Полет курицы

– Минутку, – бодро откликается Женя и идет к проектору, чтобы что-то там проверить.

В чем я уверен, так это в том, что Женю взбодрило не только кофе, но и то, как я отшил Стаса с его заумными энциклопедическими домыслами. У парня степень магистра, и это сказывается на его частых попытках обратиться к теоретическому первоисточнику в то время, когда надо ковать железо, не отходя от кассы. Иной раз, диву даешься тому, как у этого быдлана может быть ученая степень. Но потом вспоминаешь о том, что наличие высшего образования – лишь формальное требование компании, поскольку не получить его в наше время может только конченый мудак. В университетах столько умственно отсталых, которые правдой-неправдой закрывают сессии хотя бы на тройки, а то и успешнее, что оправданию отсутствию диплома нет ни для кого. А должности, в любом случае, дают исходя из заслуг, а не из образования. Во всяком случае, в моем штате. И Стас свое место, опять же, правдой-неправдой, а заслужил. При всем этом, меня частенько раздражает его стремление сомневаться в базовых ценностях. Иногда мне кажется, что он намеренно, демонстративно пытается войти в конфронтацию со мной хотя бы по мелочи, дабы продемонстрировать свою профессиональную значимость и отсутствие раболепия. Но, по сути, он просто сомневается.

Сомневающиеся, не уверенные в чем-то люди – лучшие объекты для слабоумного старческого движения, представителями которого можно считать миллионы индивидуумов – от Задорнова до рядового кухонного бойца Васи. Люди, которые сомневаются, платят деньги для того, чтобы им рассказывали, как нужно жить – без цивилизации, техники, рекламы на ТВ и так далее. Люди, которые считают, что все смертельные болезни – далеко не все из которых производит цивилизация, – лечатся компрессом с мочой и молитвой, и не способны оценить медицину современной цивилизации, зато бранящие власть за реформу здравоохранения. Люди, которые считают, что будет лучше, если государство будет платить телеканалам и радио за развлечение масс песенками и кино, а то и медийщики будут работать за батон, за идею – ведь задорнистам и невдомек, что оборудование, эфир, персонал – все это стоит реальных денег – денег, которых обывателю, сидящему на концерте Пугачевой в теплом бабушкином свитере, просто никогда не увидеть. Сомневающиеся – не всегда мыслящие. Часто это просто недоумки с огромными карстовыми пустотами в рельефе мозга, и заливать в эти пустоты можно все, что заблагорассудится агитаторам маразма, делающим приличный гешефт на этой вотчине. Плюс в наличии этих самых сомневающихся – они покупают – много и часто, часто без ведома собственного рассудка. Минус – под легкой агитацией конкурента они могут сомневаться перед покупкой. Все вышеуказанное уж точно никак не совместимо с полезностью маркетинговой трудовой единицы.

Но, успокаиваю я себя, Стас-то сомневается, скорее, для гонора и еще – для демонстрации работающей мысли. Поэтому, от него ожидать серьезных подстав пока не следует.

Следующий ролик поднимает ряд вопросов уже со вступления. Дамочка – по контексту – абсолютно обнаженная, но в кадре только приличествующие части тела, – сначала коробкой наших полуфабрикатов, а потом и самой куриной котлетой в панировке проводит по этим самым частям. Контекст подразумевает, что не только по ним. Через несколько коротких шотов с кадрами этого действа нам демонстрируют тарелку с готовой сочной куриной грудкой в панировке и слюнообразующим гарниром, а затем и мужика, открывающего дверь в абстрактную комнату. Его взгляд полон желания, и он облизывается. Телка всем видом показывает, что это на ее личный счет, но тут ее лицо резко становится удивленным, и в следующем кадре мужик с вилкой и ножом набрасывается на блюдо.

Ролик обрывается внезапно, без pack-shot’ов, как сырое демо. Я сижу, упершись в ладонь подбородком и пытаясь оценить увиденное.

– А Вам не кажется, что Сергей Борисович с такой первой половиной пошлет нас куда подальше? – не дожидаясь никаких комментариев, выдает Стас, когда показ завершается.

Я почесываю двумя пальцами щеку, пытаясь оформить впечатление от увиденного в обтекаемый текст.

– М-да, – начинаю формулировать мысль, – что-то Михалян в этот раз переборщил с постановкой. Кто сценарий писал?

– Начало авторское, – торопливо отвечает Женя.

– Спихиваешь ответственность с Саши? – я предельно серьезен.

– Нет, можешь проверить, – голос Жени становится тверже; что-то она точно хотела бы добавить, ну да ладно.

– На хер. И не первую половину, а всю запись. Женя – ты решаешь вопрос. Стас – на контроль – чтоб на следующей неделе я увидел полную переработку. С кого спросить за это убожество – я позже решу. Погнали по снекам, – не оставляю никому места для комментариев, потому что в ходе собрания уже достигнута точка, после которой меня все это действо начинает раздражать.

После шокирующего бреда ролика – ролика, созданного истинными профессионалами с профильным образованием, конечно, – мне необходимо лишний раз уложить в голове кое-какую информацию, и для этого я открываю заготовленный для меня экземпляр описания рекламируемого продукта.

Итак, мы вводит в рекламный поток уже вброшенный на рынок две недели как продукт. Это два варианта новых снеков – вяленые (то есть, готовые к употреблению) и требующие разогрева в микроволновке куриные чипсы. Тонкое дешевое куриное мясо, обваленное в копеечной панировке, уже продается по крайне интересным ценам, но должно стать хитом продаж. Brand essence продукта – молодость выбирает здоровье, спорт, секс – значит, никаких чипсов, грубого вяленого мяса и сухариков. Здоровая молодежь «Балтику-Девятку» и «Охоту Крепкое» закусывает только нашими снеками. В принципе, наличие в снеках курицы тоже номинально – отличить снек с птицей от снека из одной панировки будет трудно. Короче, идея проста до гениальности, а грамотный промоушн и действительно умело отшлифованный брендинг сделает эти снеки товаром года.

Ролик, на который я лично возлагаю основные надежды, стартует под бодрый ломаный ритм и простую синтетическую мелодию. В кадре – молодые телки, катающиеся рядом скейтеры и паренек в блеклой клетчатой рубашке, уничтожающий чипсы из пакета, дизайн которого до боли напоминает о LAYS. В мгновение ока, с хрустом очередного кусочка паленой картошки, прикид парня становится словно снятым с чернокожего рэпера – кепка, цепь с заметно сбитой позолотой, рваные джинсы в стиле «мама, прости,я обосрался». Телки ухахатываются над несчастным. Появляется спортсмен в спортивных штанах, майке, накачанный, подтянутый. Конечно, с пакетом наших снеков. Телки встают и рвутся к нему, раздвигая декольте пошире. В итоге – первый герой смотрит непонимающе на это все дело и в сердцах выкидывает чипсы. Второй – подмигивает ему и уходит, одной рукой держа за спиной телки пакет, другой – обхватывая обтянутую леггинсами ягодицу блондинки. Дальше – молниеносное приближение пакета, отделение его 3d-модели, ее переворот и pack-shot с логотипом на треть экрана.

– Бодро. Эффектно. Звук одобряю полностью. Есть недочеты по видео и кое-что по слогану, – последовательно проговариваю фразы, чтобы упорядочить их для себя самого. – Вообще, по-моему, лучше на роль шлюшки, которую хватают за попку, пойдет лохматая брюнетка. А блондинка – это у нас нынче ЗОЖ, славяне, национальная идея, долбославие – она как раз в спортивном стиле, поджарая. Ее надо сделать вторым позитивным образом. И цвета ее одежды поменять на брендовые. Надо подумать. Уточнить у Михаляна и его шоблы. Ясно, Женечка?

– Записано, – Женя действительно что-то там набирает в планшет; как бы это было не сообщение «вконтакте» ее парню – «Мой босс – мудак, забери меня пораньше».

– И надо поиграть еще с вкусовыми линейками, бюджет позволит сделать отдельный ролик на эту тему. И чтоб тоже все было ангажировано под новую национальную идею, антипатию к загнивающему западу – может, еще будем использовать это в следующей кампании, если не будет слишком рано. Вся гопота наша. Готовый сценарий я хочу видеть у себя на столе завтра с трех до пяти.

– Уже в разработке, – деловито отвечает Женя, снова тыкая пальцами в свой айпад; неужто она на связи со сценаристом? вот ведь до чего прогресс женского мозга дошел.

– Стас, – обращаюсь к сознанию давно молчащего Демчука, – на контроль. Если я вдруг уеду раньше – ты изучишь сценарий, сделаешь пометки, и в понедельник представишь мне.

– Принял в работу. Я только вот немного сомневаюсь насчет ориентированности этого ролика на целевую аудиторию.

– С чего бы? – Стас своей глубокомысленной репликой вынуждает меня повернуться и удивленно посмотреть на него.

– Ну, смотрите – окей, мы запускаем эту версию в эфир, и тут на нас падает всевидящее око Роспотребнадзора. И что тогда?

– А ничего. Эти вопросы ты мне оставь, благо не впервой, – усмехаюсь. – В чем еще ты видишь проблему?

Женя закатывает глаза и качает головой. Вижу, Стас ее нервирует и серьезно. Более того, это не единичный случай – зачастую у меня создается впечатление, что Женя засиделась на своем месте и ждет – не дождется своего casdelachance, чтобы подсидеть любимого коммерческого к чертовой матери. Тонкость в том, что Стас слишком осторожен, чтобы повестись на ее провокации, и, зная это, она наверняка сходит с ума от безысходности.

– Я переживаю за реакцию общественности, письма в РПН и прочую муру. Энтео и прочий биомусор могут возмутиться, Вы понимаете? Да и потом, – Стас разворачивается лицом ко мне и так активно жестикулирует, что чуть не убивает наглухо стоящего рядом дизайнера, – в сюжете размыт как таковой productplacement и размыт, как мне кажется, слишком сильно.

Я прерываю его элегантным жестом и начинаю обоснованный, корректный – как и подобает Эффективному Руководителю, – ответ.

– Черт, Стас, ты как первый раз замужем. Все, что ориентировано на относительно молодую аудиторию, вообще необходимо снабжать сиськами, попками и гламуром, а больше ничего тут придумывать и не надо. Заумь и линейный смысл в этой стране – только для старперов и конченых домохозяек. Но и последних, кстати, еще можно подловить на страсти к красивой жизни, а это… – делаю предлагающий жест, но не даю времени предположить, – сиськи, попки и гламур. А еще – национальная идея, славянский подъем, спорт. У нас тут православия больше, чем у ста пятидесяти Энтео. Вот когда бытовую химию в последний раз делали – ты видел, как функционировала промо-активность? Видел, на что давили?

– Конечно. Кастинг промоутеров тогда был титаническим. Но…

– Стас, ты подумай, прежде чем сказать, ой как подумай. У тебя, дорогой мой, слова стоят недешево, хотя тебе так и не кажется. У меня дороже, поэтому я и не хочу задерживаться на этом. Сиськи, попки и гламур, comprende?

– Ага, – голос Стаса звучит опустошенно. – Я вот иногда думаю…

– Аплодирую стоя. В твоем положении это само по себе подвиг. Но про христозников и Потребнадзор ты не думай, кстати – для этого служба безопасности и служба общественных связей есть – кстати, о птичках.

Стас старается не реагировать на мою колкость.

– Окей, с активистами проблемы нет. Но я вот думаю, что будем делать, когда публика пресытится этим всем, когда сексуальные и субсексуальные мотивации станут менее очевидны, менее функциональны?

– Дружище мой, – встаю и хлопаю Стаса по плечу и оставляю руку в уверенном захвате, – это случится только тогда, когда человек окончательно мутирует в совершенно другое существо. И ни нас с тобой, ни наших детей, ни даже внуков к этому времени уже не будет на матушке-Земле. А сейчас люди только становятся жестче, циничнее, и в этом им помогает с малых лет уродливое информационное пространство. А нам оно помогает делать меньшую дельту пошлости в рекламе, не опасаясь зацепиться за край. Так что расслабь очко, глобальные мысли тебя погубят. Все, я по делам.

– Окей, работаем в этом ключе, – пожимает освобожденными плечами Стас.

А я все думаю – сказать ему, как меня достал его «а-а-а-кеей» или пусть еще погуляет с ним в обнимку?

Долбанные американцы на каждом шагу. Как тут не стать сторонником национальной православной идеи?

Этим вечером все сопутствует моему аскетичному настрою. Алина уехала к маме в гости и заночует там. У них какие-то проблемы с ее отчимом, и я не горю желанием погружаться в эту тему, хотя и делаю вид, что внимательно слушаю ее подробный рассказ по телефону. По телевизору кто-то рассказывает о том, как Крым обогатит экономику страны, но для меня это всего лишь бегущая строка, ведь звук я не включаю. Рассказы про Крым сменяются рекламным блоком. Меня забавляют все эти бегущие картинки, в которых я не нахожу себя, потому что знаю, как их формируют.

Вообще, если внимательно, осознанно и абстрагируясь от самовнедрения в визуальный и звуковой ряд смотреть телевизор, можно заметить интересную закономерность. Я не встречал ее в теоретических источниках по рекламным технологиям, но провел несколько независимых осознанных опытов с просмотром разных ТВ-каналов. Так вот, в короткие промежутки времени – как правило, не более часа-полутора, – на абсолютно разных каналах простой, входящей в квартплату обывателя сетки вещания показывают программы, визуальные и звуковые компоненты которых совпадают по ассоциативным рядам. Например – по одному каналу показывают какой-то фильм со сценой в кафе, а по другому, в скором времени, в выступлении артиста или в ТВ-шоу или рекламном ролике упоминают о «МакДоналдсе» или «Бургер Кинге». И так постоянно, со стойкой прямой и обратной зависимостью. Далее – дословные повторения речевых конструкций с минимальной разницей по времени в совершенно разных по тематике программах на разных каналах. Что еще занятнее – крайне часто фраза на одном канале продолжается более или менее связным образом при переключении на другой. Хотя, последнее можно свести и к чистой случайности, черт с ним.

В конечном итоге, как я понял, вкупе с огромным количеством каналов идентичного, а иногда и аутентичного содержания эфира, это совмещение создает эффект просмотра одной единой программы обывателем, щелкающим пультом недостаточно часто для целевого просмотра рекламных блоков. Одна единая программа из эфиров, казалось бы, конкурирующих за рейтинг каналов зомбирует в короткие сроки мозг зрителя и вынуждает его – хочет он того или нет, – в какой-то момент начинать поглощать рекламное поле эфира. Это видится мне своего рода предохранителем от умников, выключающих на рекламе звук или переключающим канал в момент начала рекламного блока. Возможно, это лишь случайность – с социологами я на эту тему никогда не говорил, чтобы им не пришлось лишний раз «разумением своим смущать начальство», но такая схема выглядит вполне стройной и работоспособной, а главное – помогающей продавать. А что еще нужно от рекламы в эфирное время, продаваемое за суммы с шестью нулями?

Понимать все это – источник превосходства. Видеть, понимать, использовать. Превосходство – вот то чувство, ради которого мы все корчим из себя специалистов, тыкая дипломами, портфолио и резюме на каждом шагу. Долбанное превосходство над теми, кто еще не успел или никогда не успеет достичь цели «X». Даже превосходство успевшего в сортир над тем, кто обосрался по пути. Даже оно окрыляет. Даже оно дает полет.

Я превосходен.

Как и этот чистый виски.

Пятница

Двигаюсь к офису. Издалека высотка бизнес-центра «Атлантис» на Савушкина, на двух этажах которого и располагаются помещения «Дриминг Трейд», выглядит сегодня как-то странно. В воздухе висит некое напряжение – мне даже кажется различимым легкий, едва заметный туман. Возможно, я слишком вымотался за эту неделю, полную косяков окружающих и моих проблем местного значения, и, чтобы увидеть мир в правильных красках, мне просто нужно отдохнуть.

Перед тем, как провести картой над считывающим устройством и войти в помещение офиса, я на несколько секунд замираю перед красующимся на стене рядом логотипом «Дриминг Трейд». Буквы «D» и «T». Причем, у первой дуга на рукописный манер затянута влево, а у второй горизонтальная черта продлена вправо. Сам этот логотип обращен форме распростертых крыльев, и чем-то напоминает формы гербовых орлов в разных вариациях, но почему-то я раньше на это совершенно не обращал внимания и не использовал тематику полета в постановке задач по рекламе. Это странно. Хотя, очевидно-гениальное часто уходит из-под рук у настоящих профессионалов, которым подавай сложное и посредственное.

Таков крест специалиста.

– Надо на следующей неделе тебе съездить до «Калистро», – бессмысленно пялясь в окно, проговаривает Сергей Борисович. – Финансист будет занят до усрачки, без тебя не справится. Менеджер направления с ними бодаться бессилен.