Пустые надежды

Королева нахмурилась, но размышления быстро вылетели у неё из головы, вытесненные предвкушением встречи с Арториасом. Энгана вышла на фехтовальную площадку и увидела, как её любимый наносит удар за ударом по манекену. Широкая мускулистая спина блестела от пота, руки бугрились мышцами, а меч сверкал на солнце, мелькая то в одной, то в другой руке. Стремительные и могучие удары обрушивались на тренировочный манекен и тот хрустел, неспособный выдержать безудержный натиск. Сердце королевы забилось чаще: Арториас был прекрасен, и из всех женщин он выбрал именно её. Чувства переполняли женщину, и она поспешила обнять своего мужа.

– Мама, ты снова слишком задумалась, – мужчина повернулся к ней, и Энгана отшатнулась в ужасе – это был не Арториас. Незнакомый юноша направлялся в её сторону, держа в руке меч и называя Энгану матерью.

– Эй, слуги, быстро сюда, королеве нужна помощь! – взволнованно выкрикнул юноша.

Она закричала. Энгана подняла руки, защищаясь от вооружённого незнакомца, и воспоминания хлынули бурным потоком, захлестывая её хрупкий разум могучими волнами.

Она родила двух сыновей. Арториас потерял к ней интерес, а потом пропал. Всё это произошло много лет назад. Она провела кровопролитную войну с Медиоланом, тщетно пытаясь удержать власть в своих руках и борясь с постоянно возникающими заговорами завидующих дворянских домов. Все вокруг ненавидят её, потому что думают, что она виновна в исчезновении мужа и поэтому ей постоянно приходится доказывать свою власть, отнимая жизни и проливая кровь. Прекрасный сон развеялся, и перед Энганой предстала бездонная черная пропасть горя и тоски, грозившаяся поглотить женщину целиком. Ноги подогнулись, и сознание покинуло королеву. Белетор едва успел подхватить свою мать и передал её подбегающим слугам.

– Кто отпустил её во время приступа? – он грозно оглядел дрожащих мужчин и женщин. Белетор был скор на расправу, и слуги как огня боялись навлечь его гнев.

– С.. с ней все было в порядке… – еле слышно прошептала Киреба. – Она вышла в сад и отправила меня восвояси. А когда я услышала, что она зовет Его покойное Величество, то сразу отправилась искать Вас, но она уже пришла сюда…

На площадке показался взволнованный Ресетор, младший сын Энганы.

– Что здесь случилось? У матери снова был приступ? – он подбежал к слугам и торопливо взял женщину за запястье. – Пульс слабый и неровный. Пусть лекарь поднимется в её спальню. Несите королеву туда.

Юноша повернулся к брату. В его глазах читалось искреннее беспокойство.

– Она опять приняла тебя за Арториаса?

– Третий раз за последние пару недель, – вздохнул Белетор и тут же грозно прикрикнул на слуг. – А эти бездельники снова упустили её! Если бы королева пострадала, я бы не обошелся тем, что просто выгнал бы их всех на улицу!

Слуги поспешили перенести королеву, а братья остались вдвоём, желая обсудить произошедшее.

– Необходимо, чтобы рядом с ней всегда был врач, – Ресетор облокотился на стену дворца, и опустился на выложенную плиткой дорожку. – И слуги больше не должны вот так просто отпускать её одну.

– Ты же знаешь, брат, мать не терпит рядом с собой даже слуг, что уж говорить о врачах. А если не делать так, как она говорит – вспышка гнева неизбежна, – легкомысленно пожал плечами Белетор. – Сегодня я снова помолюсь за её здоровье в часовне.

Его младший брат рассеянно покачал головой. Королеве становилось все хуже, и молитвы – это явно не то, что может ей помочь.

– Я пойду в библиотеку, постараюсь найти что-нибудь полезное. А ты поднимись, проверь как там мать – на тебя она по крайней мере не накричит, если уже очнулась, – Ресетор печально улыбнулся, и братья разошлись, оставив невысказанный вопрос витать в воздухе.

«Королеве пора передать власть наследнику?»

***

Энгана очнулась в своей постели, потрогала глаза, мокрые от слез, и лицо, опухшее от рыданий, и тяжело вздохнула.

«Это снова повторилось».

Королева в отчаянии взглянула на комод, где лежала записка от мужчины, назвавшегося Сарторумом. Её передал Энгане человек, которому, как она считала, можно доверять, и сказал, что Сарторум способен помочь с этой бедой. Она получила записку после двух приступов, случившихся за одну неделю, но так и не решилась обратиться к Сарторуму, веря, что болезнь снова отступит. Энгана не привыкла сдаваться так просто, но её разум трещал по швам и это было слишком страшно.

Сегодняшний приступ оказался особенно тяжелым и остатки уверенности королевы разлетелись вдребезги. Она снова вспомнила своего отца, Дифриона, и его мать, Теменсию. Страшная болезнь преследовала наследников дома Вицит – рано или поздно все они теряли рассудок, становясь агрессивными безумцами, и Энгана содрогнулась при одной мысли о том, в кого она превращается.

***

Она сидела на полу в своей комнате, окружённая куклами, и пыхтела от натуги. Энгана, наморщив лоб, пыталась натянуть на свою новую куклу платье, оставшееся от старой. Сделанные искусным мастером куклы были похожи друг на друга, но маленькое красное платье никак не хотело поддаваться, и девочка начинала сердиться. Неделю назад ей исполнилось шесть лет, так что сейчас Энгана вовсю наслаждалась новыми игрушками и невиданным ранее ощущением собственной взрослости. На дне её рождения Даита, мать Энганы, торжественно объявила девочке, что теперь она настоящая леди.

– Вот так вот, Лоя! – девочка погрозила кукле пальцем, бросив неудачные попытки натянуть на неё неподходящее по размеру платье. – Я уже леди, а ты, если не наденешь платье – не станешь леди!

Девочка поднялась с пола и провела рукой по золотым локонам, раздумывая чем заняться дальше. Идей пока не было, поэтому она просто направилась к лестнице, которая заканчивалась дверью, ведущей в сад.

Сразу по выходу из комнаты за дочерью Даиты проследовала её служанка. Берта служила дому Вицит с тех пор, как ей исполнилось десять. Её мать тоже была служанкой, и женщина просто не представляла себе иной жизни вне хозяйского дома. Берта всегда была приветливой и любила баловать свою подопечную, так что маленькая озорница умело пользовалась добротой доверчивой служанки.

– Энгана, ты собираешься в сад? – женщина подошла к ребенку и поправила на ней расшитое кружевами, голубое платьице, помявшееся в процессе игры с куклами.

– Да, соберу цветочки для мамы, – с притворной покорностью ответила Энгана, невинно хлопая своими длинными ресницами.

На самом деле в голове озорной девочки созрел план по проникновению в голубятню, ведь там можно было погладить мягких послушных птиц и, забравшись наверх, осмотреть окрестности поместья. Даита не одобряла подобное поведение дочери и строго-настрого запрещала ходить в голубятню, а Берта вообще приходила в ужас каждый раз, когда Энгана забиралась на высоту выше табуретки.

– Ты такая молодец! Уверена, Даита очень обрадуется! – лицо Берты расплылось в добродушной улыбке. – Пойдем вместе, я помогу тебе.

Девочка коротко кивнула и вприпрыжку припустилась по лестнице, оставив причитающую женщину позади. Открыв дверь, Энгана сразу ощутила головокружительный аромат цветов. Сладкие, терпкие и пряные запахи перемешались в завораживающий калейдоскоп благоуханий, от которого у девочки чесался нос.

Лето перевалило за середину, и сад радовал глаз буйством красок от всевозможных цветов со всех уголков Терениса. Плодовые деревья уже отцвели, и сейчас на них красовались наливающиеся соком яблоки, краснеющая вишня и ещё зелёные сливы. Но Энгану слабо интересовал весь этот водоворот цветов и запахов, ведь цель девочки находилась дальше – на границе сада стоял высокий круглый домик с торчащими наружу жёрдочками под самой крышей.

«Голубочки!» – Энгана не отрываясь смотрела на едва виднеющийся за деревьями объект её мечтаний, пока Берта наконец не спустилась по лестнице и не опустила руку на плечо девочки.

– Ну что, солнышко, пойдем соберем самые красивые цветочки?

Касание вернуло Энгану с небес на землю, и мысли о том, как она будет гладить мягких и тёплых голубей, разглядывая окрестности, исчезли, вытесненные недовольством служанкой.

– Конечно, – кротко ответила девочка, уверенно направляясь к клумбе с люпинами. У Энганы созрел план как отвлечь надоедливую Берту, но для этого сначала нужно притвориться примерной девочкой.

Последующую четверть часа Энгана терпеливо выбирала и складывала цветы, подбирая их по цвету и размеру. Девочка так увлеклась занятием, что едва не забыла о своей главной цели. Но, любуясь собранным букетом, она случайно бросила взгляд на голубятню, и в голове снова всплыл коварный план. Энгана села на траву и притворно утерла лоб, усиленно изображая тяжелое дыхание.

– Что случилось? Солнышко, ты устала? Может пойдем внутрь, а то сегодня такая жара, просто нестерпимая, – заквохтала Берта, подскочив к девочке.

– Жарковато, но я все же хочу доделать букет для мамочки, – Энгана сделала жалобное лицо. – Принеси, пожалуйста, прохладный сок из погреба.

– И правда! – звонко хлопнула себя по лбу Берта – С соком-то у нас дело побыстрее пойдет, сейчас я пошлю кого-нибудь, и он принесет нам сок!

Служанка уже привстала, собираясь позвать кого-то из слуг, но девочка судорожно схватила её за руку.

– Берта, а помнишь ты мне смешивала такой вкусный-вкусный сок. Сделай, пожалуйста, такой! Никто не делает такой вкусный, как ты!

План Энганы дал трещину, но она быстро сумела сообразить, как исправить ситуацию. Девочка сделала жалобное лицо, и сердце Берты дрогнуло.

– Как скажешь, умничка моя. Я мигом! Подожди меня тут. Пожалуйста, не отходи никуда! – служанка улыбнулась и поспешила в погреб, предоставляя Энгане такую желанную свободу.

Лишь только женщина скрылась за поворотом, девочка вскочила и понеслась к голубятне. У нее было не так много времени до того, как Берта вернется и начнет суматоху и поиски, так что нужно торопиться. Энгана вмиг пересекла лужайку, усеянную пышными кустами розовых пионов, и добежала до голубятни.

Пытаясь успокоить сбившееся дыхание, она распахнула дверь и услышала манящее хлопанье крыльев. Девочка подняла взгляд. Птицы сидели на верхних жердочках почти под самой крышей, и она целеустремленно направилась к ним по вьющейся вдоль стены узкой лестнице.

Девочка едва успела схватить голубя и начать его гладить, как услышала крик Берты, вернувшейся гораздо быстрее, чем рассчитывала Энгана.

– Энганааа!!!