Безысходность

– Надо же. Черный крест, – Амелия дернула дверь, но она не поддалась, – по всей видимости, мы оказались здесь первыми.

Рем отодвинул плечом девушку, крепко ухватился за ручку, одну ногу упер в стену и начал тянуть. Дверь натужно заскрипела, но, все же, поддалась, открыв проход на лестничную клетку.

– Предлагаю занять «пентхаус» – улыбнувшись, сказала девушка и прошла вперед.

Здание выглядело таким же обветшалым, старым и грязным, как и все остальные в городе, но другого выбора не было. Однако чем выше они поднимались, тем более очевидны становились следы недавнего пребывания организаторов. На каждом этаже были снесены перегородки между помещениями, за исключением несущих, но их было не так много. Ни дверей, ни стен, ничего, что создавало бы приватность, кроме туалетных и душевых комнат. Странная и до боли знакомая планировка. Амелия вслух комментировала все, что видела. Так ей было проще оценить каждую мелочь в устройстве помещений. Рем молчал и старался не думать о причинах, почему девушка это делает.

Так, они, не спеша, и поднялись на последний этаж. Рем направился в ту часть помещения, с которой открывался хороший угол обзора на вход и все окна, и которая примыкала к одной из уборных, провел рукой по стене, ища ручку двери, а нащупав, удостоверился, что по ту сторону действительно находится туалетная комната. И только после этого, расположился в выбранном месте, сев на пол.

– Хороший выбор. Пойду, соберу для нас все, что может оказаться полезным.

Рем ничего не ответил. Амелии не доставляло это дискомфорта. Единственное, что не давало ей покоя, это то, как Рем передвигался. Он с такой точностью и четкостью выбирал места и дорогу, что она вновь начала сомневаться в его абсолютной слепоте. По большей части, она была зациклена на самой себе, оттого и не замечала очевидных ее проявлений. Его это устраивало.

Хотя на этаже не находилось даже подобий кроватей, вдоль стен стояли небольшие, высотой по пояс, платяные шкафчики, в которых лежали разные припасы, а также текстильные изделия. Открыв дверцы в первом попавшемся на глаза ящике, она громко присвистнула, не сдержав удивление. В нем оказались аккуратно расставленные по полочкам три пачки сигарет, пять коробков спичек, две полутора литровые бутылки с бензином, четыре кружки, десять кусков мыла, тюбик пасты для чистки полости рта, набор из трех штук запечатанных цветных зубных щеток и примус, который они могли бы использовать для приготовления пищи. В других шкафчиках ровными рядами были разложены одеяла, покрывала, простыни, женская и мужская одежда, поэтому за довольно короткое время Амелия смогла найти значительное количество полезных предметов. Она сгребала стопки с вещами, предметы личной гигиены, подходящую кухонную утварь в виде кружек, мисок, ложек с полок, сбрасывала их на предварительно расстеленную простынь, завязывала содержимое в узел и относила на их с Ремом территорию. Амелия не разбирала вещи на подходящие или нет, скорее на полезные и бесполезные, и старалась унести все, что считала необходимым.

«Позже будет время разобраться, что подходит, а что можно пустить на повязки».

Заканчивая осмотр, Амелия вспомнила и о предполагаемых потребностях Рема, в том числе в свежей одежде, поэтому захватила пару стопок мужских вещей, чтобы он имел возможность выбрать себе наиболее подходящую, после чего вернулась к нему.

– Думаю, на первое время нам хватит, – сказала девушка, перечислив Рему все, что смогла раздобыть.

Среди найденных предметов числился даже пакет с сухарями. Все чистое и новое. Единственное, чего она нигде не обнаружила – это оружие, медикаменты и еда, за исключением разве что того ничтожно малого количества сухарей, по весу не больше одного килограмма. Организаторы явно подготовили это здание для встречи постояльцев, но сделали это так, чтобы участники не чувствовали себя комфортно.

Закрыв свою «добычу» в уборной, как в кладовке, Амелия опустилась рядом с Ремом на пол. Они стали ждать. В гробовой тишине. Каждый думал о чем-то своем. И их абсолютно не интересовали мысли другого.

Они не знали, сколько прошло времени, но на улице стало вечереть, а в здание начали постепенно стекаться люди, занимать места, искать вещи, провизию. Периодически возникали драки, мелкие потасовки, но к этим двум не подходил никто даже близко. Их мрачная аура и безразличие к происходящему настораживали. Кроме того, они оба сильно выделялись внешне: нечеловеческие черты и цвета. Огонь и пепел, сидящие плечом к плечу. Пустой, затянутый пеленой, взгляд слепых глаз, и, рядом, два резких желтых змеиных глаза. Они не простые преступники и убийцы. Они два неудавшихся эксперимента. И окружающие подсознательно улавливали, что находятся с ними на разных уровнях сил и возможностей.

Настал вечер. Помещение уже полностью заполнилось уставшими людьми, хищно посматривающими друг на друга.

Амелия медленно окинула происходящее равнодушным взглядом, наклонилась к Рему и сказала:

– Хочу смыть сегодняшний день. Я скоро, – встала и ушла в комнату за его спиной.

Условия были не самыми лучшими: старая чугунная ванная, душевая лейка над ней, в углу унитаз. Над раковиной висело мутное зеркало, а также несколько полотенец, которые она успела отыскать. Амелия скинула вещи, шагнула в ванную и открыла воду. Она была ледяной. Горячая же полностью отсутствовала в городе. Но в данный момент даже само по себе ощущение капель воды на теле уже доставляло удовольствие. Закончив, она натянула черные узкие джинсы и взяла из кучи вещей футболку. Посмотрела в зеркало, уже выходя из укромного помещения, в какой-то момент ей даже стало спокойно от того, что Рем не мог видеть ее уставшее и измученное лицо. А это только начало. Она сама удивилась своим мыслям и отбросила их в сторону.

Выйдя из комнаты, девушка увидела сидящего все в том же положении на полу Рема и толпу людей, стягивающихся к нему. Ей стало тревожно. Обстановка накалялась, ситуация медленно выходила из-под контроля.

Рем устало повернул голову к Амелии, а затем тяжело выдохнул, спокойно встал. Ему уже кричали ругательства, люди выказывали недовольство, что какой-то слепой калека занял себе лучший угол и присвоил личную уборную. Один из смельчаков вышел вперед, переступив невидимую границу занимаемой ими территории. Этот мужчина еще не успел ничего сказать, как Рем с усилием ударил его кулаком по лицу так, что тот отшатнулся на пару тройку шагов назад и упал.

В помещении на секунду воцарилась полная тишина. Потом из толпы кто-то выкрикнул: «это же тот самый дьявол», кто-то добавил: «который слепой». Их обрывочные реплики прервал Рем.

– Значит, вы обо мне слышали. Да, я Адремалех, тот самый бессмертный демон. Поверьте, реальность куда хуже тех слухов, которые успели дойти до Вас. И если не хотите провести отведенное время в агонии, а потом сдохнуть самой мучительной смертью, которую вы только можете себе представить, попробуйте еще хотя бы раз приблизиться сюда.

Его голос звучал твердо, мощно, а хрипотца только усиливала производимый эффект. Толпа медленно разбрелась в разные стороны. Амелия вновь задумалась над истинностью его слепоты. Она начинала все больше сомневаться в этом. Но понимала, что спросить напрямую его не могла, да и он не ответил бы, тем более, здесь.

Никто не мог и предположить по внешнему виду Рема, насколько ему тяжело. Во всех смыслах этого слова.

Он тоже решил принять душ, когда убедился, что вокруг обстановка полностью вновь приняла приемлемое состояние.

Рем вошел в комнатку и громко захлопнул за собой дверь. Рукой он, сначала, нащупал раковину и облокотился об нее. Затем – ванную и, уже сев на пол, откинулся спиной на нее.

Адремалех действительно не видел. Совсем ничего. Только одни сплошные чернота и мрак наполняли мир вокруг. Но все его другие чувства были обострены до предела. Появилось и новое – ощущение себя в пространстве. При сильной концентрации, у него получалось видеть серые размытые силуэты на привычном черном фоне. Это работало больше как воображение, основанное на звуках, движении воздуха вокруг и иных факторах. Практически всегда объекты, находившиеся в движении, и люди оказывались там, где он их представлял. С предметами все обстояло значительно сложнее, ведь они не перемещались, не дышали, не издавали звуков. Подсознание помогало ему. Но подобная концентрация отнимала слишком много энергии. А ему всегда приходилось быть сильным, уверенным в себе. Без слабостей. Без изъянов.

«Ты не достоин эмоций, Рем. Ты не можешь позволить себе иметь слабости».

Когда его только лишили зрения, он даже по собственному дому не мог спокойно передвигаться: спотыкался, падал, промахивался. Лишь приложив огромное количество усилий и времени, он приспособился. Об огненном демоне вновь поползли слухи, но вернуться в касту ему так и не позволили. Последняя надежда умерла в его душе довольно давно.

Рем забрался в ванную, ледяная вода обожгла его кожу. Так он простоял долго, сам не замечая, как время, минута за минутой, бежит все дальше, набирая темп. Ему тоже хотелось сменить свою одежду на свежую, но они с Амелией еще не успели навести порядок в найденных ею вещах, что осложняло задачу. На поиски подходящих брюк у него ушло много времени и сил. Он закинул себе на плечо белую футболку и вышел, одеваясь уже снаружи. Издалека никто ничего не смог бы рассмотреть, но взгляд Амелии, сидевшей рядом на полу, тут же упал на множество больших белых шрамов, которыми был усеян его торс, и на длинные поперек запястий, поднимающиеся почти до самых локтей на обеих руках и неаккуратно зашитые.

Постепенно от отсутствия видимых полезных занятий их начала одолевать скука. Несмотря на усталость, Амелия решила внимательнее рассмотреть Адремалеха. Ей особенно бросилось в глаза, что на его идеальной белой коже совсем отсутствовали веснушки. Длинные черные ресницы и шрам посередине нижней губы. Линии лица были идеальны, словно нарисованные на бумаге: четкий контур скул, ровный, аккуратный нос.

«Он явно сотворен для искусства», – Амелия была в этом убеждена. – «Очень редко мальчики в твоей касте рождаются такими. Но твоя судьба распорядилась иначе».

С мокрых волос еще потихоньку стекали капли воды. Она с удовольствием смотрела, как они скатывались по огненным прядям и падали вниз. Рыжеволосый демон. Адремалех.

«Я помню тебя еще мальчишкой, но ты, скорее всего, не помнишь об этом. Ведь это меня водили посмотреть на идеальный эксперимент. Нам говорили, что нужно стремиться к такому результату, когда у нас будут самостоятельные проекты. Но вот ты здесь. И вот я здесь. А когда-то мы были лучшими. Каждый в своем ремесле». Ее мысли прервал Рем.

– Может, перестанешь разглядывать меня, как подопытный экспонат?

– Я задумалась. Не больше, не меньше.

– Думай с закрытыми глазами.

– Я как раз размышляла, как нам устроить ночлег. Спать по очереди? Дежурить?

– В этом нет нужды. Я лягу ближе к ним. Если кто-то подойдет слишком близко, я услышу.

– И у меня плохая новость. Одеял и покрывал не хватает на два полноценных спальных места. Нам придется ютиться.

– Не имеет значения. Для полевых условий у нас достаточно места.

– Хорошо, тогда я сейчас все подготовлю.

Амелия разложила покрывала и одеяла на полу, чтобы спальное место стало немного мягче, оставив каждому из них по отдельному одеялу укрыться.

– Все готово.

Они легли друг к другу спиной и попытались уснуть. Ни у кого этого не получилось, хотя оба ощущали сильную усталость. Амелия повернулась к Рему и спросила, чем они планируют заняться завтра. Глупый вопрос, но ей было скучно. Хотелось хоть чем-то себя занять.

– Я буду обследовать территорию.

– Хорошо, значит я тоже.

Она не уточнила, пойдет с ним или отдельно. Ему было не интересно.

ГЛАВА 3.

Амелия уснула только под утро. Несмотря на истощенное от перенесенной инъекции и голода тело ее разум оставался болезненно взбудораженным и тревожным. Слишком много вопросов и ни одного однозначного ответа.