Бесиарий

– Вот оно что! Спасибо вам большое, – поблагодарила я, не зная, раздражаться из-за родителей или радоваться иммунитету. Действительно, всю жизнь чуть что – вылезала фраза «как тебе не стыдно». Зашитые носки стыдно, сморкаться стыдно, не заметить человека на улице (реально не заметить!) и не поздороваться стыдно, не дать поиграться своими игрушками стыдно, зевать – вообще не зависящий от тебя рефлекс! – стыдно. Зато мне теперь, после более чем года самостоятельной жизни, мало что стыдно. Нечестно, неправильно, несправедливо, не по-доброму – да, злиться и досадовать на себя, презирать себя, что не соблюдаешь своих принципов относительно учёбы или друзей, – нормально, гнобить себя – тоже, но это не навязано чужими представлениями о должном.

Les troupes[10 - Войска] – это будущие трупы.

    (Доминика)

В 12-м часу ночи, когда я, засыпая, пыталась читать учебник по международным организациям, в дверь позвонили. Передо мной стояли двое парней, абсолютно трезвых, не под наркотой и в прекрасном настроении. Один из них был толкинистом. В общаге это милое, симпатичное, стройное создание поначалу прозвали эльфом Лигалайзом, ибо он «курил одну лишь травку и с Глюком тож дружил», по меткому выражению Арчи. Глюк тоже был ролевиком. А однажды Лигалайз забыл дома ключи, а вернулся рано – все ещё спали. Домофон в ту пору как раз был сломан, а телефона у него то ли ещё не было, то ли уже потерял, то ли на нём не было денег. И эльф стал звать Арчи (попутно разбудив пару человек с нижних этажей), который из вредности сбросил ему верёвку, ибо нефиг по ночам орать, и Лигалайз, чему сам потом удивлялся, забрался по ней на 4 этаж. Это надо было видеть воочию и слышать воушию, так что кто-то из разбуженных даже снял видео. С тех пор его звали Легколаз, и ему нравилось. С тех же пор Легколаз стал бывать с Аркадием на скалодроме, а у физика-бардальпиниста появилось немало приятелей из ролевого клуба Серебряного Единорога и тамплиеров Ордена Северного Храма (он же Орден Северного Хлама/Срама/Универсама[11 - Универсам «Северный» был на Цнянке, возле канала, впоследствии «Родная Сторона», «Виталюр», а там хто знает. И вообще, хорошо было, когда названия универсамов ассоциировались с районами.]). Вероятно, второй визитёр, которого я не знала, был из их числа.

– Да пребудет с тобой сила, о прекрасная дева! – торжественно приветствовали меня они.

– Мир не без бодрых людей, – неодобрительно ответила я. – И вам привет. Чего пожаловали?

– У тебя поесть не найдётся для двух путников, блуждающих в ночи? А то мы тут в парке на мечах бились, а когда закончили, все магазины позакрывались, а дома нету ничего, – трагическим тоном поведал о своей беде Легколаз.

– На мечах, говорите? Или за компом в игрушку резались?

– В игрушку мы вчера резались.

– И сегодня у Арчи ничего из еды не осталось, – зловеще добавил второй. – Вот мой друг эльф и предложил пойти к доброй и прекрасной даме, – он явно стремился изобразить смущение и неловкость. – Я – благородный рыцарь Серж де Маликорн, друг мудрого эльфа Лихоглаза, – он поклонился, а мудрый эльф мрачно покосился на него в соответствии с новообретённым именем. – Мы будем рады злоупотребить вашим гостеприимством.

– А с какой стати бедная студентка должна кормить двух поздношатающихся?

– По доброте душевной, – предположил с надеждой Лихоглаз, лихо подмигнув. Бес хитростный или бес помощный явно даже не старались им посодействовать.

– А хочешь в наш клуб вступить? – блеснул необдуманной щедростью БРСМ.

– Что за клуб?

– Рыцарский.

– А конкретнее?

– ВКЛ, 12–14 века, реконструкция доспехов, одежды, музыка, танцы, фестивали, ну, как обычно.

– Заходите, рассказывайте. А завтра принесёте мне бельгийского шоколада, – впрочем, я сильно подозревала, что, если они вообще об этом вспомнят, то в лучшем случае принесут что-то коммунарковское.

Я как раз только что закупила стратегическую партию традиционных студенческих полуфабрикатов и макарон. После чего денег осталось пугающе мало, но Рэйко меня часто подкармливала – она, в отличие от меня, любила готовить, – а взамен пользовалась моими запасами. Короче, не пропадём, решила я и вывалила пачку пельменей в кастрюлю.

– Что читаешь? – сунулся Легколаз в мой монитор.

– Деятельность МБРР.

– А что такое МБРР? – как будущий философ, эльф не разбирался в международных экономических отношениях так же, как я не разбиралась в компьютерах.

– Международный банк реконструкции и развития.

– Лучше бы Международный банк развития реконструкции, – вздохнул Серж.

– И ролевых игр, – добавил Легколаз.

– А я думала, дружба ролевика и реконструктора – это так же маловероятно, как дружба гнома и эльфа, – ляпнула я.

– Я похож на гнома? – усмехнулся высокий, стройный и безбородый рыцарь.

– А что тебе гномы-то сделали? – удивлённо покосился на него эльф. – А что за «договор об ОВСЕ»? – фыркнул он, заглянув мимоходом в раскрытую тетрадку на столе.

– Договор об обычных вооружённых силах в Европе. НЕ о поставках продовольствия.

Серж не выдержал и заглянул в кастрюлю, где варилось продовольствие.

– Слюной истекает, – ехидно заметил Легколаз.

– Какая жалкая смерть! – посочувствовала я. – Лучше всего от неё спасает шокотерапия. Но, поскольку шоколада нет, будем лечить традиционными средствами.

На шум и запах разваривающихся пельменей выглянула Рэйко.

– Это фигня, а не пельмени, – категорично заявила она. Действительно, когда она сама бралась лепить гёдза (с настоящим мясом, конечно), они получались великолепно, но и заканчивались моментально. – Чем такие пельмени, лучше есть ржачные хлопья.

Ржачные хлопья оказали своё воздействие, даже не будучи съеденными.

– Ржачных? – уточнил эльф, хихикая.

– Или ржАных, – неуверенно ответила японка.

– Которые из рожи делаются? – подхватил рыцарь.

– Наверно…

– РжанЫе они, – пояснила я. – А ржачный – это смешной.

– Точно! И не из рожи, а из ржи, – торжествующе сказала Рэйко. Произносила она их довольно похоже, но, наверно, после латиницы, на удивление легко воспринимала написанное, которое помогало видеть сходства и различия.

– Над пропастью не ржи! – глубокомысленно заметил Легколаз. Ага, а мне теперь объясняй. Хорошо, что Рэйко не только дотошная, но и сообразительная.

– А ещё есть ржа, это то ли устаревший, то ли диалектный вариант слова «ржавчина».

Рэйко и предыдущие-то слова выговаривала очень хорошо для японки, но с трудом, но тут зависла.

– Что такое рудзяфтина?

Пока объяснили, как раз пришло время есть. Рэйко, несмотря на критичное мнение о пельменях, присоединилась, но на первые пару минут выпала из разговора, заворожённо и няшно повторяя: «ру-жа… жжжа… ружа…фу…чина… рУжа-кветка… ружА… ружафчина…».

По ассоциации с rouille[12 - Ржавчина (фр.)] я вспомнила, как в школьные времена ходила на летние курсы, где нам преподавали язык французы-волонтёры, которым не на что было потратить лето, наверно. Мы пытались, традиционно, учить их русским матам, но если слова со звуком «з» удавались им хорошо, то звук «х» не выговаривался напрочь и почему-то казался похожим им на французское, оно же еврейское «р». Таким образом, у них выходила полная «руйня» (что-то связанное с глаголом «руйнаваць»).

Сначала пришлось варить вторую пачку – на четверых-то, – а затем ужин перетёк в чай с вафлями. Рэйко тоже было интересно послушать про клуб и даже сходить на фестиваль, но ввязываться в это серьёзно она не захотела. А я давно мечтала, но не знала, как это сделать и где кого искать.

– Мы как-то были святой инквизицией на фэсте. Вечер, лагерь, большинство бухает, а мы по лесу гуляем. И видим – какая-то компания на полянке, костёр развели – думаем, свои, щас прикольнёмся. Подкрадываемся поближе – и со всей дури выскакиваем на них с криками: «Покайтесь, твари!». А они давай орать и разбегаться. Мы в недоумении: вроде бы и удалась шутка, но как-то что-то не то, как-то слишком натурально и сильно они испугались. А потом выяснилось, что это сатанисты были, кота в жертву приносили, а тут инквизиция.

– Кота спасли?