Случившееся завтра

– Нет, блин, тугриков монгольских. Конечно, долларов!

– Понял. Чё ещё?

– Илон Маск – это американский изобретатель и бизнесмен. В твоём времени ему десять лет, а в моём он кабриолеты на собственных ракетах в космос запускает. Вкладывайся во всё, что он открывает, узнавать будешь в Интернете.

– Хоккей, – Серж кивнул головой. – Эта… Спасибо.

– С тебя причитается, в восемнадцатом, – Игорь подмигнул. – Вернусь домой, проверю список «Форбс».

– Чё?

– Потом узнаешь, – отмахнулся Игорь. – Тебе понравятся девяностые.

К тому моменту, как парни вернулись в гостиную, Володя закончил писать. На обеих сторонах скромного листочка виднелось множество строчек, намеренно написанных максимально мелко и скученно, чтобы сэкономить драгоценное место. Писавший письмо парень закончил, взглянул на своё творение, вздохнул и в несколько движений сложил бумажку в небольшой треугольник. На нём он за секунду вывел адрес получателя. Его взгляд на мгновение потускнел, став таким же пустым, каким он был во время добровольного заключения в комнате. Как только в глаза вернулась осознанность, Володя положил письмо на стол, развернулся и ровным шагом направился в сторону своей комнаты. Кажется, пока его лучше не беспокоить.

Стоило Володе скрыться в коридоре, как письмо исчезло само собой. Оставшиеся в гостиной путешественники во времени не успели удивиться, как прямо посреди комнаты из ниоткуда возникла огромная серая телефонная будка.

– Кажется, моя очередь, – испуганно сглотнул Роман. Он знал, кому будет звонить, и это пугало его ещё больше. Раньше, до попадания в это место, он никогда не отважился бы на что-то подобное. Глядя на Володю и слушая его рассказы о героическом прошлом в окопах, «шестидесятник» внезапно сам для себя понял, что лучше сделать что-то и пожалеть, чем не делать ничего вообще.

Трясущимися руками он взялся за ручку, вошёл внутрь и посмотрел на диск. Вот он, момент истины, осталось только поднять трубку и набрать номер. Даже монетку бросать не придётся. Смелость города берёт, вперёд. Раз, два, три, поехали. Сначала буква, потом цифры, одна, вторая, третья. Гудки. Вот бы трубку взял кто-то другой или вообще никто не ответил. По какой-то необъяснимой причине он знал, куда и когда звонит. Сознание само ему подсказало: один час четырнадцать минут утра пополудни, суббота, одиннадцатое апреля, тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый год. Как будто в трубке стоял специальный улавливатель мыслей, который мог угадать, в какое время ему звонить.

«Алло?» – раздался голос из трубки. Тот самый, который так сильно хотелось услышать. Который было так страшно услышать. «Алло, говорите!» – отвечать он не мог. Главное, чтобы по ту сторону не услышали отрывистое дыхание и сердце само не выпрыгнуло из груди. «Алло, я вас слушаю!» – там начали злиться. Рома не выдержал напряжения и резко повесил трубку. Он медленно вышел из будки и на ватных ногах поплёлся в направлении кресла, в которое сразу же рухнул.

– Ты чё? – округлив глаза, накинулся на него Серж. – Всего одна возможность, и ты ничего не сказал! А если…

– Молчи, – из последних сил выдал Рома. После этих слов Игорь подошёл к «восьмидесятнику» и отвёл его в сторону. На столе в этот момент появился дисковый телефон.

– Вот уж я-то точно наболтаюсь! – потирая ладони, с улыбкой выпалил Серж. Трубка, диск, цифры, номер. В голове дата: один час пятнадцать минут дня, суббота, пятнадцатое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Пара нехитрых движений, и в трубке зазвучали гудки, которые через считанные мгновения сменились на уставший голос:

– Алё? – как будто вчера! За день до той субботы они с друзьями здорово напились.

– Значит, так, слушай сюда, очень внимательно. Я хочу тебе помочь. Денег хошь?

– Чё?

– Денег хошь, га-арю?

– Ну допустим, а ты чё, банк, чё ль?

– Тип того. Значит, так, навсегда запоминай, лучше запиши: акции. «Гугл». 1998 год. Повтори команду голосом.

– Акции.Угол. 98-й год.

– Да не угол, твою мать, а «ГУГЛ»! Запомни навсегда, а лучше запиши! Понял меня?!

– Понял, шо ты больной! – ответили по ту сторону и повесили трубку. Серж закатил глаза, после чего улыбнулся.

– Вот терь точно запомню, – довольно промурчал «восьмидесятник».

– Ты что, сам себе позвонил? – спросил Игорь.

– Ага, – горделиво ответил Серж. – Мне в том году какой-то крендель звонил, херню в телефон нёс. Ну ясен пень, я не запомнил ни хрена, с такого-то бодуна. А терь мозаичка-то сложилась! Никада не забуду терь.

– Понятно… – «XXI век» закатил глаза. На столике в этот момент возникло компактное стеклянное устройство, помещённое в потёртый коричневый кожаный чехол.

– Это что? – спросил Рома, отошедший от своего «транса». – Тот самый телефон-ЭВМ?

– Да, – спокойно ответил Игорь. – «Айфон-Икс», модель 2017 года.

В этот момент в гостиную вернулся Володя. Карие глаза всё ещё были тёмными от переполнявших эмоций, однако в них уже начали возвращаться проблески той силы и жизни, исчезнувшие после сеанса связи. Парни молча посмотрели на него, как бы спрашивая, всё ли в порядке. Солдат, окинув их встречным взглядом, закрыл глаза и молча кивнул.

Игорь взял телефон в руку – как будто и не исчезал никуда. Сенсоры за мгновение распознали лицо владельца, и на экране тут же раскрылся замочек – телефон разблокирован. Главный экран. Все приложения, кроме мессенджеров и социальных сетей, заблокированы родительским контролем. Задумываться о природе неведомой силы, что смогла влезть в его телефон и поковыряться в настройках, не хотелось. Ладно, как в той песне, let’s get physical.

Иконка «FaceTime», контакты, скролл вниз до нужного, вот и он. Видеозвонок. Поехали. Игорь вытянул руку перед собой и вздохнул. Он знал, когда звонить: тринадцать семнадцать, четверг, двенадцатое апреля две тысячи восемнадцатого года. Гудки, сигнал инициализации, и на экране появилось лицо темноволосого парня с голубыми глазами, курносым носом и тонкими губами.

– Йоу, привет! – раздался дружелюбный высокий голос. – У тебя всё в порядке?

– Да, всё нормально, – кивнул Игорь. – Просто… Захотелось позвонить.

– Я уж подумал, случилось чего, что ты позвонить решил, ещё и с видео.

– Да не, всё в порядке. Правда.

– Ну ладно. Стой, а зачем ты бороду сбрил? Ты вообще где?

– Да… – второй рукой Игорь почесал затылок. – Надоело что-то, решил по-быстрому имидж освежить. Где… По работе. Как у тебя дела?

– Честно? Не очень, но это не по телефону. Так, нормально. Слушай, давай потом поговорим, я тут немного занят. Ок?

– Да, конечно, – кивнул Игорь.

– Тогда давай, Schatz, пока.

– Пока, – Игорь повесил трубку и положил телефон на столик, откуда он в ту же секунду исчез. На лице парня заиграла еле заметная грустная улыбка. Он отвёл глаза и снова сделал глубокий вздох.

– Кому ты звонил? – бетонным тоном проскрипел Володя. Он был как будто зол на товарища. – Почему из всех людей в мире ты позвонил какому-то… Не матери, не девушке, а… И ты ничего ему не сказал! Как ты… – солдат остановился, чтобы не сказать лишнего.

– Я не жду, что ты меня поймёшь, – спокойно ответил Игорь, не теряя улыбки. – В информационную эпоху, когда каждый считает своим долгом превратить свою жизнь в достояние общественности, ценность имеет только честный ответ на вопрос «как дела?». Потому что честно на него отвечать всем подряд не принято.

Ко всеобщему удивлению, Володя понял. Из его взгляда ушло былое напряжение, а дыхание выровнялось. Ну конечно. Имея возможность связаться с кем угодно в любой момент, вряд ли захочешь говорить долго.

– Моей маме необязательно знать, где я и что со мной, – продолжил Игорь. – Не хочу, чтобы она лишний раз беспокоилась. А девушки у меня нет. Работы много, – последнее предложение он говорил, закрыв глаза.

– Интересная штука этот… смартфон, – улыбнулся солдат. – И способ связи хороший. На телемост похож, – в этот момент у всех находившихся в комнате округлились глаза. Как человек, который до этого никогда в жизни не видел даже телевизора, знал о телемостах? Рановато…

В этот момент Рома, не сводивший взгляда со смартфона во время разговора, извинился перед товарищами и подошёл к Игорю. Еле заметно он попросил его отойти в другую комнату, чтобы их никто не услышал. Они поднялись на второй этаж и дошли до самого конца коридора, остановившись у большого окна, из которого не открывался никакой вид.

– У тебя нет девушки, потому что… – взволнованно начал «шестидесятник».