Лерочка

С весёлой детской песенкой моей.
Прошедшее ушло, грядущее идёт,
Готовое булыжником упасть,
И хоть я ротозей, но я же не дитё,
Смогу любую отразить напасть.
Все песенки мои – какой-то грубый сюр,
Которым до сих пор смешу людей,
А вот бы не чужие, а вот бы мне свою,
Мелодию укрыть от всей червей.
Но как я говорил: по пьяни вертолёт,
И может долечу до вас весной,
И жаль, что в этой песне мотив совсем не мой,
Надеюсь, что дойдёт до вас письмо».

– Ну вот, а говорил…

– Ой, да хватит тебе, что ли. Детский сад. Любой школьник так напишет. Причем мотив-то не мой!

– Ну какая разница. Зато душевно. Ладно. Как ты спился-то, Вань?

– Да по чуть-чуть… постепенно. Сначала просто любил треснуть пару баночек пива. Потом перешёл на что покрепче. Сначала ждал праздники. Потом выдумывал праздники. А затем… начал пить без повода.

– Как говорил Илья Репин: «Сначала художник рисует просто и плохо. Потом сложно и плохо. Потом сложно и хорошо. И только потом просто и хорошо».

– Ну первые три стадии я прошел точно. Вечно слоняюсь между «сложно и плохо» и «хорошо и плохо». А вот чтобы «просто и хорошо»…

– А разве нам сейчас не хорошо?

– Честно. Ненавижу я эту синьку! Ненавижу чёртов алкоголь! Ненавижу бадун, перегар, ненавижу бедность, ненавижу свои пьяные выходки, ненавижу себя по утрам! Ненавижу, ты понял!

– Ой, зря я…

– Ну почему же зря! Всё как раз к месту! Нужно найти этого ублюдка Вольнова, дернуть бабки и выйти в дамки. А затем лечиться от всего этого дерьма. Мы же пьем не от хорошей жизни…

– Думаешь, будь у тебя сейчас миллионы долларов, ты бы не пил?

– Понятия не имею. Но попробовать хочу. Да ты же сам хотел поиметь этого писаку!

– И сейчас хочу. Вот только мне кажется… не бросишь ты пить, Вань. Уже никогда.

– Ах ты деморализатор хренов! Не ровняй меня по себе! У меня была хорошая девушка, а не хрен пойми кто! У меня был университет! Ты знаешь вообще такое слово? Я был спортсменом! У меня всё было! А ты кто такой?

– …

– То-то и оно. Ладно, давай по последней.

После десятой рюмки.

– Иногда хочется просто повеситься.

– Ну скажешь тоже… иногда… хах. Каждый день.

– Почему ты не любишь жизнь?

– Не вижу в ней смысла. Одни проблемы, одни загоны, одни неурядицы. Любовь невечная, дружба не бессмертная, здоровья – кот наплакал. И денег вечно не хватает.

– А у меня вот… семьи нету… у всех есть… а у меня ни двора, ни кола. Ни котёнка, ни ребёнка…

– Ну не начинай. Будет у нас всё. Ладно. С завтрашнего дня займемся Вольновым!

– Так точно!

– Тряханем, как следует, воришку.

– Да!

– Поднимем кучу бабок. Найдешь ты свою семью, не ссы. А я… а я… позвоню Лере.

– В смысле Саше?

– Какой Саше! Ты чем вообще слушал? Не помнит она меня!

– Ну ладно-ладно. Лере, так Лере. И что ты ей скажешь?

– Скажу: «Пошла ты на…».

Из архивов, датируемых 08.04.2022:

«В чёрных, как смерть, одеяниях,
Из магазина выходит парень.
Все продавцы его знают.
Кстати, его зовут Ваня.
Ваня здесь местный синюшник,
Ваню всегда видят пьяным,
Кстати, ещё проблядушник,
Вся его жизнь, будто лярва.
Ваня учился на тройки,
Ваня всегда был ленивым,
Ваня – властитель настоек,
Эволюция не победила.
Из магазина выходит парень,
Твёрдо стоит на ногах,
Он много лет читает,
Зовут его, кстати, Иван.
Лекции там, семинары,
Всё изучает подряд,
Может и спеть под гитару,
Может на нервах сыграть.
Всё ему в мире под силу,
Может отжаться раз сто,