3.5 Парсека

– К кому-то? Или просто развеяться?

– К кому-то… Но ты останешься в машине, – отрезал профессор и съехал на широкую набережную.

– Как скажешь, док, как скажешь… – Крисс поудобнее устроился в кресле и лишь одним глазом оценил обшарпанное здание, у которого припарковалась его машина.

Эндрю подошёл к первому подъезду и прошёлся взглядом по тусклым прямоугольникам с фамилиями жильцов.

– Не здесь, – тихо произнёс он и перешёл к следующей парадной.

«Грегор Винч – 38».

Эндрю поднял к обшарпанным коридорам глаза. Напоминающие длинные балконы, они высились серыми рядами, соединенные крутыми ржавыми лестницами. Какому жильцу в подобном здании можно было доверять, Эндрю не знал. Но несмотря ни на что, он всё же разыскал коричневую дверь на втором этаже со стальным номером 38 и постучал.

Тишину прервали ругательства.

– Твою ж… Кого там принесло в такую рань?

В дверном зазоре натянулась цепочка и появилось заспанное небритое лицо.

– Чего надо? – прохрипел Грегор.

– Я друг Филиппа… Филиппа Ларса, – начал Эндрю, когда дверь перед его носом с грохотом захлопнулась.

Секунду спустя, зазвенев, повисла цепочка, а дверь открылась шире.

– Господи! – Грегор схватил Эндрю за воротник и втащил его в комнату. – Ты рехнулся, говорить о нём на улице!

Уотсон сдвинул брови и постарался осмотреться. Но увидел он не так много – плотные шторы погрузили помещение во мрак. Очертаниями высились кучи одежды и всякого барахла, а нос атаковал запах дешёвого алкоголя. Эндрю уже начал жалеть, что пришёл сюда, когда Винч распахнул пыльные шторы и поставил на плиту металлический чайник.

– Кофе? – спокойно вопросил он.

– Я всю ночь на этом зелье. – Уотсон рассматривал открывшийся свету грязный участок кухни.

– Так, что ты знаешь? – Винч принялся распаковывать брикет арабики.

– Что знаю или что видел?

Грегор застыл. Он посмотрел на Эндрю, закатал рукава засаленного халата и тяжело вздохнул.

– Ты ни черта не знаешь, – с досадой пробубнил Винч. – Тогда говори, что видел…

– В какой-то момент небо озарилось странным свечением. Но только в одной точке и в определённое время. Филипп тоже это видел, а после поплатился жизнью. Так вот, я хочу знать, что это. Если ты, разумеется, способен мне на это ответить.

Эндрю прошёлся взглядом по комнате, застыв на старом телескопе у окна.

– Ты из этой трубки смотришь? Она ж только сгодится следить за нерадивыми соседями…

– Неважно, из какой трубки смотреть, если рассматриваешь экран, а не небо.

– О чём ты говоришь?

– О чём, о чём… Ночное небо, в которое ты по ночам смотришь, уже десять лет как голограмма. Там нет ни одной настоящей звезды, ни одного реального созвездия. Даже пресловутый диск Луны всего лишь умелая её копия.

Глава 3

Эндрю опустился в потёртое кресло.

– Ты сумасшедший… – тихо прошептал он.

– Я сумасшедший? – удивлённо обернулся Винч. – Если я сумасшедший, то кто тогда ты? И какого чёрта припёрся в этот клоповник ни свет ни заря?

Уотсон молчал.

– Семь долгих лет они работали над проектом – выводили на орбиту бесчисленное множество спутников, чтоб в один прекрасный день зажечь небо голограммой…

– Но где доказательства? Где? – с надрывом прокричал Эндрю.

– Их сотни, тысячи! Просто им не верят. Проект настолько нереальный, что никто не способен в него поверить. Открой, открой интернет. – Винч схватил кружку и направился к доку. – Набери в поиске «мигание неба», «странные явления в ночном небе» или что-то ещё в этом духе, и увидишь, сколько на самом деле очевидцев!

– Грегор, но я работаю в обсерватории!

– Филипп тоже работал… – пробубнил тот. – Родерик Вильс из Оклахомы, – Винч вооружился треснутым планшетом, – зафиксировал мигание ночного неба в домашний телескоп. Мигание продолжалось два месяца в одно и то же время ночи в созвездии Льва. Губерт Лунакс – дальнобойщик – вышел среди ночи из кабины отлить и увидел дыру в чёрном небе. Губерт описывал явление так: «Кусок неба вдруг заморгал, словно испорченный телевизор, а потом потух. Вскоре сквозь чёрное пятно я различил совсем другие звёзды и странный свет, что лучами сочился из новообразовавшейся дыры…» Морган Фобан свидетельствовал о ярких вспышках на востоке, которые повторялись из ночи в ночь над горизонтом долгих три недели. Розмари Говардс…

– Ладно, ладно, допустим… – перебил Эндрю, растирая переносицу. – Допустим, кто-то осуществил столь невероятный проект… Допустим даже, что я каждую ночь изучаю движение космических тел сферической голограммы, а не бескрайнего космоса. Скажи тогда, – профессор перевёл дух, – скажи на милость, зачем они это сделали? Зачем закрыли от нас небо?

– Это мне неизвестно, – развёл руками Грегор.

– А кому известно?

– Никому…

Эндрю закрыл лицо руками.

– Тогда зачем Филипп… – начал было Эндрю, когда в квартиру торопливо постучали.

Они переглянулись. Винч, шаркая тапочками, направился к двери.

– Кто там?

– Это я, Крисс, – испуганно шептал парень, – откройте!

– Что за… – загорелся словно спичка Винч.

– Впусти, впусти его, – вскочил с кресла Эндрю, – это мой ассистент!

Грегор прожигал дырку в доке, подходя к двери. Замки щёлкнули, и в помещение влетел испуганный киприот. Он прижал спиной дверь и приложил указательный палец к пухлым губам. Мгновение спустя из коридора донеслись тяжёлые шаги. Некто остановился у соседней квартиры, а под его подошвами заскрежетали мелкие обломки цемента от раскрошившихся перил. Все трое замерли. Лицо Винча горело пламенем гнева, Крисс почти не дышал, а Эндрю беззвучно опустился в кресло.

Преследователь прошёл мимо.