Город скорби

… Жизнь!

Сел и едешь, только даже в окно не смотришь. Тебе всё равно на заинтересованность. «Чай хочу!». «Трахаться хочу!». «К врачу хочу».

Тьфу. Вот и все интересы современной рептилии, что человеком зовётся. Пошурши в электричке хоть. Дай шуму, сын сучий. Оставь хоть небольшой выхлоп, хоть самый вонючий. Прояви себя, почему только я сейчас иду по вагонам к самому началу?

Да, закрыто всё, да, кондуктор меня кусает и царапает, ну и что? Я просто иду, так как мне интересно. Я иду и смотрю, думаю, но не сплю. Грежу, но прямо тут. Наяву. Для меня станет явным то, что было для тебя тайным. И не торопись, ведь это целая терапия. Дойти туда, где ещё мы не ходили. Обойти все закрытые двери: где-то играть роль человека, где-то кусаться зверем.

И она перед тобой – главная дверь.

Машинист там?

А ты проверь.

***

Электричка едет сама по себе, Машиниста нет – пусто.

На полу в крови лежит девочка-пионерка. В руках у неё игрушка мумии.

Она о чём-то мечтает и ест трупное мясо (это консервы «РССС»).

– Где Он, Житьишко?

– Его нет и никогда не было.

НЕТ

И

НЕ

БЫЛО

Сны рассеянной трансгрессии

Это какая-то лажа. Надо же, сейчас пишу об этом текст, катая в руках жировые катышки. Мне понятно без слов, что однажды в эту землю ударила молния. И прогремел гром. БАЦ!

Так и зарождается жизнь, когда грязь мешается с электрическим током. И она останется даже тогда, когда пройдусь по ватному телу катком.

Многое я видел в этой профессии. Помню такое – кто-то бил по своим пальцам молотком. А сознание в этот момент работало иначе, боль воспринималась как-то не так. И на чё мне тут претендовать? В неврологии есть разные вещи: кто-то тащит паутину изо рта, кто-то ищет одеяло над собой, а кто-то ищет жуков, что стали жить на тебе, не советуясь с тобой.

Молния ударила, родила жизнь, забила в землю сваи. Тут прошла масса экскаваторов, они копали грешную землю. На месте рытвин теперь стоит она – Астрахань, а ростки впитали кровь солдат и людей, подбодряя тем самым зелень.

И я любил тут всё, хотя был маргиналом. Мне не хватило парочки баллов, но я пошёл в АБМК – вот так-то. Это базовый медицинский колледж. И я имел цель. Многие не имели цель, но их имело окружение. А я всегда был заводной пружиной, на меня не очень уж сильно влияло местное напряжение. Самое главное, что я знал труды Фрейда, Юнга, Юма. Скептиком был, но иногда верил. Но цель проста.

Откопать тоннель ЭГО.

Это работа одного физиолога, а может он не только физиолог. У всего есть цена, есть свой налог. Даже некролог просто так не выбьют тебе, но именно с этим решил я работать. Так как Фрейд говорил частенько, что у нас есть скрытые мотивы. Подсознательное, коллективное бессознательное, показательно это? Показательно то, что я влюбился в сны. Но больше любил не их, а особые состояния.

«Сны рассеянной трансгрессии».

Вот ты хочешь бросить курить. Ты знаешь, что умрёшь. Все тебя предупреждали. Но я стал патологоанатомом, а тут не все предупреждают. И ты хочешь бросить это дело. Жить тебе хочется.

Но есть же мир снов. В этом мире грёз и фантазмов ты открываешь свежую пачку, запас табака с тобой, ты нюхаешь этот запашок, достаёшь зажигалку или спичку, раскуриваешь. Весь сон только и построен на этом – на том, как ты выкуриваешь свою прелесть. Это и есть рассеянная трансгрессия, потерял драгоценность, но хочешь вернуть её.

И я помогал резать людей. Так как эта профессия позволяла мне коснуться смерти. Ещё я работал с ипостасью Танатоса. Это самое звучное прозвище, но есть и другие. Именно другие ипостаси привлекли меня.

Есть граница между сном и жизнью. Сам сон есть смерть, которая позволяет касаться сразу двух измерений. Твой слабый дух жив, а сильная плоть гниёт до самого утра.

Если моя гипотеза верна, то я смогу пробраться через сны в мир мёртвых и живых. Мне интересно узнать то, на что я способен. И мне не снятся сигареты, алкоголь, что-то подобное. Если и снится что-то, то только женщины. Женщины без лиц, которые являют чистое желание. Я трогаю их тела, сливаюсь с ними, но вовремя просыпаюсь. В этом нет никакой трансгрессии.

Днём режешь людей, маркируешь органы, нюхаешь формалин, пьёшь молоко (дают бесплатно). Видишь мертвецов, цвет их ногтей, их вспоротое брюхо. В зияющую дырку хочется вложить свою руку. И теперь пальцы будут заменять органы. Кисть не будет кистой, кисту вырезали, отправили на экспертизу. Её след потерялся.

Но во снах можно выйти за границы мертвечины, чувствуя явно явление, которое прозвали термином «Бардо».

Режу трупы, смотрю на их нутро, внутренности, абортированный материал, разложение, оскал гнили.

Я и сам однажды стану грузом в формалине. Не ковыряйте струп, там сепсис. Останься в мире живых, давай шагать вместе? Если не топтаться на месте, то поступь разложение коснётся только твоих ног.

Рыба гниёт с головы, но первее начнут гнить твои пятки. Ты не вынимал занозы, игнорируя слёзы, мозоли лопались, оголяя лоскуты нежной и розовой кожи.

Я употребляю разные таблетки от тревоги и нервозности. Мне известно, что эти состояния мешают осознанным снам. А именно в осознанной фазе я смогу шагнуть за горизонт, который на этот раз не уйдёт.

Особая клеточная диета, спорт, трупы, запахи, медитация, ужасы.

Нужно больше смотреть файлов смерти, нужно почаще смеяться вместе со смертью. Домашнее насилие? Смейся. Пырнули ножом женщину? Смейся. Погрузись в мир влечения к смерти. Пусть капля фетишизации сорвётся с твоих губ. Ты давно этого хотел, но тебя сдерживал интеллект. Интеллект и этикет – изобретения тех, кто боится ступить на уровень трансгрессии. Этот новый мир откроет слишком много дверей. Все их тайны больше не будут сокрыты в тоннеле ЭГО. И они не смогут укрыться в окопах, думая о том, как скоро они сдохнут в этих новых шмотках.

Я многого достиг, мой мозг стал работать иначе. Есть альфа, бета, гамма – такие вот волны и режимы есть. Рептильный мозг, обезьяний мозг, уровень автоматизмов и реакций Павлова. И ты во всём этом, червь. Жалок ты, сожгу тебя напалмом я.

В первом из снов напал я. Напал на одно из тел, что осталось не у дел. Я был настолько смел, что начал есть его ногти. А потом рвать волосы. Это всё из неврологии – расстройства психической сферы.

Ты в глубине знаешь, что заусенцы дарят особый вкус, но не ешь свою плоть, а чужую тоже есть брезгаешь. Своим языком я водил по струпам трупов – это и есть трансгрессия.

Это то – о чём мечтает каждый разумный человек. Стать Природой, вернуть свои корни. Есть мертвецов в морге, как моль съедает шубу твоей бывшей. И тянуться к образцам вскрытых, что в банках закрыты.

Там ведь киста – ешь её. Метастазы – удовольствия, абортированный материал – ты каннибал.

Так глубоко засело желание к смерти, что только осознанный сон разорвал ткань проблем. Знаю, что Иисус воскрес, а ткань в храме порвалась. Треснула. И я теперь воскрес.

Увидел ясным взглядом все уловки, что использует ТВ, проповедники, даже врачи. Но часть врачей поняла истинные желания плоти: пациент сдаёт кровь – её берут больше – часть попадет в желудок врача. Под анестезией персонал не насилует женское тело, но осторожно объедает огрубевший слой кожи. Приятно поиграть болячкой на языке, приятно коснуться шрамов, съесть выделения тела.

Полностью реализовать влечение к смерти.

Стать тем каннибалом, которого боятся веганы. Они напуганы своей природой, они уже всё видели. Видели, как я ем труп в морге. Как я подъедаю остатки биологического материала. Ем бесполезные уже органы, пробую рак на вкус, ныряю в кишки, слизываю слизь со стенок желудка. И самое главное – жую упругие желудочки безвольного сердца.

Они видели.

Сны рассеянной трансгрессии.