Сибирские светлые иные: сборник. «Чувства, Энрике и Тиль», «Василий и Анастасия: история любви и смерти», «Песнь Химауры и Осени»

И только в далеком будущем, полуразрушенная и совершенно заросшая железная дорога возле ЛПК, Братской городской свалки, и много еще где, она останется напоминанием о пятидесятых – шестидесятых годах, и геологи – энтузиасты будут на велосипедах искать ее… Грубо обтесанная, оскверненная, изуродованная, она еще сохранит свои свойства в Ином Мире – начнет слышать желания и исполнять их. И встанет Стена Света в Сумраке по одну сторону насыпей, защищая неоскверненную, оставшуюся былую красу края от чудовищного смога Химауры… По другую сторону останется Тьма. И пока эти рельсы существуют, ничто не будет угрожать фауне на тех границах. Но те участки ЖД, кои утонут, станут Адом в будущем для мертвых Темных Иных… и Смерть понесут на себе, в неизвестность, как людей поезда…

Светлые слезы переселенцев хранит земля Братская, смешанные с пеплом былой истории, осиянные оскверненным огнем пожарищ, и лица детей, испуганные, встретившиеся лоб в лоб с нашествием вод… И будут среди братчан, и не только, те, кто осудит Великую Стройку, и Светлы станут их деяния и творения пера. Снимут фильмы о жестокости выселения местных, о тех несчастных, кто остался навеки на старых местах.

Не сможет плотина Братская ГЭС победить разум и любовь к Родине, но не слышится молодежи шепот Смерти, деградации, наркомании, мутациях и пьянства. А слышатся вопли младенцев, стоны, шум леса, который знает о своей скорой кончине. Он медленно умирает от молодежного энтузиазма, но пока никто этого не видит в упор. И стоит Палаточный Братск как ни в чем ни бывало, словно личинка – гусеница на листке лопуха, а потом она превратится в куколку, только вот что вылезет оттуда – лучше не знать… Пока это просто личинки на лопухе. Пока его не объедят окончательно. А гусеницы перелезут на другое место. Расширяя свою территорию, аккуратно, понемногу… пока их не отравят, только вот насекомые стойки к ядам… Словно наркоманы.

Снег запорошил палатки города Братска, коих скоро не станет и в помине, потому что неподалеку строится новый город, из бетона и железных прутьев. Но нет – скоро все цветы на сопках ближайших и возле города будут сорваны парочками, целующимися на фоне громадного «волшебного моста», где по одну сторону встанет прошлое, а по другую – будущее. С вертолета ужаснет количество воды в Водохранилище, легким отражением засияют в ней поребрики Братской ГЭС в оскверненной ангарской воде, а дальше, внизу… кровь Ангариды, лес… Турбины и зеленая, словно шампанское, вода… Кажется, вот – вот ударит в нос запах напитка… Все – таки очень хрупкая конструкция – Братская ГЭС, связь Зла и Добра, только надо выбрать, на какую сторону встать. В Сумраке она окутана черным небом, без Луны и звезд, смертельно опасным и невидимым… И сама плотина до невозможности напоминает гробницу. Почему – неизвестно.

И где – то далеко мальчуган лет трех гоняет в футбол по полю… Полю Нового Мира… Добрый и любознательный. Дома мама печет пироги и душистый хлеб. Последний аромат прошлого.

Сорокоградусная стужа прочищала легкие и рассудок, на щеках появился румянец. Свежайший снег казался сахарным, слегка минерального вкуса, и запах говорил, что не все потеряно. Ангару сковал чистейший ледяной панцирь, но и это не могло остановить строителей. Ясные сине – голубые глаза глядели в небесную бесконечность, а золотые, цвета спелых колосьев, волосы привыкали к низкой температуре. Даже плюнуть на снег Олегу было страшно, не говоря уже об остальном. Белый туман холода замораживал плевок на лету, да и стакан воды или чая после пяти минут на таком минусе также промерзал насквозь. Олег глядел в небо, и где – то высоко – высоко плыл самолетик, оставляя после себя две полосы. А нереально красивые шапки снега на соснах и елях были похожи на взбитые сливки. Черными углями вороны садились на всю эту сибирскую красоту, когда теплело, и прыгали по сугробам, не проваливаясь. Еще где – то далеко росли пушистые красавцы кедры, Аренскому удалось поглядеть на них, и невольно он сравнил кедр с собой. Непонятно, как это почувствовал. Больше всего строителя поразили огромные шишки. Красивые и смолистые, они казались живыми жуками в руке, Олег никогда раньше таких не видел… И каждый раз, когда приходилось держать в руках это чудо природы, кельту казалось – не шишка это. Насекомое. Жук, который вот – вот раскроет свои огромные крылья и взлетит в небо, в мороз.

Запах мерзлых сосен плыл в голове, как мед, кружево холода помогало прийти в себя от затяжной депрессии, безысходности… Недалеко бульдозер сгребал в кучу спиленные на днях деревья и отвозил в сторону. И очень скоро здесь вырастет другой лес – из ЛЭПин и проводов, и не будет жизни в нем…

Палатки явно промерзли, вернее, тепло в них мало задерживалось. Молодежь чтобы согреться пила водку, ела надоевшую давно камбалу, поскольку в разнообразии еды мало что было. Вдобавок иногда даже одежду гладить нечем было. И очень скоро в такой же мороз какая – нибудь девушка будет белыми от холода пальчиками прикручивать проволоку к столбам и ЛЭП, рискуя жизнью. Она многие километры будет ползти на коленях, по сугробам, по трассе, чтобы просто прикрутить эту проволоку, выполняя задание!!! Хоть восемнадцать, хоть двадцать будет ей, – неважно: пойдет, как завороженная, надеясь на светлое будущее… А тем временем в мороз строители творили свою ювелирную работу – сваривали сталь, паяли, бетонировали… Прокладывали громадные трубы в тело ГЭС, по которым вниз пойдет вода, трубы, в кои поместится поезд метро. Ни о чем не думая, не зная, что уже повисла над их головами молодая Химаура… Ждущая окончательного затопления ложа Водохранилища.

Она сияла в Сумраке над снежным покровом как черное стекло со множеством граней, накрыв территорию на много километров… Юное Зло наблюдало, выжидало, ему было очень интересно, когда наконец построят БРАЗ, БЛПК, ЛПК, и тогда еда для чудовищного заряда негатива будет поставляться постоянно.

Олег Аренский лежал на белом снегу и с наслаждением дышал морозом. Он НЕ МОГ СЕБЕ НИЧЕГО ОТМОРОЗИТЬ, ПОСКОЛЬКУ УМЕЛ КОНТРОЛИРОВАТЬ ТЕПЛООБМЕН В СВОЕМ ТЕЛЕ… Собачья шапка – ушанка коричневого цвета очень шла его образу, особенно под шевелюру. Активированный энергощит сиял в Сумраке снежинками, падающими с неба, стреляя Силой в молодое Зло и эти молнии разлетались в пространстве северным сиянием. Полузакрытыми глазами Аренский наблюдал за этим зрелищем, невольно вспоминая неземной секс с Ангаридой и страшную боль при этом. Да, это было шикарно, здорово, даже страшно… Интересно, где богиня сейчас? Как выглядит? Он при этих мыслях почувствовал, как разгоняется его либидо в виде огненной неги, как белые струи обжигают кожу, а дальше – разряд блаженства со стиснутыми зубами… Сглотнув слюну, Аренский перетерпел, продолжая наслаждаться мыслями и ощущениями, зная и понимая, что это всего лишь физиологическая реакция, и в этом нет ничего страшного. Хрусталем проваливалась слюна в горло, по телу растекалось живительное тепло, тело просто выплескивало излишки энергии и гормонов, вот и все… Нет ничего постыдного. Здесь, наверное, у многих так. Хотя абсолютно плевать. На всех плевать.