Прирожденная неудачница

– Понятно. – Однако выражение лица миссис Сидделл говорило совершенно обратное.

– Вы слишком много болтаете, лейтенант, – тихо произнес Конелли. – Слишком много!

– А все потому, что у меня слишком много вопросов, – пояснил я. – Вот, например, предположим, Уитни, Брайант, Магнусон и их сообщники внезапно исчезнут со сцены. Где тогда окажетесь вы?

– Что?! – У него отвисла челюсть.

– По-моему, действительно интересный вопрос, – поддержала меня миссис Сидделл. – Правда, я отошла от дел, но всегда считала, что теперь, когда они все стали респектабельными джентльменами, им нужен кто-то, кто бы приглядывал за бизнесом, обеспечивал, чтобы все шло гладко. Полагала, этим занимаешься ты, Дэн.

– Да. – Он медленно провел тыльной стороной ладони по губам. – Кажется, так оно и есть.

– Теперь, когда мы установили этот факт, – продолжила она язвительным тоном, – может быть, ты ответишь на вопрос лейтенанта?

– Короче говоря, ты думаешь так же, как лейтенант, Элизабет? – спросил в свою очередь Конелли.

– Не пытайся сбить меня с толку, Дэн, – строго сказала она. – Ну хорошо! Объясните нам ход ваших мыслей, лейтенант, чтобы Дэн мог дать прямой ответ.

– Они хотели, чтобы вы молчали, – пояснил я. – И вы молчали. Они были очень благодарны вам за это и заплатили за годы, проведенные вами в тюрьме. Потом все закончилось. Но если кто-то решил, что времена переменились и теперь нужно, чтобы вы заговорили, как он поступит в таком случае? У вас только одна уязвимая точка – ваша дочь. Не говорите мне, что ее можно было бы похитить, потому что это слишком сложно и рискованно. Поэтому ее убили, а труп бросили в вашем дворе. Точно знали, какова будет ваша реакция. Были уверены, что только такой чудовищный акт может принудить вас забыть о преданности, встать на путь мщения. Очевидно, кто-то получит колоссальную выгоду, заставив вас заговорить. Кто же это? Может быть, Конелли?

– Спасибо, лейтенант, – поблагодарила она. – Тебе понятен вопрос, Дэн?

– Да. – Он снова провел тыльной стороной кисти по губам. – Если вы и все остальные исчезнут, я окажусь в труднейшем положении. Поднимется дикая газетная шумиха! Окружной прокурор объявит очередную охоту на ведьм, и все начнут разбегаться, как крысы с тонущего корабля. Никто даже не захочет признаться, что был знаком со мной. Если все это произойдет, я должен буду исчезнуть из Лос-Анджелеса. – Он посмотрел прямо в глаза миссис Сидделл. – Не хотел говорить об этом, Элизабет, потому что не желаю оказывать на тебя никакого давления. Я в слишком большом долгу перед тобой, но, если ты заговоришь, мне останется только бежать. Буду бежать, пока не достигну Мексико-Сити, а может, побегу еще дальше на юг!

– Думаю, ты ответил на вопрос лейтенанта, – решила миссис Сидделл после долгой паузы. – Хочу извиниться перед тобой, Дэн.

– Тебе не за что извиняться, – ответил он тихо.

– Ну а остальные? – спросил я. – Уитни, Брайант и так далее. Что вы можете сказать о них?

– Не вижу смысла, – ответил Конелли. – У них есть все, чего только можно желать. И даже больше. Если начать раскачивать лодку, все окажутся в воде.

– Дэн прав. – Миссис Сидделл допила бокал и поставила его на стойку бара. – Боюсь, лейтенант, вам придется начать разрабатывать другую версию.

– Преступление было спланировано, – возразил я. – Вашу дочь убили не в приступе какого-то эмоционального шока. Это было жестокое, хладнокровное убийство, и если его совершили не для того, чтобы заставить вас говорить, то тогда зачем?

– Вы же лучший полицейский в этом дрянном городишке! – усмехнулся Конелли. – Вот и разбирайтесь!

– Осталось всего тридцать шесть часов до истечения срока ультиматума миссис Сидделл, – огрызнулся я в ответ. – Уитни, Брайант, Магнусон и их подручные сделают все, чтобы убить миссис Сидделл до его окончания.

– И пальцем не пошевельнут до завтрашнего вечера! – уверенно заявил он. – Пока надеются, что кто-то все же найдет убийцу, может быть, даже вы.

– Ну, спасибо! – усмехнулся я.

– Держите нас в курсе, лейтенант. – По тону миссис Сидделл стало понятно, что мне пора уходить.

– Если никого не найду, то пришлю вам цветы, – сказал я на прощанье.

Конелли догнал меня на крыльце и остановил, схватив за руку.

– Не уходите таким рассерженным, лейтенант, – произнес он добродушно. – Вы должны понять чувства Элизабет. Мне тоже пришлось нелегко, когда вы вдруг заявили, что, возможно, я убил ее дочь.

– Не сержусь, просто расстроен. А с чего это вас вдруг стало беспокоить мое самочувствие? – поинтересовался я, осторожно высвобождая руку.

– Я хотел спросить о Диане, – ответил он. – Как я уже говорил вам, очень давно ее не видел.

– У нее все в порядке.

– Но вы почему-то упомянули ее скверный темперамент…

– Просто ей не понравилась одна моя фраза. Вот она и кинулась на меня с кухонным ножом. По словам Заны Уитни, такое с ней случается уже не первый раз. Но они очень близки, Зана знает, как с ней обращаться в подобных случаях.

– И что же она с ней сделала на этот раз?

– Вырубила приемом каратэ. Конелли стиснул зубы.

– И вы говорите, она знает, как с ней обращаться?! Приемами каратэ?!

– Это тоже выход.

– Что же такое происходит с Дианой, черт возьми? Думаете, она не в своем уме?

– Мне кажется, ей нужна медицинская помощь. Но сама она и не подумает обратиться к врачу. Кому-то необходимо на этом серьезно настоять.

– Мне, например?

– Кому же еще?

– Займусь ею, как только покончу с этим делом, – пообещал он. – А сейчас не могу оставить Элизабет даже на пять минут.

Я подколол его.

– Совсем недавно вы уверяли, что ничего не случится до завтрашнего вечера.

– Это было сказано для Элизабет, – пояснил Конелли, – чтобы успокоить ее. Сейчас они все трое выжидают в надежде, что кто-то другой начнет первым.

Но вскоре сообразят, что ни один из них не пойдет на это дело в одиночку. Тогда поймут, что надо объединяться. Хочу попытаться им помешать.

– Я им уже помешал.

– Да? – В его мертвых глазах ничего не отразилось. – Каким образом?

– Не важно. Вы им мешайте по-своему, я – по-своему.

– Не суйтесь в это дело, лейтенант! Сделать вы ничего не можете, будете только мешаться под ногами. – В его голосе звучала угроза.

– Вы же сами предлагали, чтобы каждый работал на своей стороне улицы.

– Однако недавно вы вдруг полезли на мою сторону. Грязный сукин сын! Из-за тебя Элизабет чуть было не поверила, что я убил ее дочь.