Эля дома

Бонус месяца – поездка на море. Наобщалась с детьми и надышалась морским воздухом. Насмотрелась на чаек и наелась морепродуктов. Вернулась с новым платьем. Перед отпуском был очередной аврал на работе, и приходилось работать по 10-13 часов в сутки. Тем прекраснее был отдых.

Вторым бонусом стало то, что я подружилась с одной воспитательницей Эли, которая ее очень любит. Ее зовут Наташа, очень душевный и хороший человек. Мы постоянно на интернет-связи, шлем друг другу фотографии и видео. Она показала мне другую Элю – открытую, радостную, сияющую, любящую и любимую. Беда детей из системы детских учреждений в том, что из-за отсутствия тесного эмоционального контакта с близким взрослым и постоянной смены людей вокруг у них наступает так называемое реактивное расстройство привязанности. Впоследствии ребенку очень тяжело выстраивать отношения с людьми: он либо поверхностен в связях и готов уйти с любой понравившейся тетей с улицы, либо настолько тревожен в своей привязанности, что испытывает жуткий страх расставания с близкими. Это такой подарок, что в жизни Эли есть значимый для нее взрослый! Как говорят детские психологи, теперь она сможет "перенести привязанность" и на нового человека, на новую семью. Эля знает, что фото пошлют Юле, и с радостью позирует, а я отсылаю для нее себя и детей. На одном видео Элюшка играла с телефоном и в игрушечную трубку сказала: "Алё, мама, приезжай!" И это было адресовано именно мне. С новой силой я ощутила тяжесть ответственности – надо не подвести, несмотря ни на что!

23 июня 2015. Мы подались в суд.

Смешно, но именно так выражаются в опеке, и мне понравилось. Юлия Лифар отнесла сегодня в суд пакет документов, приближенный в размерах к первому тому "Войны и мира". На днях станет известно, к какому хорошему человеку попадет наша эпопея. Дорогое Мироздание, пусть нас определят к самому человечному и справедливому судье! Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! (с)

Но до того, как назначат дату, я почти уверена: будут дополнительные запросы, это обычная практика. Я не против того, чтобы и ничего не запрашивали, но если ограничатся, скажем, пятью документами, буду считать, что нам повезло.

24 июня – 3 июля 2015. Дополнительные документы.

В полчетвертого ночи получила из Владивостока копию постановления суда. Я ожидала его и спала чутко, внимательно слушая сигналы телефона. Наше заявление пока "оставили без движения", затребовав 8 документов.

– 2 из них – пустяки, раз и готово.

– 1 – надеюсь, получится.

– 1 – придется на днях рвануть в Москву за медицинским обследованием (справки от немецких врачей суд не устроили). Решаемо.

– 1 – хотят на мужа заключение из Казахстана о праве быть усыновителем, т. к. у него гражданство казахстанское. Это нереально. Решили доказывать, что он уже много лет на бессрочном ПМЖ в Германии и что, со ссылкой на российское законодательство, в данном случае требуется только заключение страны места жительства.

– И еще 3 на набившую уже оскомину тему "однополые браки". Наши эффектные бумажки о том, что в Германии такие браки не разрешены, а разрешены только союзы, которые, в свою очередь, не могут усыновлять детей совместно, их не удовлетворили. Копаются в законодательстве, придираются жутко. Сейчас эта тема – моя основная головная боль.

Идеально было бы заручиться рекомендательным письмом и поддержкой российского омбудсмена по правам ребенка Астахова. Пару лет назад он помог в усыновлении родителям из Швейцарии с таким же букетом (ребенок-инвалид плюс "однополая история"). Написала им в надежде, что они посодействуют контакту с администрацией Астахова.

Отдельная сложность в том, что на сбор, перевод, апостилирование и почтовую доставку всего этого добра дали только 30 календарных дней! Всю ночь анализировала список запрошенных документов. Скучать не приходится.

ПС. К Астахову обращаться не будем, усыновительское агентство запретило. Считают, что шумиха помешает делу и решать все надо по-мирному. Мироздание, помоги!

4 – 17 июля 2015. Вдох, выдох…

Какие это были дни! Они вымотали меня и морально, и физически. В один из дней я зашла в рабочий кабинет и ощутила, что коленки у меня во время ходьбы подкашиваются. Внутренние силы на исходе: не ела, не спала, не работала, не занималась семьей, а только кружила в вихре гонки и страха. Вновь всё подвисает на волоске и рискует оборваться. Раньше я считала эти "не ест, не спит" нагнетанием или преувеличенным подчеркиванием собственных переживаний в песнях о любви. Обычно у меня реакция на переживания противоположная: нападал жор, и я поедала всё без остановки, да и спать могла, как сурок: срабатывала защитная реакция организма. А тут потеряла аппетит. К тому же и некогда было в таком режиме. Бывало, только к вечеру вспоминаешь, что надо бы поесть. Сон тоже улетучился, все время прокручиваешь варианты, варианты, варианты, чтобы не упустить ни единого шанса повлиять положительно на процесс сейчас, пока еще есть возможность. Плюс постоянное ожидание сообщений из трех стран, в одной из которых циферблат перевернут вверх ногами. Семья дрейфовала в режиме самоуправления. А я исчезала из дома в 6 утра и приползала обратно уже поздним вечером.

Вторая неделя была полегче. Я смогла взять себя за шкирку и заставить не смотреть с опаской в будущее, а фокусироваться только на том, что зависит от меня в данный момент. Держать цель в поле зрения, но находиться здесь, а не там. Бесконечно повторяя, как мантру, всего три слова, прочитанные мною как-то у Ольги Валяевой: "Искусство маленьких шагов". И надо двигаться дальше, даже зная, что на каждом пороге надо кого-то убеждать, уговаривать, порой и умолять сотрудничать с тобой в порядке исключения. Непрерывно ощущать при этом страх отказа или отката. Искать новые пути взамен тупиковых. Год по тонкому льду. Идти на ощупь с постоянной угрозой шагнуть мимо. И периодически проваливаться в холодную воду, чтобы снова выкарабкиваться на скользкую поверхность. Вылезла? Встань, отряхнись и давай шагай дальше!

Если вы прочитали этот мой вопль, то уже спасибо. Я должна была все это написать. Сходила в церковь – вроде полегчало. Вдох, выдох, идем дальше.

Если отбросить лирику, то суть последних дней следующая. Работала по списку запрошенного, из которого больше всего пугало, что по "однополым бракам" мы вляпались в болото по уши. Хоть таковые в Германии и запрещены, но легализованы однополые партнерства. И судье это очень не нравится. Она усмотрела тут гипотетический "риск" для Эли попасть в такое партнерство.

В страданиях и муках мне удалось добыть одну прекрасную бумагу, которая гласила, что Элю никогда и ни за что не передадут в однополую семью. Когда я в обнимку с этим поручительством была уже в 15 минутах на пути к получению апостиля, мне позвонили из Баден-Бадена и сказали, что нам такой документ не должны были выдавать, так как он не предусмотрен регламентом. И чтобы я ехала назад и забыла про него, будто его не существовало и вовсе. Потом данный текст мне переделывали несколько раз в согласовании с агентством в версиях, которые выглядели гораздо более хиленько. И когда я написала в одну организацию уже просто крик души, Мироздание смилостивилось надо мной, и я получила эту бумажку почти что в первоначальном виде.

Получение медицинских справок в Москве было по сравнению с этим почти пустяковым делом. Подумаешь, две с половиной тысячи километров. Тут чистые траты денег и времени, а рисков и нервов – по минимуму. И красивенькие справочки с печатями уже радуют глаз.

Документ из Казахстана добыть сложнее. Отфутболивали меня многократно. Отказывать никто не решается, но и помогать не спешит. А сказать: "А это не к нам, вы лучше вон туда обратитесь" – это за милую душу. Прокрутившись в таком замкнутом круге, я выбрала из всей цепочки того, у кого голос был самый человечный, позвонила еще раз, с отчаянием поведала о том, что меня все время посылают дальше. И, кажется, к концу июля у нас что-то получится!.. Искреннейшее Спасибо Всевышнему за всех замечательных людей на нашем пути! Черствых и равнодушных тьма, особенно среди чиновников. Но и хороших много! И они своим качеством восстанавливают баланс.

Сделала все зависящее от меня, и по максимуму вытащила возможное из ситуаций. Достала всех, кого только можно было. Терпеть не могу просить людей: для этого приходится выворачиваться самой. Но тут без вариантов. Итого, на данный момент я всё отправила. На плечах остался лишь один перевод с немецкого на русский, страниц в 50, но это я быстро. Главное, следить за процессом далее, неусыпно продолжая всех пинать и дергать, чтобы колесики крутились, не тормозили (к чему они настойчиво склоняются) и чтобы 5-го августа все было в суде. А потом снова молиться, дабы судья смилостивилась и позволила ребенку обрести семью.

23 июля 2015. Еще одна сложная справка добыта. Ура!

Сегодня у меня радость. Провела все утро в ведомстве иностранных дел, поскольку надо было получить очень непростой документ. Не хотели принимать без записи да и выдавать нетипичную для них справку тоже не желали. Только благодаря Божьей помощи, помощи моей любимой социальной работницы, помощи нашего агентства, ну и моей настойчивости практически вымолила заветную бумажечку. Когда отказывали одни сотрудники, я обращалась к другим, не принимали и эти – шла к начальству. В итоге поставила на уши практически все учреждение, и справочка у меня! Слава Мирозданию, что добрые люди не переводятся.

На крыльях полетела в свой офис, где в 11 должно было начаться совещание. В 11:03 влетела кубарем в кабинет, узнала, что совещание перенесли и убежала снова, теперь за апостилем. Получила его за 15 минут до закрытия, отправила всё экспресс-почтой в Баден-Баден и на сегодня оставалось только отработать в офисе восемь часов.

Благодаря процессу усыновления я уже ознакомилась практически со всеми ведомственными зданиями Мюнхена. Сегодня была в Правительстве Верхней Баварии. Величественно.

А вот Казахстан с документами подтормаживает. По поводу заключения, которое они мне обещали до конца недели, сегодня никого не смогла найти. Те, кто занимались им, либо на больничном, либо еще где. Опять не сыскать крайних. Завтра утром буду звонить по новой, поскольку время поджимает: срок экспресс-доставки в Россию – до 8-ми рабочих дней, а бумаги должны быть во Владивостоке не позднее 4 августа.

Остались 2 цепочки, которые должны успеть сработать:

1. (Россия) Мое письмо завтра дойдет до немецкого агентства, они отправят все в Москву, которая оформит заверенный перевод на русский язык и вышлет пакет во Владивосток.

2. (Казахстан) Доделает-таки свое заключение и вышлет напрямую в Россию.

И если все получится, то пятого числа понесет наш адвокат оные в суд. А пока моя задача – продолжать телефонный террор и не терять бдительности, дабы избежать возможных задержек.

24 – 30 июля 2015. Пакет документов практически на месте!

Оптом хорошие новости:

1) В понедельник, 27.07.2015 Казахстан сделал заключение для мужа! Заголовок не совсем тот, что нужен (отказались озаглавливать по-другому), зато содержание что надо. Документ был готов еще в пятницу. Наша любимая родственница Гульжан подключилась, сбилась с ног, но за минуту до закрытия органов опеки таки добыла его. Прислала мне фото, а там даты рождения напутаны. Она побежала исправлять, но поздно. Я сначала огорчилась, но вышло к лучшему: заодно вставили по моей просьбе еще два важных дополнения. До последнего отказывали в них, и я уже смирилась, а в понедельник после обеда получила сообщение от родственницы: "Юля, они всё добавили!". И она тут же отправила пакет курьерской почтой в Приморский край. Спасибо казахстанской опеке, спасибо Гульжан, и спасибо Мирозданию!

2) Владивосток уже получил данное письмо из Караганды! Я не ожидала, что оно долетит настолько быстро.

3) Московский переводчик и нотариус закончили обработку своей части документов, и полетела бандероль на восток! Обещали, что будет на месте в понедельник, 3 августа.

Пока всё идет отлично. Успели тютелька-в-тютельку, в выделенный судом срок.

В качестве ложечки дегтя: есть один крутой российский адвокат, Антон Жаров, команда которого заточена на детские темы. Его в среде усыновителей хорошо знают. Он и в том швейцарском усыновлении участвовал, когда ребенка-инвалида еле вырвали из лап "защитников прав ребенка", возжелавших "спасти" его от "риска попадания" в однополую семью. Написала ему запрос, не может ли он и за нас взяться. Ответ его меня порядком огорчил. Адвокат сообщил, что не считает себя вправе браться за заведомо проигрышное дело. Мол, как человек он ужасно возмущен тем, как сейчас обходятся с иностранными усыновителями, но как юрист не видит зацепки и не хочет давать мне ложную надежду. От досады у меня зародился еще и спортивный интерес. Захотелось и ему доказать, что дело очень даже выигрышное и мы его выиграем! Здоровая злость только на пользу. Будем считать, что он мне своим письмом в чем-то даже помог. Вдох, выдох, и идем дальше.

4 августа 2015. Подаемся в суд. Попытка номер два.

Барабанная дробь. Все документы на месте, и завтра утром Юлия понесет их в суд. Не все они идеальны. Но мы сотворили из ситуации гораздо больше максимума, а местами и вовсе с элементами чуда. Теперь, когда всё, зависящее от нас, сделано, можно расслабиться и просить Всевышнего помочь с оставшейся частью. Настроение штормит между безграничной усталостью и надеждой обнять Элю в ближайшее время. Между апатией, нежеланием думать о решении суда, страхом перед отказом и восторгом при мыслях об успехе, верой в поддержку Мироздания. В то, что оно поможет и вверит в наши руки дитя свое. Приморское "завтра" наступит уже в час западноевропейской ночи, а потому начинать просить его за нас можно уже сейчас.

Ну, с Богом!

5 – 15 августа 2015. Дополнительные документы приняты!

Cуд все дополнительные документы устроили. И это замечательно. Дело официально принято к производству. И даже назначено предварительное судебное заседание на 20 августа. Как мы поняли, предварительное заседание – чистая формальность, и наше присутствие не обязательно, что тоже хорошо, так как успеть на него было бы практически невозможно. Нас будет представлять наш адвокат, а также вызовут представителей органов опеки. По итогам этого заседания назначат дату основного суда. Волнуюсь.

Пишу и сама не верю, что от нас больше ничего не требуют. Все боюсь какого-то подвоха. Но это уже, наверное, мания. Вчера вернулась из Казахстана, куда ездила с семьей в отпуск к любимым родственникам. Там я не расставалась с телефоном в постоянных поисках WiFi. Временами накатывало чувство вины, что наши родные так мне рады, а я не могу быть с ними всей душой. Такой у меня сейчас период. В Караганде пробыла семь дней и полетела домой пока одна, чтобы рулить процессом дальше. Алик и дети остались еще на недельку.

Нарисовались наполеоновские планы по генеральной уборке квартиры, пересортировке всех шкафов, игр, по оформлению различных домашних документов. Так непривычно быть дома одной. Скучаю без детей, особенно без Даника, обычно копошащегося теплым комочком у меня под боком. Наслаждаюсь тишиной и возможностью заниматься делами, предоставленная сама себе. Сейчас врублю громкую музыку – непременный атрибут моих домашних революций – и начну…

20 августа 2015. Все плохо.

Сегодня прошло предварительное слушание. На нем суд объявил, что на 99% будет отказ. Причина – пресловутые "однополые браки". Назначили суд на 3-е сентября. Посоветовали не лететь вовсе, чтобы сэкономить и деньги, и нервы. Предупредили, что если суд состоится и будет отказ, то в России мы усыновить больше не сможем. "Придрались" еще по семи пунктам.

Сознание отказывалось принять информацию – это не про меня. Потом начало тошнить: этот режим у меня включается на почве сильного волнения. После зарылась под одеяло и попыталась заснуть – стало как-то абсолютно всё равно. Единственным желанием было спрятаться поглубже и… катись оно всё на все четыре стороны! Через некоторое время пришло осознание, что покатится не просто всё, но и мой ребенок. Так и разрывался мозг попеременно на отрицание, страх и апатию.