Лерочка

В целом, он парень красивый,
Ну прям чуть-чуть голослов.
Из магазина выходит парень,
Тёртый он сыр, как Рокфор,
Яркая речь с матюками,
Зовут его, кстати, Вано.
Он постоянно батрачит,
Все уж места перебрал,
Был и на стройке, а как же?
И поливал чей-то сад.
Был аниматором детским,
Был даже кладовщиком,
Был шлифовальщиком местным,
Был даже ростовщиком.
Был ещё телефонистом,
И неплохим продавцом,
Даже работал юристом,
Ну это так, баловство.
Из магазина выходит парень,
Он разводитель мостов,
Многие сценки играет,
Зовут его, вроде, Вольнов.
Он-то актёр по натуре,
Самый сладчайший поэт,
Всё к его статной фигуре,
Служит антонимом к «нет».
Нету преград и препятствий,
Нету тяжёлых проблем,
Кольца, браслет на запястье,
Весь, как ходячий мольберт.
Он не рисует – рисуется,
Острый словцом, да и носом,
В обществе, чьем-то присутствии,
Он поправляет волосы.
Из магазина выходит парень,
Грузный, тяжёлый, как камень,
Вы бы его не признали,
Даже не помню, как звали.
Этот, который угрюмый,
Бледный, ну прям, с похорон,
Ну и без лишнего сюра,
Вроде ценитель икон.
Этот, который в тенёчке,
Вечно бормочет себе,
Этот, всегда в одиночку,
Ну вот который на В.
Он такой тихий, спокойный,
Вечно себе на уме,
Словно всегда под конвоем,
Словно он в жизни – успел.
Этот, да как его звали,
Вертится на языке,
То ли Вован, то ль Виталик,
Вся его жизнь, как чермет.
Вечные мрачные речи,
Вечно гнетущий настрой,
Словно поломаны плечи,
Тяжесть, ну прям, колдовство.
«Не знаю, не помню, в одном селе,
Может в Москве, а может в Саратове!
Жил мальчик, в простой крестьянской семье,
В детстве любил эскалаторы».
Книги читал и, конечно же, пил,
Всё-то искал свою силу…
В этом прекрасен и странен наш мир,
Эволюция – победила».

7

А если бы Бог вернул бы тебе Сашу, что бы ты сделал? Я бы всё исправил! Что исправил? Всё. Прямо-таки всё-всё? Безусловно! Я бы бросил пить! Я бы забрал каждое своё слово, брошенное ни к месту и ни к времени! Я бы… научился её слушать, понимать, чувствовать! Да я бы на весь мир заявил, какая у меня прекрасная девушка! Я бы любил её больше жизни! Я бы всё отдал за неё…

А если бы Бог, действительно, вернул бы тебе Сашу, что бы ты сделал? Я бы ещё раз убедился, что он точно есть! Он есть – я уверен в этом, просто не в его стилистике себя проявлять. Но он есть! Я бы сказал: спасибо Тебе, спасибо Тебе огромное, теперь всё будет иначе! Завтра же иду на работу! Поправлю все свои дела! Перед всеми извинюсь! И конечно же… изменюсь.

А если бы Бог, и в самом деле, вернул бы тебе Сашу, что бы ты сделал? Я бы заплакал. Господи, эти годы прошли настолько мучительно: я весь извёлся, у меня совершенно нету сил ни на что, я схожу с ума, я хочу повеситься. Но если бы Он это сделал… я бы просто зарыдал. У меня не осталось ни единого повода жить, ни малейшего смысла, никакой логики – вообще ничего. Я просто дышу воздухом, даром проедаю свой хлеб и отравляю окружающую среду углекислым газом. Я просто болтаюсь, как «нечто» в проруби. Да я не живу толком! Моя жизнь не имеет цены. И цели. И вообще ничего… но, если бы Он… только захотел… я бы… я бы попросил у Него прощения за всё.

А если бы Бог, по каким-то неведомым и никому непонятным законам метафизики, неожиданно, вдруг, вернул бы тебе Сашу, что бы ты тогда сделал? Я бы простил себя.

Тяжёлый прерывистый сон – вечный спутник пьющих людей. Слегка приоткрывши глаза, он провёл головой по обеим сторонам, вероятно, в поисках Саши. Никого. Может хотя бы Лера? И её тоже. Даже Бога… и того не было. Только ночь, окурки и пустые банки. Ветка, качавшаяся напротив окна, так и норовила проникнуть в комнату. Спилил бы её давно. Но лень. И кому она мешает, собственно? Это всего лишь дерево. Вроде сон решил всё-таки вернуться. Замечательно…

А если ты найдешь этого Вольнова – сколько ты у него попросишь? Не знаю, может, миллионов пять. Да на что тебе эти миллионы? Чтобы пить и ничего не делать? Да ты и так этим промышляешь. Но сейчас-то меня беспокоят растраты. А вот глядишь… и перестанут. Хорошо. А книга-то тебе понравилась? Ну как сказать… неплохо, конечно. Но не высший пилотаж. Вот Буковски… это да. А тут… всего намешал, всех приплёл. И откуда он выдрал всех этих девчонок? Не видел же их сто лет. А про Сашу почему ни слова? Хотя вроде бы было… но так, мимоходом. В тринадцатой главе вроде. Ну в его тринадцатой главе. Маловато, конечно. Сашку я любил. И она меня. Сто процентов. Жаль, что всё так вышло. Но что сделано – то свято. Да и на кой мне Саша? Я же стану миллионером. Двадцать таких Саш куплю. За деньги и, впрямь, можно всякое. Но не всё. Здоровье я уже не куплю никогда. Да и на кой оно мне? Не вечно же тут прозябать. На этой грешной земле…

То спится, то не спится. Сейчас, вроде бы, и не сон это был. Просто мысли вслух. Нужно готовиться к суду. Эх… знал бы я, что вся та муть, которой нас пичкали в институте, пригодится мне когда-то… Ну ничего, загуглим. Где наши не пропадали? Лерка бы помогла… да где она теперь? Она у нас такая… смекалистая. Дерзкая правда, наглая. Но хорошая. Зря я тогда напился… ну началось! Ушла и ушла. И скатертью дорожка. Я же не со зла, в конце-то концов! Ну выпил разок… ну ещё разик… и тысячи-тысячи раз… ну и что? Пусть кинет в меня камень тот, кто сам без греха. Пьянство, это так… детские шалости…

Ты алкоголик. Думаешь только об этом. Живёшь от похмелья до похмелья. Во что ты превратил свою жизнь? Кто это говорит?! Покажись, сволочь! Я у кого спрашиваю: во что ты превратил свою жизнь? Кто ты! Выходи! Я убью тебя. Тише, тише… успокойся… Кто со мной разговаривает! Думаешь, твои бутылки не оставляют следов? Не мои, а государственные! Нету у меня акцизы на выпуск алкогольной продукции! Хах, занятный ты персонаж… Я найду тебя! Кто бы ты ни был! Ну попробуй, вот же я!

Резкая боль охватила кисть. Осколки впились в самую плоть. Кровь сочилась по руке, перебегая на все подворачивающиеся предметы. Не прошло и шестидесяти секунд, как он рухнул без чувств.

Из архивов, датируемых 11.08.2019:

«Тот, кто был мне нужен – недоступен,
Если быть точнее – не пришёл,
Что-то потускнели мои будни,
Я из-под картофеля мешок.
Тот, кого я ждал – не постучался,
Всячески взывать уже невмочь,
Я ведь не начну уже сначала,
Тушу мне толкать или волочь?
Почерк неразборчивый, признаюсь,
Что-то не горит во мне огонь,
Мне, как будто, ветром сдуло парус,