Балашихинское шоссе

– Да мало ли? Тебе-то что?

– Ты совсем не сечёшь! – возмутился Сёма. – Если он мне «перо»[48 - «Перо» (жарг.) – нож, кинжал, острый предмет, используемый, как холодное оружие.] всадил, то и тебя искал не «Мадерой»[49 - «Мадера» – портвейн крымский десертный, изначально – португальский (по названию острова Мадейра).] угощать.

Володя задумчиво почесал подбородок.

– А я сам за себя получил, – добавил с гордым видом Фома. – Мы вместе там были, в Никольском. Ухарю тому морду намылил я! Так что это за него мне…

– Ты говоришь, одет как щёголь, а сам на глаза особо не лезет!

– Ну, так, когда на дело идёшь надо поменьше «светиться», – сказал Сёма. – А вырядился чего? Да хрен его знает? Чтоб подумали будто фраер, а не «мокрушник»[50 - «Мокрушник» – убийца, преступник, проливший кровь. «Мокрое» дело – убийство.]!

– М-да, – задумчиво произнёс Рева, – вряд ли он ещё раз сюда сунется. Или не скоро.

– Да не бойсь, Рева! Его харю[51 - «Харя» (разг.) – морда, физиономия.] наши теперь за версту усекут[52 - «Усекут» – засекут, т.е – заметят.]!

– А я и не боюсь. Мне бы самому, первым с ним пересечься бы!

– Только ты сам не выпендривайся! – заявил Фома с деловым видом. – Таких «героев» знаешь, в подворотне потом находят!

– Ладно тебе, лежи и не кашляй! – усмехнулся Володя. – Сам довыделывался…

– Я те говорю, – поспешил оправдаться Семен, – он уже в лесу меня учуял, пёс! За мостом, там место есть, тропинку далеко вперёд видно. А его и нет! Куда делся? Я – бегом. Потом встал, прислушался, в лесу ветка – хрусть! Я – туда. А он как-то позади меня оказался. Только оглянулся: а он – бац! Подлюка, уже «пером» мне в бок! Я вначале боли никакой не почувствовал. Только от неожиданности испугался чуть. Тут какие-то голоса с тропинки. А он меня толкнул, и драпать в лес!

– Вот голоса-то тебя, небось, и спасли!

– Да они чего? Прохожие! Сами в штаны наложили! Но хоть скорую вызвали!

– «Следак» приходил?

– Да, – отмахнулся Фома, – я сказал, что не запомнил рожи. Сами разберёмся, верно ведь!?

– Разбиральщик! – с иронией покачал головой Рева. – Много ль ты наразбираешься? Тебя он вокруг пальца обвёл. Слежку твою в момент расшифровал. А в лесу ветку или что там? Камень или сучок нарочно бросил в сторону, чтоб внимание привлечь, а сам, видать в сторонке за деревом притаился! Старый приёмчик! Даже в кино показывали! А ты клюнул!

– А я по кинам не хожу! – досадливо заявил Сёма.

– Как же! Не ходишь! А деньги на что у пацанов стреляешь? Или в окне кто на сеансе сидит?

– Ну, я! Ну и чё?

– Вот и ничё! Ходи и сиди в окне на сеансе, шпион, блин! Всяк лучше, чем в больничке с дыркой в боку лежать!

– Не-е, Рева, это ты мне не рассказывай! – закивал Сёма, прищурившись. – Я теперь для пацанов почти как герой киношный! Может, и вычислил меня этот «дятел», зато теперь это мне даже на руку! Уважать будут!

Володя засмеялся.

– Ладно, пойду я, – сказал он. – Думал, ты подыхаешь тут. А ты себе дифирамбы распеваешь! Пой, вон, медсёстрам! Глядишь, на тебя какая позарится! Хвастун!

– Да вали! Давай! Гляди только по сторонам, а то на соседнюю койку привезут! – ответил кореш взаимностью на любезность друга. – Хорошо бы не туда, откуда ногами вперёд…

Рева поднялся:

– Да уймись ты! Не завидую я тебе! Не завидую! – сказал он с улыбкой.

– Завидуешь-завидуешь! – закивал Фома, подмигивая.

– Думай, как хочешь, балбес! В другой раз не приду к тебе!

– Придёшь-придёшь! Что я не знаю тебя? Только я не приму, пусть скажут, что сплю и всё!

– Апельсинов передам покислее, – сказал Володя, – скажу медсёстрам, что от Маньки косой! Будешь жрать, пока сам не пожелтеешь!

– Да я в тебя этими апельсинами сразу! С окна! – воскликнул, Фома, поддерживая шутливое препирательство.

– Пупок развяжется! – засмеялся Володя. – Ладно, ухожу, надоело уже твою брехню слушать!

– Давай чеши[53 - «Чеши» (разг.) – уходи.]! – крикнул вдогонку Сёма. – Мне тут кайфово! И кормёжка сытная!

Рева уже вышел в коридор, с улыбкой слушая вопли кореша. Да, Фома теперь может быть доволен. Для него уже всё позади. Пожалуй, и впрямь он приобрел некий авторитет среди салаг и сверстников. Но это ненадолго. Кем он был, тем и останется. И уже завтра ему этого будет мало. А через пару дней завоет от скуки и будет ждать, когда снимут швы, чтобы вернуться в родной двор на Зелёновку и произвести впечатление своими россказнями.

Вечером возник шум на кухне. Бабки опять ругались и спорили. Но на этот раз к ним примешивался голос Инны. Володя направился в ванную и прислушался. Похоже, что на этот раз предметом раздора послужил потёкший кран в мойке. Мойкой пользовались все, поэтому бабки сетовали на то, что, дескать, в квартире три мужика, а наладить смеситель ни у кого руки не доходят.

– Вова, ты чаще других мужиков краном пользуешься, – прогнусавила старуха, заметив его, – Починил бы!

Очень хотелось ответить что-нибудь язвительное. Ну, ещё бы! Так говорит, будто в вину ему ставит! У Игорька жена есть, он посуду не моет. А отец в таком состоянии пребывает, что ему дела нет ни до какого крана. Выходит, будь сам Володя пьяницей или тунеядцем, к нему относились бы более снисходительно, чем сейчас?

– Я пользуюсь из необходимости, – сказал он.

– А мы? – удивлённо развела руками старуха. – По своей прихоти, что ли?

Спор этот был совершенно бесполезным. Раздувание мухи из слона на пустом месте. Володя это понял. Надо же бабкам выпустить пар, накопившийся после последней перебранки.

– Вы не волнуйтесь, – неожиданно улыбнулся им Володя, – Я посмотрю, в чём дело. Мне ведь не трудно. Вначале бы меня спросили, а вы сразу ругаться!

– Мы не ругаемся, Вова, но тебя тоже часто дома нет. А нам что делать, к кому обратиться? Сантехника вызывать? А когда он придёт?

Володя отключил воду, взял ключ и выкрутил кран-буксы. Понятно, что вода капала и до этого, и чтобы её полностью перекрыть, вентиль закручивали всё сильнее. Разъеденная ржавчиной резиновая прокладка, уже потеряла эластичность и лопнула от очередной нагрузки.

– Нужно вот такую прокладку найти, – сказал он. – Если ни у кого случайно её нет, придётся покупать. Впрочем, если вы найдёте хотя бы маленький кусок толстой резины, то из неё можно изготовить такую прокладку: вырезать по размеру, сделать шилом в середине дырку и готово!

Предложение Володи было воспринято с единодушным энтузиазмом. Вскоре в его распоряжение было предоставлено несколько разных по величине и назначению образцов резины. Таким образом, дело решилось просто. Рева подумал, что теперь-то старухи хоть на какое-то время перестанут косо смотреть на него и ворчать по поводу запаха сигаретного дыма на кухне, несмотря на то, что он всегда открывал окно, когда курил.

На следующий день Володя по пути на работу снова увидел ту самую девушку, которая ему приглянулась. Он уже в течение недели или больше не встречал её в автобусе. Ему показалось, что она тоже заметила его, но не подала вида, поэтому он не мог понять, какова была её реакция. В этот раз она выглядела ещё симпатичнее и интересней, чем прежде. Он невольно засмотрелся. Они стояли в разных концах салона автобуса, и, когда она случайно перевела взгляд в его сторону, их глаза встретились. Улыбка едва успела коснуться края его губ, как она тотчас снова уставилась в окно. И опять никакой реакции. Володя перестал смотреть на неё и задумался. «Хорошо было бы пройтись с ней вдвоём по берегу реки, – грезил он, – обнять рукой за талию, а потом, где-нибудь под берёзкой, подальше от лишних глаз прошептать на ушко ласковые слова, заключить в крепкие объятья и поцеловать!»

Занятый приятными мыслями, он едва не проехал свою остановку. При выходе он бросил на неё взгляд и заметил, что она тоже смотрела на него, хотя почти сразу отвернулась. Это дало ему основание полагать, что она им заинтересовалась. Володю тут же охватило досадное чувство, смешанное с радостью от сделанного им открытия. «Надо подойти и познакомиться!» – подумал он. Но, обычно всегда уверенный в себе, он почему-то сделать это не решался и ругал себя за это. Его смущало присутствие других пассажиров, и он понимал, что и она, как ему показалось, девушка скромная и благовоспитанная, будет вести себя весьма сдержанно среди окружающих. «Значит надо доехать до её остановки, сойти вместе с ней, а затем подойти! – возникла у него мысль. – На улице это сделать проще. Никто не будет обращать на нас никакого внимания, ведь все спешат на работу!» В то же время он подумал, что она также спешит, как и другие, да и он сам! А если она ездит в Москву?

Впрочем, вскоре удача улыбнулась ему. Однажды, возвращаясь домой после работы, он слез с автобуса на своей остановке и увидел через дорогу свою незнакомку, идущую по тропинке в сквере по направлению к парку. Она была одна. Вряд ли представится ещё такая возможность, чтобы подойти к ней. Было бы непростительной глупостью с его стороны упустить этот шанс! Володя это понимал. Он перешёл улицу и направился вслед за ней. Тут он подумал, что же скажет ей, когда догонит? «Я вас видел в автобусе, давайте познакомимся»? Нет, слишком наивно и банально. На небольшой полянке недалеко от речки ему бросились в глаза жёлтые одуванчики. Он сорвал несколько штук и побежал в обход, чтобы встретить её, будто бы случайно.

Володя вышел на тропинку в том месте, где она ещё не могла успеть пройти. Он укрылся среди листвы деревьев, выбрав место, откуда удобно было наблюдать за проходящими мимо людьми, не обнаруживая своего присутствия, чтобы в нужный момент выйти. Он почувствовал, как сердце забилось в учащённом ритме. Однако прошла минута, затем другая. Никто не появлялся. «Странно, – подумал он, – она уже давно должна пройти здесь!» Ощущение неизвестности и уходящего времени заставили его волноваться. «Почему её всё нет? – недоумевал он. – Может, что-то случилось?» Володя вышел из своего укрытия и направился ей навстречу. Чем дальше он продвигался, тем больше понимал, что она и не проходила и не пройдёт мимо него. Неожиданная догадка словно пронзила его: незнакомка пошла другой дорогой! Он стремглав помчался туда, где тропинки расходились и, уже издали через поле заметил её силуэт, скрывающийся за поворотом. Досадуя на себя, он побежал следом. Поле он пересёк быстро, а дальше начинались гаражи. Володя перешёл с бега на торопливый шаг, озираясь по сторонам. Скорее всего, она направилась в парк. Он снова побежал. Вскоре перед ним открылся длинный участок тропинки, уходящей на подъём. Далее её скрывали свисающие ветки деревьев. Незнакомка исчезла! Всё ещё надеясь на то, что она не успела пройти достаточно далеко и скрыться с поля зрения, он помчался вперёд. «Но что, если она опять где-нибудь свернула? – в отчаянии подумал он. – Тогда, я её точно упустил!»