Шип и хаос. Факультет отверженных

Я с усилием остановила поток ярких образов, которые только распаляли ненависть к Гастону Эссару. У меня всегда было слишком живое воображение.

«Гад и хлыщ!» – заключила я, вслушиваясь в голоса, заполнявшие спальню.

– Я не хочу на собрание, – ныла Илма. – Почему мы должны каждые выходные слушать эти нравоучения? Все давно знают, что отступники враги добрых людей, а в Северном городе остались одни чудовища без души и разума. А испытание?! Оно выматывает до тошноты.

– Помолчи, Илма, – сквозь зубы процедила Урса. – Ты сегодня уже отличилась.

– Не я! Это новенькая! – расчёсывая светлые локоны, запищала Илма.

– Не имеет значения, кто начал. Вы обе показали себя во всей красе перед деканом, – лицо Урсы застыло маской досады и разочарования.

– Ага! В ночнушках! – по-доброму хохотнули девчонки. – Вот прикажет в них же отбывать наказание! Сван изведёт вас нравоучениями о девичьем стыде.

– Лекции в турнирном зале – вот наказание! – не унималась Илма.

– В конце недели ректор пытает нас лично, – шепнула мне одна из девочек. – Хорошо ты Илме наподдала. Она здесь два года. Считает себя старшекурсницей с привилегиями, потому что из зажиточной семьи. Так и не смирилась, что ничуть не лучше остальных.

– На факультете же нет курсов? – сказала я, приглаживая брючки.

Одежда пришлась впору и оказалась удобной. Я прикинула, что бежать в таком наряде будет сноровистее. Вспомнила и имя сокурсницы.

– Тебя Зоуи зовут?

Та кивнула:

– Курсов нет, но всех привозили в разное время.

Я слушала объяснения, а сама смотрела то на Илму с поджатыми губами, то на наставницу, присевшую к постели Жюли. Урса что-то тихо говорила девушке и гладила по медным волосам. Чудилось, что Жюли вздрагивает от каждого прикосновения.

– А что с ними? – я осторожно указала на молчаливую пару оживших кукол: девушки собрались и одновременно сели на заправленные постели.

– Дафна и Дея. Они кажутся сёстрами, но это не так. У них скоро выпуск. После практики на нижних этажах все возвращаются не в себе.

– Нижние этажи?

– В корпусе есть подземный лабиринт. Взрослых, у кого зрелый дар, отправляют сразу вниз. Я очень боюсь туда попасть, – доверительно сообщила Зоуи. – Это страшное место.

10

Я стояла в кабинете вместе с Илмой. Наставница тихонько пристроилась ближе к столу декана. Свет от кристаллов подчёркивал бледно-фиолетовый оттенок кожи Урсы и болезненный блеск тёмных глаз, где радужка казалась расплывчатой кляксой материи хаоса.

Что с ними не так?! С Урсой и теми двумя девочками со старшего курса. Они все побывали на нижних этажах?

– Прошу простить мою оплошность утром. Я недоглядела, – тихо, но с достоинством произнесла Урса, обращаясь к декану.

Под укоризненным взглядом куратора и куст шиповника застыдился бы собственных шипов, но не я, уверенная в собственной правоте.

Вот ещё!

Я нарочно выше вздёрнула нос, показывая, что не сожалею о содеянном. Подумаешь, раздала пару тумаков наглой девице, которая решила меня пугать волшебными крысами и давить подушкой. Пусть спасибо скажет, что цела осталась!

Настрой у меня был самый боевой, а Илма ныла всю дорогу из-за предстоящей лекции в турнирном зале: бубнила об испорченном дне отдыха, ломоте во всём теле после тренировок и ослабшей по вине ректора магии.

Урсе пришлось цыкнуть, чтобы ревнивая злючка закрыла рот. Я удивилась, что предстоящие занятия с ректором волнуют белобрысую сильнее, чем выволочка у декана.

В кабинете Илма за секунду состроила невинную гримаску. Она очень достоверно хлопала длинными ресницами и изредка шмыгала носом, надеясь разжалобить Эссара.

Это вряд ли! Такого ничем не прошибёшь.

Хлыщ позволил себе расстегнуть верхнюю пуговицу, ослабив высокий, тугой ворот. У чётко очерченных губ появились жёсткие складки. Декан стоял, заложив руки за спину: единственное кресло он уступил зевающей красавице Элизи. Она то и дело прикрывала рот рукой и устало моргала.

Никогда не прощу ей мерзких слов, мимоходом брошенных в галерее.

При других обстоятельствах я бы показала стихийнице кто здесь животное, а пока прожигала красотку взглядом. Её презрение к нам было настолько искренним и естественным, что рождало сомнения в собственной полноценности. Словно Элизи знала истину, которая магам хаоса была недоступна. Вдруг мы и правда настолько ужасны, что достойны наказания и ошейника.

Красотка поёрзала в кресле. Не иначе почуяла мою ярость.

– Что ты с ними возишься, Гас. Отправь девиц на нижний ярус, – надув аккуратно подкрашенные губы, предложила любовница декана.

Невольно меня кольнуло непрошеной мыслью: чем они занимались в кабинете, пока мы собирались, и Урса вела нас наверх?

Я снова разозлилась на себя за навязчивый интерес к тому, что меня совсем не касалось. Только забыть жаркое горение дара Гастона Эссара, когда он прижал меня к себе, никак не удавалось.

– Это не имеет практического смысла. – Он словно отмахнулся от Элизи. – Их дар не созрел.

– Тогда в лабораторию, – не унималась красотка. – Там всегда нужны свежие образцы, а девицы слишком дерзки, чтобы дожидаться сроков.

Я подумала, что ей не терпелось избавиться от студенток и их наставницы, мешавшихся под ногами. Рассуждая о нас, как о бессловесном скоте, Элизи всеми силами делала вид, что в упор не замечает моего пристального, проклинающего взгляда.

Сдерживающая метка не даст мне наложить вредящие чары, но хоть насмотрюсь вдосталь. Пусть знает, что я не стану терпеть подобное обращение.

Элизи всё же отличила меня от обоев и неприязненно заявила:

– У этой на лице написано, что она закончит выжиганием дара.

– Стоит скорее исполнить обязанности секретаря и отнести отчёт Америусу, госпожа Мураи, – наклонившись к любовнице, Гастон напомнил о деле. – С нарушительницами порядка я разберусь самостоятельно.

О, как тонко он оттенил голосом слова об обязанностях! Эта блондинка всего лишь секретарь при администрации Академии, а ведёт себя точно королева Союзных земель. Королева без королевства. Союзные земли давно управлялись советом стихийных магов.

Мои губы сами растянулись в усмешке.

Элизи сохранила маску скучающей светской дамы, притушила огонёк злобы, вспыхнувший в глазах. Подхватив бумаги, она гордо вскинула голову и выскочила за дверь.

Мне почудилось, что Эссар с облегчением выдохнул. Гастон покрутил головой, точно разминая застывшие мышцы шеи, оглянулся. В прошлый раз после ухода Элизи он сразу распахнул окно, запуская в кабинет свежий весенний воздух. Видимо, эта мысль и сейчас зародилась в голове Эссара. Взгляд серых глаз был тяжёл.

– У вас две минуты, чтобы назвать причину безобразной сцены сегодня утром в галерее, – пророкотал он, так и не заняв опустевшего места за столом.

– Я не виновата, господин декан, – нежно пролепетала Илма.