Слуга Сарадачи. Книга первая. Изгнание лжеца

Когда солнце преодолело две третьих своего дневного пути, костер, обогревавший вчера колдуна, воспылал вновь. Рядом с ним разогревалась до краев набитая снегом чаша, а сам Сэнни сидел на стволе поваленной сосны, остругивая одну из ее тонких ветвей. Оживленное движение, без каких бы то ни было предпосылок начавшееся под одеждой паренька, на мгновение отвлекло его от работы.

– Ты не мог бы не ерзать, Барбадос? Это слегка неприятно, – возмущенно пробубнил мальчишка. – Что у тебя там вообще творится?

«Я плету кокон».

– Какой еще кокон?! – чуть ли не подпрыгнув, крикнул парень. – Для начала стоило спросить мое мнение на этот счет, ты так не думаешь?

«Нам идти несколько недель, а по ночам в здешних краях холодновато. Как я уже говорил, оледенение с летальным исходом в мои планы не входит, поэтому с некоторыми неудобствами придется мириться. Тебе, кстати, с ним тоже будет теплее, так что не нервничай».

– Ощущение не из приятных, – насупившись, заметил Сэн. – Ты будешь мясо? – спросил парень, уже насаживая кусочки на недавно изготовленный деревянный шампур. – Сразу говорю: еды у нас не много. Правда, гораздо больше, чем было у мертвого колдуна. Он, по всей видимости, так отъелся на сосновых шишках.

«Не волнуйся, я не прожорливый».

Стоило жару пламени коснуться мяса, как оно начало источать приятный сладковатый аромат.

«Это что, человечина? – риторически поинтересовался Барбадос, когда ветер своим порывом донес до него аппетитный запах. – Возможно, ты не так безнадежен, как мне казалось».

– К сожалению. В нашей ситуации выбирать не приходится, но не обольщайся, мы не будем есть такое постоянно.

«Говори за себя, и не стоит заводить привычку отвечать мне вслух, другим людям это покажется странным».

«Да уж, в остальном, конечно, мало странностей в человеке, к груди которого прилеплен кокон с огромным пауком внутри. Как я, кстати, потом его сниму? Ты же клеишь его прямо на кожу».

«Долгая дорога всегда полна испытаний…»

Часть вторая

«В ушах уже звенит от постоянного грохота, а от этого парня дурно пахнет, даже несмотря на мороз».

Второй день Нэт уныло брел сквозь сугробы практически без остановок. Это, к слову, большая глупость. Опытные северяне, путешествуя, наоборот стараются делать привалы почаще и хорошенько высыпаться, так как в момент, когда обычный человек проснется от холода, изможденный дальней дорогой путник замерзнет насмерть.

Однако у Нэта были свои резоны: ему до тошноты не терпелось избавиться от голема. Вдобавок он, уверенный в своих силах, считал, что в его ситуации спать посреди тайги рискованно и бессмысленно. Все равно отдохнуть как следует у него получится только в Сэлтриване. Несмотря на все тяготы пути, мысли о теплой ванне и мягкой постели заставляли физиономию юного волшебника расплываться в блаженной улыбке.

Наконец Нэт вышел на опушку. Чуть правее, метрах в пятидесяти от места, где он остановился, в земле брал свое начало разлом.

Своими размерами это природное явление, без сомнений, было способно поразить даже самый искушенный взор. Огромная расщелина в длину достигала нескольких километров, а в ширину ближе к середине набирала более трехсот метров. О ее глубине красноречивее всего могут поведать сказания местных, гласящие, что упавший туда человек, даже за тысячу лет, не достигнет дна.

– Прекрасно, мне уж начало казаться, что это никогда не закончится. Ну что, мой огромный, вонючий и абсолютно безмозглый друг, боюсь, нам скоро придется расстаться. Знай, мне тяжело будет смириться с такой утратой, но, надеюсь, за тебя щедро заплатят. С увесистым мешочком золотых на поясе я быстро найду, чем себя утешить.

Голем, разумеется, ничего не ответил. По правде сказать, монстр, несмотря на весь свой устрашающий вид, был абсолютно бесполезен. Когда людей высылали на эту миссию, им выдавали три вещи. Кристалл – центральный элемент магического обряда. Его нужно было расположить в центре большого скопления людей. Свиток с заклинанием, которое необходимо прочесть после, и амулет, защищающий носителя от губительных чар, а также вынуждающий голема следовать за ним.

Принцип на удивление прост. Заклинание высвобождает магию, сокрытую в кристалле, которая, в свою очередь, использует для создания гиганта всю человеческую плоть в радиусе сотни метров.

Однако не стоит полагать, что это задание было плевым делом. Представьте, что к вам в деревню пришел незнакомец, достал какой-то камень, сел на колени и начал упорно бормотать себе под нос ахинею сомнительного содержания. Пожалуй, первое, что приходит на ум: «А не ткнуть ли мне этого парня копьем? Просто для спокойствия…» Поэтому приходится импровизировать, убеждать, втираться в доверие. Если свиток прочтен, люди обречены. Магия неустанна, безжалостна.

Когда Нэт добрался до первых врат Сэлтривана, с момента, как он пошел вдоль ущелья, минуло два долгих часа.

Само это место напоминало крутой широкий спуск в подземелье, находящийся в настораживающей близости от огромного разлома. Рискнув пройти по прекрасно утрамбованной снежной дроге, человек оказывался в высоком туннеле, затем, углубившись еще метра на четыре под землю, он уже натыкался на сами врата. Они представляли собой две створки, на скорую руку сколоченные из грубо обработанных сосновых стволов, по три метра в высоту и полтора в ширину каждая. Подле этой незамысловатой конструкции располагался своеобразный барак, выполненный в схожем, абсолютно прагматичном стиле.

Сразу по приходе Нэта встретил чрезвычайно любезный для этих мест стражник.

– Топот этих сволочей ни с чем не спутаешь, – сказал он, кивнув в сторону голема. – Я уже отправил человека за жрецом, можешь пока подождать в нашей хижине.

Бедолага выглядел весьма помято, в его глазах отчетливо просматривалась досада, вызванная необходимостью что-то делать, вместо того чтобы сладко дремать в своей конуре. Вообще, сэлтриванских служителей порядка от обычных проходимцев зачастую отличали только самобытные медные заколки на меховых куртках. По задумке они должны были хотя бы отдаленно напоминать кисть правой руки, но по итогу у местных кузнецов зачастую получалась безделица, скорее походящая на лепешку причудливой формы.

Впрочем, на сути дела это никак не отражалось. Любой, даже изредка посещающий город человек быстро соображал, что, если у высокого мордоворота со звериным оскалом на груди сияет какая-нибудь медная хреновина, это, скорее всего, стражник.

Новость Нэта, конечно, не обрадовала, меньше всего ему сейчас хотелось дожидаться жреца. Однако с големом, разумеется, входить в город было строго запрещено, ибо столь опрометчивыми поступками можно без труда лишить сэлтриванцев аппетита и посеять в их душах сомнительные настроения. Колдун, расстегнув ворот куртки, снял со своей тонкой шеи амулет, а затем положил его к ногам чудовища.

– С превеликим удовольствием воспользуюсь твоим гостеприимством, – ответил Нэт стражнику, сопроводив свои слова чрезвычайно деликатным, кротким поклоном.

Не растрачивая время попусту, они оба направились прямиком в барак. Внутри эта незамысловатая постройка была больше чем наполовину заполнена штабелями просушенных дров. Остальное пространство занимала каменная печь, стол, два стула и пара кроватей, на одной из которых Нэт имел смелость без промедления расположиться. Однако, даже абсолютно измотанный дорогой, он не питал сладких иллюзий по поводу своих шансов здесь хоть немного отдохнуть.

Говоря откровенно, места хуже этого во всем Сэлтриване было не сыскать. Сразу за первыми вратами располагался естественный скальный мост через огромное ущелье, достигавшее здесь метров двести пятьдесят в ширину, и хотя ворота почти круглосуточно оставались закрыты, ледяной ветер, гуляющий взад-вперед по разлому, постоянно просачивался сквозь щели их бревенчатых створок. Как итог, в туннеле неустанно гудел пробирающий до самых костей сквозняк.

Сколько бы дров несчастные, дежурящие здесь стражники ни утрамбовывали в свою печь, во сколько бы шкур ни закутывались, их тяжелая служба включала в себя постоянный насморк, кашель и чрезвычайно пессимистичный взгляд на свою судьбу.

Сам город Сэлтриван располагался намного дальше этого места, а если выражаться корректнее, глубже. Пересекая мост, что, к слову, сделать было не так-то просто из-за нещадно сдувавшего тебя в бездну ветра, человек натыкался на вторые городские врата, а минуя их, оказывался в широком винтовом туннеле, спускавшем своего гостя на многие сотни метров под землю.

Основным поводом для гордости, по мнению местного вождя, являлась абсолютная неприступность города. Оспаривать это заявление бессмысленно. Мост сводит на нет любое численное преимущество и прекрасно обстреливается из бойниц, осадные лестницы ставить попросту некуда, а применить катапульты или требушеты в столь ограниченном пространстве невозможно. Остается только втупую таранить вторые врата каким-нибудь бревном, в лучшем случае обитым металлом, притом что сами они представляют собой массивную стальную решетку.

Однако кому вообще придет в голову штурмовать Сэлтриван? В крайнем случае достаточно попросту осадить мост, обрекая всех жителей города на голодную смерть.

Подытожив, можно смело заявить, что неприступность никому не нужного, хоть и, безусловно, огромного, склепа на краю света – весьма сомнительный повод для бахвальства, но таков был Урду. Спаситель севера начинал с того, что собрал под свои знамена самые крупные местные деревни, после чего промышлял грабежами мелких разрозненных селений. Однако долго прожить разбоем в этих краях невозможно. Те, кого можно убить и ограбить, быстро закончились, а налаживать торговлю с южными городами или как-либо развивать собственный народ Урду был интеллектуально не способен. Потому в мировой картине он являлся обычным полоумным, властвующим над промерзшими пустырями.

Судьба жестокого тирана казалась очевидной, однако ситуация резко изменилась, когда он каким-то образом сумел в мгновение ока создать такой подземный город, как Сэлтриван. Ни одному, даже самому просроченному чародею подобное могущество и не снилось, а впечатлительные северяне, воочию узрев столь великую силу, разумеется, возомнили его божеством. Власть безумца стала неоспоримой, а жажда крови – неутолимой.

Сейчас взор Урду упал на земли, простирающиеся южнее горных хребтов, климат там куда благоприятнее, а деревни – зажиточнее.

Правление в Сэлтриване спаситель севера разделил на две руки. Правая – стража, они следят за порядком и являются по совместительству подобием регулярной армии. Левая – жрецы, относительно новая, малочисленная группа людей, занимающаяся личными поручениями Урду, а также неустанно рассказывающая людям сказки об их богоподобном мессии.

Дверь халупы вновь проскрипела лишь через несколько часов. Нэт к этому моменту уже мирно посапывал в унисон бушующему в тоннеле ветру.

– Вставай, п-парень… Теб… Вас ожидают снаружи, – сказал вошедший в барак стражник. Его озабоченный и даже слегка напуганный вид настораживал, поэтому Нэт буквально подлетел с койки. Когда юный волшебник покинул барак, его опасения окончательно подтвердились.

Он предполагал, что забирать голема непременно явится серьезная персона, однако настолько важных гостей не ждал. Кровавое месиво с умным видом осматривал не кто иной, как Сарис, один из приближенной к Урду троицы. Вся верхушка левой руки состоит из трех человек: плеча, коим является верховный жрец Албу, а также двух локтей – старших жрецов Сариса и Рэсула. У каждого локтя есть по три кисти, а у каждой кисти – по пять пальцев.

Безусловно, на первый взгляд иерархия довольно примитивная, но зато легко запоминающаяся. Вдобавок при такой системе у каждого, даже самого недалекого северянина всегда есть с собой пара шпаргалок, позволяющих понять, как низко ему необходимо кланяться. Ну и, в конце концов, стоит с пониманием отнестись к интеллектуальной одаренности самого Урду, являвшегося единоличным автором данной идеи.

К слову, со стороны жрец выглядел как обычный базарный пройдоха. Брови, борода, усы и прочие волосы у него были ужасно грязными, а также разрослись до каких-то совершенно неприемлемых размеров, практически полностью скрыв лицо. Из-под плотнейшего волосяного покрова торчал только нос картофельной формы да пара темно-коричневых глаз. Вдобавок этот коренастый коротышка постоянно умудрялся закутываться в свою безмерно дорогую, крепленую железом мантию из медвежьих шкур так, словно только что стянул ее с пьяного прохожего.

Однако стоит сказать: в Сэлтриване нет человека несчастнее, чем тот, кто позволил себе обмануться внешним видом Сариса. На поиски существа более лицемерного, жестокого и мстительного можно безрезультатно потратить десятилетия.

– Разумно ли, юноша, в угоду своим жалким мотивам оставлять столь ценное для народа севера создание без присмотра? – поинтересовалась говорящая борода, не отрывая своих блестящих глаз от мерзкой лепнины.

«Кретин, каких поискать! – разразился Нэт внутренним негодованием. – Что может случиться с огроменным заколдованным куском мяса, мирно тухнущим посреди туннеля?»

– Простите, Сарис. Дорога меня совершенно измотала, – ответил он, учтиво склонив голову. – Дабы как можно быстрее выполнить волю Урду, я двое суток шел без остановок, поэтому по прибытии сюда едва стоял на ногах.