Операция «Эмин-паша». Том II. Германский конкистадор в Восточной Африке

Под нами, на головокружительной глубине, лежали поселения ваэльджейо, от которых мы теперь были в безопасности; перед нами лес, который должен привести нас к Ангате Ньюки. Дорога была намного сложнее из-за какой-то жгучей крапивы, которая нависала над ней с обеих сторон. Полчаса пути привели нас к противоположному склону горы, и теперь перед нами лежала Ангата Ньюки, которая отделяет Эльджейо от Кавирондо. День был серый и холодный, как в горной местности Шотландии. Время от времени моросил небольшой дождь, и холодный осенний ветер свистел с севера по степи, которая лежала перед нами.

В этот день я расположился лагерем на несколько миль дальше, на краю густого леса. Мы сегодня не нашли воды, но я увидел черную болотистую почву, из которой мои люди выжали жидкость, хотя и достаточно песчаную, отфильтровали ее, как могли, и это позволило нам хотя бы сварить суп и мясо, а нам с Тидеманном выпить по чашке чая.

На следующее утро мы отправились в западном направлении по полностью безлесной, поросшей скудной травой Ангате Ньюки * («красная равнина» – название, оправдывающееся в сухой сезон, когда вместо травы здесь присутствует только красная глина). Справа на северо-западе мы увидели гору Элгон **. Эта плато Ангата Нюки, по своему характеру и структуре, точно соответствует плато Лейкипии, которое оно даже несколько превосходит по высоте. Все огромное плато высотой около 4000 футов (1200 м) постепенно снижается к югу, к озеру Виктория Ньянза.

* Сейчас это место называется – Великая Рифтовая долина – прим. переводчика

** Элгон – гора на границе современных Кении и Уганды. Высота 4321 м – прим. переводчика

Но в то время как плато Лейкипия было населено людьми, здесь, в Ангате Ньюки, мы попали в совершенно необитаемый регион. Не так давно здесь жили племена, связанные с вакамазия и ваэльджейо. Они были уничтожены до последнего человека, южными племенами масаев, и теперь эти пустынные степи в дождливый сезон пересекают только великие стада антилоп и зебр, а также носороги и буйволы. Перед нами, на горизонте, поднимались холмы Сурронгаи, которые нам придется пройти, чтобы добраться до Кавирондо.*

* Кавирондо – прибрежная область на северо-востоке от озера Виктория Ньянза – прим. переводчика

В горе Элгон, по словам Томсона, есть уникальные пещерные структуры, которые привели его к предположению, что много лет назад здесь трудились цивилизованные люди. Какое историческое действие когда-то проходило на этой чудесной сцене?!

Теперь мы вышли из сухой зоны. Облака на горизонте сгущались и обещали бурю над Ангатой Ньюки. Ежедневно темные небеса извергались в сильных ливнях на жаждущую землю, которая уже покрывалась новой свежей зеленой травой. Подобно грохоту барабанов, тяжелые капли падали на тенты палаток, вспышки молниеносных дротиков по темной равнине теперь ослепляли белым и синим светом, и, подобно выстрелам из пушки, громогласное эхо катилось издалека с юго-запада, от региона озера Виктория Ньянза.

Гора Элгон на карте

Температура воздуха довольно прохладная и приятная. Ночи не такие холодные, как на плато Лейкипия, а с другой стороны, дни менее жаркие. Проблема с водой также отпала.

Уже в первый день мы пришли к южному притоку реки Нсойя, и чем дальше мы продвигались к западу, тем больше встречалось созданных дождями ручьев, так что, нам приходилось часто пересекать около десятка из них за одно утро.

Перед нами, на северо-западе, слева от Элгона, открывались ворота, которые могли привести нас к землям Эмин-паши. А что, если мы будем продвигаться прямо к нему? Искушение достаточно сильное, но мы все еще не знали, насколько проходим такой прямой маршрут к Экваториальной провинции; и, с другой стороны, Кавирондо манило нас таинственной фигурой белого человека, о котором нам говорили арабы в Камазии. Поэтому вперед, по прямой линии, к горам Сурронгай!

Гора Элгон

В качестве ориентира для марша я с самого первого дня выбрал возвышение на холмах Сурронгай, которое, в отличие от других высот, выглядело довольно белым и явно образовало восточное крыло этой гряды. Белый цвет возник, как я потом выяснил, из-за того, что трава на других холмах была сожжена туземцами, а здесь осталась нетронутой, в результате чего пожелтела в сухой сезон.

22 января мы пересекли реку Гуасо Марим, и на следующий день подошли к холмам Сурронгай. Ангата Ньюки становилась все более и более пышной, чем дальше мы продвигались на запад. На западе также появились великолепные лесные массивы, а следуя по течениям ручьев мы, спустя некоторое время, наткнулись на веерные пальмы, которые не встречали уже давно. Количество диких животных увеличивалось с каждым днем. Стада буйволов тысячами паслись по краю леса, срываясь в грохочущий галоп, когда в одного из них попадает ружейная пуля. 24 января я пять раз стрелял в буйволов, все пули попали в цель, но только один гигантский экземпляр, достался мне в качестве добычи, поскольку преследование раненых, даже в течение четверти часа, было бы слишком большой задержкой для экспедиции. Чтобы дать моему народу время разделать огромную тушу, я в полдень основал свой лагерь у западного склона холмов Сурронгай.

Гора Элгон (слева) и Великая Рифтовая долина (внизу)

Это был скучный, дождливый день, но все мы были в радостном волнении; так как точно знали, что на следующее утро мы должны добраться до плодородной земли Кавирондо, где мы надеялись получить новости об объекте нашей экспедиции.

Незадолго до двух часов в моем лагере внезапно появились четыре вандоробо. Я пригласил их остаться с нами на ночь, а на следующий день показать нам удобный путь в Кавирондо, который находился на значительно более низком уровне. В этот день 25 января, было доказано, что курс, которого я придерживался без отклонений от Эльджейо, был совершенно правильным. Почти по прямой линии мы вышли к Кабарасу, отклонившись от этого главного селения всего на полмили к северу.

Мы начали марш сначала к краю гор Сурронгай, а затем сразу же увидели перед нами деревни и плантации Кавирондо, среди которых были веселые, многообещающие дымы, поднимающиеся к небу.

Вандробо издали показали нам Абурам Зонда, главное место Кабараса, а затем попросили разрешения вернуться, так как они воевали с народом Кавирондо. Я удовлетворил их просьбу.

Перед нами стояла трудная задача найти путь к нижним землям. Ангата Ньюки здесь образует почти перпендикулярную стену высотой 1400 футов (420 м) и, на первый взгляд, казалось невозможным начать спуск. Дважды мы были вынуждены вернуться, потому что снова и снова натыкались на места, где спуск был буквально перпендикулярным. Наконец я обнаружил более пологий спуск; и здесь, идя впереди с сомалийцем Омаром, я нашел путь для каравана, сначала по рыхлым камням, а затем по траве высотой с человека.

В течение двух часов все спустились вниз, и теперь я возобновил свой марш точно в западном направлении, в соответствии с ориентиром, который я установил раньше. Мы шли почти до трех часов дня и остановились, когда оказались рядом с ручьем, напротив первых плантаций людей вакавирондо. По своему обычаю, я хотел первым встретиться с жителями страны, а не показать туземцам усталый и голодный караван, который они увидят на следующее утро сытым и освеженным отдыхом.

Я прошел вперед, с Рукуа, Хуссейном и двумя другими сомалийцами. Затем, выбрав удобное место, этих двух сомалийцев отправил назад, чтобы привести сюда всех людей. Прошло больше часа, прежде чем им удалось привести стадо, и было почти шесть часов вечера, когда Рукуа, которого я отправил позже, сумел найти носильщиков и г-на фон Тидеманна, которые заблудились и пошли в неправильном направлении на юг. У нас было достаточно времени, чтобы установить палатки, прежде чем стало темно, а затем на нас набросился обычный бурный дождь. Но кухня была под крышей палатки, и поэтому мы могли наслаждаться укрепляющим силы супом и каким-то блюдом из баранины. Однако г-н фон Тидеманн все еще болел.

В лагере перед Кабарасом

На следующее утро, всего за полчаса, мы пришли к первым деревням жителей Кабараса. Я выстрелил два раза в качестве приветствия, а затем, с флагом впереди, мы под удары барабана двинулись по столице страны, Кабарасу. Селение было окружено стеной из глины, у северного входа сидели старейшины, готовые приветствовать нас. «Джамбо Сана!» – раздался крик. Мы повернули налево за пределы поселения, и расположились под какими-то могучими деревьями, чуть ниже южной стены Кабараса.

Мой первый вопрос был, естественно, о белом человеке в Кавирондо. «Есть ли в Кавирондо белые люди?

«Да» – был единогласный ответ.

«Сколько их?»

«Некоторые говорят, что двое, а другие – четверо».

«У белых людей много солдат?»

«Да, очень много, и каждое утро они дуют в трубу, как и вы».

«Вы знаете имена белых людей? Один из них зовется Эмин-паша? Среди них есть турки?»

«Эмин Паша? Мы его не знаем».

«Откуда пришли белые люди? Они пришли с берега или вышли изнутри?»

«Они пришли с юга, вокруг Ньянзы».

«Их лидера зовут Стэнли?»

«Да, да, совершенно верно, Стамулей».

С этими вопросами я неоднократно обращался к нескольким из вакавирондо, и всегда получал тот же ответ: «Да, конечно, Стамулей. У этих людей коровы и быки, большое стадо, а их начальника зовут Стамулей!»

Для нас это была очень важная новость. Мог ли Стэнли, о чьем продвижении я не знал ничего, кроме того, что он отступил назад от Мвутана Нзиге, и, возможно, отправился к озеру Виктория Ньянза, а оттуда в Кавирондо, чтобы связаться с Эмин-пашей из этого места; или был ли Эмин-паша с ним, хотя, туземцы не знали имя паши?

Я сразу сел и написал следующее письмо:

«Кабарас, 2 января 1890 года

Сэр, по прибытии сюда сегодня утром я получил известие, что европейцы находятся в Ква Сунду. Когда я прибуду в Ква Сунду в среду или четверг, я буду рад встретить любого джентльмена, который окажется в этом месте.

Имею честь. Доктор Карл Петерс».

Адрес: «К любому европейскому джентльмену, который может быть в Ква Сунду или в Кавирондо».

Это письмо я немедленно отправил с двумя сомалийцами, Саметером и Джамой Исмаилом, которых в качестве проводника повел местный житель. Сомалийцам я приказал доставить мне ответ в Ква Сакву, место, в которое я собирался прибыть на следующий день.

Между тем, я с огромным интересом наблюдал замечательные фигуры людей Кавирондо, которые толпились в моем лагере. В больших бутылках из тыкв они приносили зерно всех видов, а также мед, помимо яиц, птиц и молока. Мужчины одеты в фартуки, но дамы ходили максимально обнаженные; замечательный контраст с Масаилендом, где наблюдалось обратное. Только замужние женщины носили фартук очень ограниченного размера, кольца на предплечьях рук, на ногах и в ушах, а также цепи на шее. Незамужние девушки ходили в костюме Евы. *

* Более подробно туземцы Кавирондо с многочисленными старыми фотографиями конца 19-го, начала 20-го века описаны в VI главе книги Уильяма Ансорджа «Под солнцем Африки». Книга впервые переведена на русский язык в начале 2018 года и доступна в интернет-магазине ЛитРес.

Женщина и мужчина вакавирондо (туземцы Кавирондо)

Влияние народов банту здесь обнаруживается повсюду. Сохранились фрагменты быта некогда могущественного племени масаев-баринго, называемого вакуафи, которые были изгнаны из Ангаты Ньюки южными масаями. Здесь вакуафи обычно служили своего рода «ландскнехтами» для местных вождей (которых нередко называют султанами), и по сути, составляли основной воинский контингент во всем Кавирондо.