Играть в кавер. Антология моего рока

Зона ожидает напряженно,

Родниковая. [12]

***

Состав неожиданно начал останавливаться. Командирша проводница, бестолково деловито сообщила про известное, уже привычное, опоздание поезда, и возможно, не длительной остановке.

Какие-то новые пассажиры, пьяные путники, сумочные торгаши хаотично карабкаясь, полезли в вагон, наперегонки забегая в салон, толкаясь ношами, рассаживались на свободные места.

Наблюдая за происходящим, Слуга вышел на перрон, проталкиваясь через "новых русских" пассажиров, мимо "разводящей" проводницы, отошел от вагона поезда остановившегося на темной, но многолюдной, очевидно узловой станции. В осеннюю подмерзшую ночь, воздух уже холодный, поэтому он, надел приготовленную Надей, вязаную шапочку. Отдаляясь от толкотни, перешел через соседние пустые железнодорожные пути, на свободную платформу. Одиноко куря, поглядывал на перемещающиеся тени, под стабильным лунным освещением и мерцающим тусклым привокзальным фонарем.

Я сам себе и небо и луна,

Голая, довольная луна,

Долгая дорога, незнакомая.

Меня держала за ноги земля,

Голая, тяжелая земля,

Медленно любила, пережевывая.

И пылью улетала в облака,

Крыльями метала облака

Долгая дорога, незнакомая.

Зона ожидает напряженно,

Беспросветная. [12]

***

Дома, в своей пустой комнате. Надя, воодушевленная нехорошим предчувствием, нерешительно, без знания дела, стала на колени, перед маленькой картонной иконой, на низкой полочке книжного шкафа. Неумело сложив руки, она впервые начала молиться.

***

Что-то резкое, аритмичное произошло у темных вагонов. Создалось впечатление, что мелодичную песню прервал грубейший речитатив.

Псы с городских окраин

Есть такая порода.

С виду обычная стая,

Их больше от года к году. [13]

Толкотня "новых русских" пассажиров, у входов в вагоны, перешла в ссору и звериную ругань. Тени-собаки начали хаотично метушиться. У мрачного состава поезда, поднялся лай и вой.

У них смышленые морды

И как у нас, слабые нервы.

Но каждый из них такой гордый

И каждый хочет быть первым. [13]

Соревновательное карабканье перешло в бестолковое побоище. Какие-то серые тетки, без пола и возраста, побросав свои торбы и сумки, вцепились друг другу в космы.

Они собираются в стаи,

Еще не зная, что делать.

Может просто полают,

А может кого-то заденут. [13]

Мужики-кобеля, разнимая своих и чужих спутниц, тоже стали драться. Собачье рычание, шум, вой, мат заполнили звуковое пространство станции.

И ушки у них на макушке,

Ты шепчешь – они услышат.

Улица – не игрушки,

Здесь учащенно дышат.

А в этом месте

По-другому не прожить. [13]

Редкий путник, не желающий участвовать в потасовке, отошел от своры, став возле Слуги, на соседней платформе.

– М-да…, грустно наблюдать за деградирующим уходящим сообществом…, особенно, будучи одним из его составляющих…

И тот случайный прохожий,

Что вечером жмется к стенам

Днем им вряд ли поможет,

Разве что бритвой по венам. [13]

Неожиданно состав поезда медленно, без предупреждения станционного предсказателя тронулся. Остановка действительно оказалась не долгой. Путники, сквозь свору сцепившихся собак, быстрым шагом направились к своим вагонам. Некоторые “шавки”, поджав хвосты, разбежались в разные стороны, при виде приближающегося, перескакивающего рельсы парня. Тот попытался быстро обойти метающихся, рычащих псов.

И все у них в порядке