Инстинкт выживания

«Не реви! Сама виновата! – Рычала я на себя. – Никто не просил тебя приезжать. Ты ведь знала, что тебя здесь ждет, а теперь ноешь. Прекрати!»

Сердце пропустило удар, как только в мыслях снова встало лицо Рика: грубая кожа, легкая щетина, горячее подкаченное тело, серые глаза… И эта издевательская ухмылка, от которой бросало в жар. Я потрясла головой, развеивая наваждение.

– Что-то случилось? – спокойно спросил отец из-за спины, переходя сразу к делу, пропуская приветствие. Он уже зашел в дом вслед за мной и закрыл входную дверь. Я резко развернулась и хмуро взглянула на него.

– Ты ведь знал? Знал о Рике? Почему ничего мне не сказал?! – с обидой в голосе произнесла я.

Я сейчас была зла на всех. На весь мир! А папа… он просто оказался рядом в этот жестокий момент. И я выплескивала негатив на него. Зачем? Сделать виноватым? Он-то тут причем?!

В ответ на мои претензии, отец недовольно поджал губы, замолк на несколько секунд и нахмурил лоб.

– Это не мое дело.

– Но ты мог хотя бы намекнуть! – выпалила я.

– Нет, не мог! – уже не сдержался он. – Я ведь предупреждал тебя не крутить с ним шашни. Предупреждал, что ваш роман ничем другим, кроме как разрывом, закончиться не может. Он тебе не пара! Ты не послушала. Все что я смог сделать для тебя сейчас – это попросить альфу, чтобы он отправил тебя подальше от стаи, чтобы меньше травмировать твои чувства, но ты приехала сюда! Для чего?! – С каждым новым словом голос становился глубже и ниже, а светло-карие глаза отца темнели. – Не нужно было приезжать из-за Брауна. Тебе следовало проявить достоинство и не бегать за ним!

Отец меня отчитывал. Впервые читал нотацию и учил жизни гневным тоном. Такого никогда не было. Раньше он журил, ворчал, но никогда не кричал и не сердился до такой степени. Я для него всегда была благоразумной девочкой, умницей и самостоятельной дочкой. Сейчас я ощутила стыд. За то, что не оправдала ожиданий, за истерику и обвинения в его адрес. Я и правда чувствовала себя глупой, импульсивной.

Не узнавала себя.

В целом – день казался странным. Нереальным, чужим и непохожим на предыдущие. Может, дело в том, что я жила фантазиями, хотела видеть все в другом цвете? А жизнь опрокинула на меня ушат ледяной воды, и я прозрела. Увидела суровую реальность, но из-за страха потери иллюзий все еще продолжала цепляться за воображаемую счастливую жизнь?

Наверное, у многих так трагично заканчивается первая любовь. Самый лучший, самый красивый мальчик выбирает не тебя, а ты остаешься с разбитым сердцем. Залечиваешь раны, боишься открываться для новых отношений, и веришь, что это был он – тот самый, один единственный, и лучше его не встретишь никого и никогда.

Шмыгнула носом и проглотила слезы. Слова отца немного отрезвили. Он правда знал и предупреждал. Это я… Я сама во всем виновата. Поэтому… прекратить истерику и не выставлять себя еще большей дурой, не разочаровывать папу больше, чем уже огорчила.

– У меня закончилось лекарство, – пробормотала я в оправдание, опуская взгляд. Спорить с отцом больше не хотелось. Не хотелось слышать правду, которую видел он, но не замечала я. – И прости за то, что вспылила. Просто все это было так неожиданно… Вот дура! – Я растерянно провела ладонью по лицу, мимоходом стирая слезы с глаз.

– Мне жаль, что так вышло, но лучше так, чем… – «чем что», отец не договорил. Подошел ко мне, обнял, прижал к себе и поцеловал в висок. – Пойдем, я как раз недавно пополнил твои запасы. Оставил в лаборатории.

Я кивнула и послушно последовала за ним, не желая больше продолжать этот грустный, унизительный разговор.

В помещении, как всегда, было светло и пахло дезинфекцией. Жужжали приборы, булькали и выделяли пар готовящиеся препараты. В отличие от отца у меня не было тяги к созданию лекарств. Меня не интересовали процессы. Это казалось скучным. Я хотела заниматься лечением людей или оборотней. Спасать их жизни, давать шанс побыть подольше на земле. Очень хотелось быть нужной и полезной.

Мы остановились у одного из шкафа, отец повернув ключ, распахнул створку. Послышалось бряканье склянок.

– Та-а-ак, посмотрим, что тут есть. Точно сложил все куда-то сюда, – бормотал он.

И пока папа увлеченно искал то, что мне нужно, я, стоя за его спиной, приходила в себя и старалась выбросить из головы дурные и мрачные мысли. Получалось плохо. Вновь начинала копаться в себе, в своей жизни и судьбе. Плохой был знак.

– Пап, – наконец не выдержала я. – Расскажи, пожалуйста, почему ты женился на маме, на простой человечке? Ваш союз ведь наверняка не одобряли родители, стая… Это не приветствуется обществом, – хотела добавить, что это жестоко по отношению к детям, ведь им суждено родиться неполноценными, как я, но промолчала. – Почему вы женились не смотря ни на что? Какими факторами руководствовались? Только не говори, что любви было достаточно, я не маленькая и уже не поверю в то, что на вас не влияло мнение общественности.

Впервые я задала интересующий меня вопрос в подобном ключе. Дежурные фразы отца о любви, уважении, общем пути и целях больше не работали. Я теперь не верила в эти сказки. Со мной ее не случилось. И помолвка Рика была тому подтверждением. Да, он был сыном альфы, будущим стаи, но он мог жениться на той, которую любил – просто отдай приказ… Простым оборотням в этом вопросе было трудней. Их гнобили, не давали покоя, и волей-неволей волки были вынуждены покинуть стаю, уехать в человеческий город, остаться без защиты, потерять уважение сородичей и статус в обществе таких же, какими были сами.

Я хотела знать, в какую «сказку» верили мои родители, раз решились на подобное… Причем, далеко не в юном возрасте, стоит заметить. Им было чуть за тридцать: имелся опыт, знали цену жизни. Да много в чем разбирались. Даже не сомневаюсь!

Рука отца замерла на одной из полок. Он тяжело вздохнул и тихо пробормотал себе под нос:

– Так и знал, что когда-нибудь придется рассказать. Момент не самый подходящий… Но я поделюсь, тем, чем смогу…

Странная фраза: с нотками обреченности и нежелания отвечать, удивила. Я растерялась и заволновалась.

Что это он мне собирается такого рассказать? Может зря спросила? Если и он скажет что-то крайне циничное, навсегда потеряю веру в отношения и искренность.

– Забыл спросить, ты не голодна? – резко повернувшись ко мне и заглянув, судя по всему, в испуганные глаза, а затем, натянув вымученную улыбку, пробормотал папа. – На тебе лица нет. К тому же с города путь не близкий. Вот дурень, сразу в лабораторию тебя повел! Никакой родительской заботы. Только о работе и думаю…

– Да ничего, – пробормотала я, тоже стараясь перевести тему. – Аппетит как-то пропал после встречи с Риком. Но от перекуса не откажусь, если составишь мне компанию.

Признаться, хотелось сбежать из лаборатории. Она была мне чужда, и потому ощущала я себя в ней неуверенно.

– Давай я пока поставлю чайник, а ты соберешь мне лекарства.

Предложение, как по мне, было идеальным.

– Идет, – поддержал отец.

Вручив папе сумку, и вырвавшись на волю, побрела заваривать чай. Пока кипятился чайник, сделала бутерброды, приготовила чашки, а потом таращилась в окно на заснеженную улицу, где по-прежнему с неба падали белоснежные пушистые хлопья. Людей практически не было, никто не портил пейзаж, оставляя следы на тропинках. Идеально.

Взгляд невольно упал на дом с противоположной стороны улицы, откуда чуть раньше выходила невеста Рика. Нужно будет спросить, что она делала в том доме? Неужели ее до свадьбы поселили напротив нас?

Быстро опомнилась и встряхнула головой. Мне этого не нужно! У Рика своя судьба, у меня своя! Я действительно должна о них забыть и строить собственную жизнь. Не следить, ни унижаться… Папа прав.

От размышлений меня отвлек сдавленный кашель отца. Вздрогнула и обернулась.

– О, ты закончил?! – растерянно залепетала я. – Вода почти закипела. Вот, жду, – пойманная на слежке за бывшим, стала быстро оправдываться. И махнув рукой в сторону окна, неуверенно добавила: – Снаружи так красиво. Глаз не оторвать! Снежок…

– Ага, – неловко буркнул отец, отводя глаза и протягивая телефон. – Ты его в сумке оставила. Он трезвонить начал… – сделав паузу, папа смущенно усмехнулся: – Настойчивый Вейн не оставил мне иного выбора, кроме как подняться наверх и вручить его тебе.

В лицо вновь бросилась краска смущения. Я сегодня краснела столько, что скоро поверю, будто стала капитальной скромняшкой. Капец! Вейн?! Я думала парень несерьезно на счет позвонить и отчитаться как добралась?.. А может получилось быстро починить машину?! Эта мысль даже вызвала шальную улыбку на губах.

– Да, спасибо, – севшим нервным голосом поблагодарила я, принимая телефон, и отправилась в комнату, чтобы наш разговор не услышал отец. – Я сейчас вернусь. Одну минутку!

Зажав приборчик в руке, просмотрела несколько пропущенных подряд вызовов и одно сообщение.

«Ты обещала позвонить, как доберешься. Жду пять минут и вызываю спасателей!»

Недовольно нахмурилась, прочитав текст. А вдруг я первым делом в душ отправилась, или к любимому парню приехала, и мы…? Мало ли чем я заниматься могу по приезду?! Что он себе позволяет?! Раскомандовался!

Быстро набрала «Приехала» и нажала «отправить», прежде чем успевала опомниться. Разговаривать по телефону с этим мужчиной как-то расхотелось: либо скажу какую-то глупость, либо нахамлю опять… Сейчас не стоит общаться. Основной причиной, конечно, было быстро стучащее сердце и дрожащие руки, стоило только вспомнить его напористость, красивую внешность и приятный запах. В скопе это все вызывало табун мурашек на коже и чувство неловкости. Потерянность. Мозг разжижался, места себе не находила. Поэтому смски будет вполне достаточно. Так безопасней и меньше нервов затрачу. И если быть совсем откровенной – Вейн не услышит, как дрожит мой голос от волнения.

Уже планировала убрать телефон в карман, когда пришло оповещение о прочтении сообщения. В ушах запульсировала кровь, и тело вновь задрожало. На лбу проступила испарина, секунды тянулись мучительно долго, пока я не отлипла от экрана, в ожидании сообщения кусая губы.

«Надо же… Снизошла до ответа. А это точно ты, а не вор или убийца, похитивший телефон хозяйки?»

– Дурак… – беззлобно буркнула я и прыснула, закатывая глаза.

Впилась пальцами в края телефона, думая, что написать Вейну. А потом…