Полет курицы

Он полон напряжения, неумело замаскированного под задумчивость. Что-то не так с деньгами компании или налоговой – без вариантов. Сомневаюсь, что есть еще во всем мире другие вещи, способные так смутить этого человека.

– А что с ним не так? – делаю вид, что не понимаю, о чем речь. – С «Калистро».

– Не платят опять, суки. А у нас отчетный период. Ну, сам понимаешь. Не справляется твой торговый с дебеторкой. И начальника юристов с собой возьми. Вздрючь их по полной.

Отчетность – это да. Уж кто-то, а Сергей Борисович знает, как важно грамотно отчитаться. Еще он отлично знает, что наш доктор наук по правильному подсчету налогов – главный бухгалтер вместе со своими подчиненными, – чисто теоретически должен уже сидеть, причем не первый срок, как и генеральный директор и оба учредителя, одного из которых давно никто не видел и, скорее всего, никогда уже не увидит.

– Я подготовлю для них пакет аргументов, – усмехаюсь краем рта, понимая, что распространяться дальше здесь неуместно.

– Знаешь, а я ведь всегда все излишки пускал в дело, – вздыхает Сергей Борисович и достает из ящика стола стакан и бутылку «черного» Johnnie Walker. – Будешь?

Отрицательно мотаю головой и тактично увожу взгляд в окно.

– Хотя, это, в общем-то, неправильно, – вздыхает Сергей Борисович. – По логике. Отложил – положи в карман, чтоб было чем платить в случае краха. Но это не по моим понятиям.

– Это вызывает крепкое уважение к Вам, – понимающе киваю, мечтая как можно быстрее исчезнуть из этого кабинета.

– А вокруг все равно одно говно. Одни воры и нахлебники, – залп в пол-стакана виски прерывает эту тираду; поморщившись немного, директор тыкает в меня пальцем, не отпуская пустой стакан. – Но к тебе это не относится.

– Я бы хотел заняться обработкой отчетов, – смущенно моргаю и изготавливаюсь уйти.

– Добро, – кивает Сергей Борисович под плеск стремящегося в стакан виски.

Занавес.

Отчетность столбцами цифр и комментариев волочится по монитору, и ее содержимое понемногу ускользает от меня. В какой-то момент я останавливаюсь, понимая, что пора выйти прогуляться. Чаще всего, такие пятничные паузы я использую для того, чтобы поддержать отношения с генеральным, но сегодня не лучшее время для этого. Работа добивает старого бандита, и ему неплохо бы задуматься о передаче дел кому-то с целью ухода на покой с дивидендами.

Иногда мне кажется, что нечто в этом духе вот-вот произойдет. Разумеется, выставлять кого-либо нового на это место наш большой босс не будет. В сущности, у него есть три варианта для повышения. Точнее – три, сливающиеся в один. Это зам от финансовой службы, зам по логистике от товародвижения и, собственно, я. Старшего «эсбэшника» я в расчет не беру, не та степь – собака должна сидеть в будке. Нетрудно догадаться, кто из вышеперечисленных – шеф главбуха, спец по погрузке фур или коммерческий директор, – действительно способен вести дела компании. В общем-то, логистам и финансистам остается всего лишь вносить легкие штрихи в работу коммерческого отдела. Если бы корпоративный сегмент маркетинга, как это принято, занимался бы только традиционным анализом рынка и рисованием рекламных плакатов, шиш бы мне светил, а не повышение. Но самое сладкое место в «Дриминг Трейд» – это факт беспрекословного подчинения и маркетологов, и продажников коммерческому директору. Пару раз я слышал от Сергея Борисовича провокационные вопросы – мол, не трудно ли мне справляться с таким объемом работы и оправдано ли слияние функционала оптовых продаж и закупки с маркетингом в этой системе. Как правило, лучшим ответом были растущие показатели продаж. Самым весомым аргументом директора было упоминание некоторой заторможенности моего ассистента. Но что будет теперь? И что будет, когда старик решится перейти в класс разжиревших рантье? Частенько я поглядываю на Женю и обнаруживаю в ее поведении – в меру сдержанном, рассчитанном, – признаки того, что она понимает, к чему все ведет. Она, как и я, понимает, что доверить Стасу всю структуру рекламы, продаж и закупки – означает для меня дефакто остаться на месте коммерческого руководителя, потому что этот дурачок будет каждый божий день оставлять яйца в прикроватной тумбочке и регулярно бегать ко мне с уточнениями того, как сильно ему можно пукнуть на встрече с представителем клиента, чтоб не наложить в штаны. А вот если понадобиться драть регионалов, выбивать «дебеторку» из мутных клиентов до суда и проценты скидок от поставщиков, жонглировать торговыми, регулярно подключать к профилактическим мероприятиям службу безопасности – тут пригодится женина хватка. Понимает ли это Стас? Осознает ли он, что следующим его шагом может стать подчинение Жене, которую он старается брезгливо обходить стороной, чуть ли не делая меня передатчиком моих же указаний ей? Трудно сказать, насколько нужно быть лишенным тестостерона, чтобы не только поменяться ролями со своей формально подчиненной, но и просто прогнуться под бабу, господи прости.

Стою посреди офиса, уперев руки в боки. Вокруг – постоянный рабочий гомон, скрашенной пятничной агонией рабочей недели. Кто-то ведет переговоры по телефону, кто-то имитирует бурную деятельность, хотя по факту – звонит своей телке или мамочке, кто-то украдкой с мобильника сидит на «вконтакте», вяло отбивая данные для почти готового отчета, чтоб потом сообщить, что весь день потратил на отчетность. Кто-то даже фотографируется в офисе для «инстаграма». Мотивированные менеджеры направлений, региональные представители, финансисты, супервайзеры…

Среди всего этого бардака я вижу, как офис-менеджер Кристина закатывает в офис через главный вход бочонок с водой для общего кулера. Крайне занятное зрелище, с учетом того, что Кристина ростом в метр-шестьдесят, и ее комплекция не отличается полнотой ни в каком месте, включая грудь и задницу. Решаюсь на жест человеколюбия и подхожу к кулеру. Тем временем, Кристина докатывает бочонок до установки и останавливается, чтобы отдышаться.

– Давайте-ка разберусь, – немного понижая голос, предлагаю я.

– Нет-нет, Эдуард Юльевич, – Кристина удивленно округляет глаза и на грани фола отталкивает меня от кулера, – физическая работа вам не к лицу, – и вымученно изображает милую улыбку.

– Так, а где грузчики? – слегка опешив, спрашиваю.

– У них проблема с пропусками была, а делать новые времени не было. Сказали – по договору они и так не должны заносить дальше десяти метров в здание. Не пошли на этаж, вот я и тащила эту байду сама. – О, Саша!

Саша – наш главный сценарист, – попадает под горячую руку и смело берется поднять и поставить баллон с водой на штатное место. Тем временем, я стою, пытаясь переварить значение слов Кристины.

А Саше-то физическая работа к лицу. Геракл тряпошный.

Саша молча делает все, что от него требуется, кивает и спешит удалиться, не дожидаясь каких-либо вопросов от меня. Кристина, оставив меня недоумевать и мило улыбнувшись еще разок, отчаливает по своим делам. Ее трудно упрекнуть в служебном несоответствии. Но ведь умеют же некоторые женщины так грамотно унизить мужика, что и слова в ответ не вставишь.

Манипуляторши от бога, что сказать.

Как только я сажусь в кресло, звонит мать. Снова – этот День Рождения или что-то там еще у моей тети. Снова – вопрос, смогу ли я освободиться от своих важных дел. У матери всегда на все хватало времени. Отец всегда был при деньгах, не занимался расточительством даже в молодости, и поэтому с годами стал уважаемым и обеспеченным человеком, жене которого работать не так уж и важно. Не сказать, что мои родители добрались до верхушки среднего класса, но от недостатка денег на что-либо вряд ли когда-то страдали. После развода к матери перешло лучшее из семейного состояния. Я отвечаю наиболее правильным образом, и разговор прерывается. Мать сильно недовольна. Почему?

На часах на мониторе – 13:13. Быстро мотаю головой, чтобы отвлечься от странных, тяжелых мыслей о матери, ее жизни, об уходящих годах. О своих уходящих годах тоже. Все когда-то заканчивается. Каждого когда-то закопают. Чертов фатум.

Я знаю, что будет, если прием у тети будет проходить в ее загородном доме. В ресторане – еще куда ни шло. Но ведь она устроит пир в честь юбилея в своем трехэтажном особняке. А там – родственники, их дети, собаки, изрядно постаревшая подруга семьи, которую подростком я хотел до беспамятства – короче, полный комплект опций. Выбирай любую из проблем на вкус. Все это попахивает старческим маразмом и нафталином.

Не хочется. Совсем.

Когда я покидаю офис, город кажется таким же туманным. Но теперь этот туман выглядит скорее как смог, скопивший в глубине пятничных пробок. Прорываясь по троутарам, обочинам и «карманам», я направляюсь домой, чтобы затем выехать на неформальную встречу с моим старым другом и, наконец, разорвать цепь унылых однообразных недель с чередованием работы, встреч с уже немного утомившей меня Алиной и употребления спиртного разных марок и вкусов.

Пора тряхнуть стариной.

По словам Михи – Михаила Чиркова, моего старого приятеля – сегодня в этом клубе будет отличная шоу-программа с известными диджеями и ожидается танцпол, полный отменных телок. Более того, он будет без пары, и должны подвалить какие-то его знакомые. По его словам, это может быть полезное знакомство и для меня, и для них. Не знаю, что он имеет в виду, но за годы, что мы знакомы, Миха меня ни разу не подводил, и ему есть смысл доверять. В любом случае, он обещал отсутствие напряга и нежелательных личностей в нашем круге общения.

Мы с ним учились вместе и какое-то время работали в конторе с романтичным названием «Санрайз» – до тех пор, пока конторе не устроили маски-шоу, а ее генеральный и бухгалтер не уехали на пативэне давать показания по факту колоссальных налоговых расхождений и отмывания денег. Дальше наши с Михой дороги в какой-то степени разошлись, но периодически встречаться и отдыхать за компанию мы стараемся исправно. Хотя бы раз в два-три месяца. На этот раз мы не виделись почти полгода, хотя созванивались и обсуждали «за жизнь» регулярно.

– Ты сам-то как? – торопливо спрашиваю после прохождения фейс-контроля, на котором Михе все пожимают руки. – Дела, личное?

– Нормально, – голос Михи беззаботен и полон уверенности. – Работа в гору, пару девочек перепихиваю на постоянке. Живу на двадцать пятом этаже в приличном доме с отличным видом. Не то, что та сраная кирпичная развалюха раньше – ну, ты помнишь ведь?

– Ага. Я тоже, кстати, живу на двадцать пятом, – я ловлю какую-то мимолетную мысль. – А…

– О-о, ребята! – уже не слушая меня, зазывает своих друзей, уже снабженных посудой со спиртным и стоящих недалеко от входа в клуб, Миха. – Знакомимся. Это Эдик.

Пожимаю руку молодому парню с аккуратной короткой прической и удивительно маленьким ртом и киваю его спутнице – блондинке с маленькой грудью в коротком платье. Миха представляет эту парочку поименно, но я отвлекаюсь на что-то и просто делаю вид, что все услышал, хотя теперь я просто не знаю, как их зовут. Впрочем, плевать. В процессе определимся.

Я удивительно давно – для молодого коммерческого директора из второго по величине города страны, – не тусовался в ночных клубах. Постоянно есть какие-то другие варианты отдыха – загородные поездки, велопрогулки, поездки за границу, к морю, лыжи, даже скейтборд как-то пару раз, – но все реже с годами они связаны с возможностью потанцевать, подышать атмосферой клуба и как следует убраться под эту марку алкоголем и прочими веществами. Даже пьянки стали какими-то более формальными и сдержанными. Но я не могу отказаться от возможности накатить как следует с боссом и его состоятельными, как на подбор, дружками в сауне с проститутками или на яхте в пользу простого, незамысловатого отдыха со старыми друзьями. Чертов бизнес-этикет делает человека рабом его же достижений.

– Что-то ты какой-то потерянный, Эдик, – замечает Миха, когда мы с ним оставляем ту сладкую парочку в заранее снятой ложе с кожаными диванами и массивным овальным столом и отходим в туалет, по дороге решая заглянуть в бар и вкинуть подготовительную порцию зелья.

– Я выпал из тусовки, – развожу руками. – Как-то слишком остепенился.

– Уже не торт, – смеется Миха и хлопает меня по плечу.

– Да. Ни торт, ни хлеб. Ни то ни се, короче.

– Ну, ты не дрейфь. Раскочегаримся. Я сам-то, как думаешь? Тоже все в работе – одному жопу лизни, у другого жену за него трахни, третьему принеси-подай. Так и живем.

– Не говори.

Делаем заказ – по стопке «абсолюта».

– За то, чтоб почаще вырывались из этого говна.

– Единогласно, – подтверждаю михин тост.

Сделав по стопочке, выдвигаемся к уборной.

– Что-то я отвлекся – а кем твой прятель-то? – спрашиваю Миху.