– Девяносто акров – очень много для взрослого человека, что уж говорить о мальчишке. До сих пор землю возделывали трое, – произнес другой присяжный, Билли Говард, мужчина за двадцать. Он безуспешно ухаживал за Аннет, наверное, поэтому и взял сторону Нейта против Вулфрика. – У меня всего сорок акров, и мне приходится нанимать батраков для сбора урожая.
Кое-кто из крестьян закивал. Гвенда начала подозревать неладное. Дело, похоже, складывалось не в пользу Вулфрика.
– Я смогу найти помощников, – заверил Вулфрик.
Нейт спросил:
– А у тебя есть деньги платить батракам?
Вулфрик понурился, и Гвенда сострадала ему всей душой.
– Кошель моего отца пропал при крушении моста, а все, что было у меня, я истратил на похороны. – Юноша развел руками. – Но я предложу батракам долю урожая.
Староста покачал головой.
– Все в деревне трудятся целыми днями на своей земле, а у кого ее нет, те уже наняты. Никто не бросит работу за деньги ради доли урожая, которого, может, еще и не будет.
– Я соберу урожай! – вскричал юноша, едва сдерживаясь. – Если понадобится, буду работать днем и ночью. Всем докажу, что справлюсь.
Его красивое лицо было столь вдохновенным, что Гвенде захотелось вскочить и прокричать что-нибудь в его защиту. Но мужчины продолжали качать головами. Все понимали, что одному человеку не собрать урожай с девяноста акров самостоятельно.
Нейт обратился к Перкину:
– Он помолвлен с твоей дочерью. Ты можешь для него что-нибудь сделать?
Перкин задумался.
– Может, временно перевести землю на меня? Я могу заплатить гериот. А потом, когда женится на Аннет, он заберет землю обратно.
– Нет! – быстро ответил юноша.
Гвенда понимала, что двигало Вулфриком и почему он воспротивился. Перкин хитер до невозможности. Все время до свадьбы он потратит на то, чтобы придумать, как не возвращать будущему зятю землю.
Староста спросил у Вулфрика:
– Если у тебя нет денег, как же ты заплатишь гериот?
– У меня будут деньги, когда я соберу урожай.
– Если урожай будет и если ты его соберешь. К слову, этого может не хватить. Твой отец уплатил три фунта за землю своего отца и два фунта за надел дяди.
Гвенда ахнула. Пять фунтов были целым состоянием. Где Вулфрику отыскать такие деньги? Это, наверно, все их семейные сбережения.
Староста продолжал:
– Кроме того, гериот обычно платят до вступления в наследство, а не после сбора урожая.
– В нынешних обстоятельствах, Нейт, ты мог бы пойти навстречу, – опять вмешался Аарон Эпплтри.
– Ты так считаешь? Пойти навстречу может лорд, который распоряжается своим имуществом. А когда навстречу идет староста, выходит, что он разбазаривает чужое добро.
– Мы все равно лишь советуем. Никакое решение не будет окончательным до одобрения нового лорда Уигли, кто бы им ни стал.
«Строго говоря, это так, – подумала Гвенда, – но редко случалось, чтобы новый лорд отменял решение о наследовании от отца к сыну».
Вулфрик напомнил:
– Сэр, гериот моего отца составлял меньше пяти фунтов.
– Нужно посмотреть свитки.
Нейт ответил очень быстро, и Гвенда догадалась, что он ждал этого возражения. Староста часто придумывал какие-нибудь предлоги для перерывов во время суда. Скорее всего он таким образом предоставлял возможность сторонам его подкупить. Может, он думал, что у Вулфрика все-таки есть какие-то деньги, которыми тот не хочет делиться.
Двое присяжных принесли из ризницы шкатулку с решениями манориального суда, написанными на длинных листах пергамента, свернутых в свитки. Нейт, умевший читать и писать – староста обязан быть грамотным, чтобы писать отчеты лорду, – принялся рыться в шкатулке.
Гвенда понимала, что Вулфрик действует неправильно. Простой манеры речи и очевидной честности было недостаточно. Нейт больше всего желал получить гериот для лорда. Перкин старался присвоить освободившуюся землю. Билли Говард стремился уничтожить Вулфрика из ревности. А у Вулфрика не было денег на взятку.
К тому же юноша наивно полагал, что, доказывая свою правоту, сможет добиться справедливости. Ему недоставало житейской смекалки.
Возможно, она сумеет помочь. Подрастая в семействе Джоби, нельзя было не научиться всяким хитростям.
Вулфрик до сих пор не подумал воззвать к интересам других крестьян. Что ж, она сделает это за него.
Гвенда повернулась к Дэвиду Джонсу.
– Странно, что вы, ребята, ничуть не беспокоитесь за исход этого дела.
Джонс пристально посмотрел на нее:
– Ты о чем это, девица?
– Тут ведь обсуждают не только нежданную кончину, но и наследование от отца к сыну. Если вы сейчас позволите Нейту взять верх, он потом примется мудрить при каждом подобном случае. Всегда найдется какая-нибудь причина объявить наследование незаконным. Не боитесь, что однажды он попробует лишить наследства ваших сыновей?
Джонс переступил с ноги на ногу.
– Может, ты и права, подруга. – Он повернулся к соседу с другой стороны.
Еще Гвенда понимала, что Вулфрик совершает ошибку, требуя принять окончательное решение сегодня. Лучше просить о временном решении, на это присяжные согласятся охотнее. Девушка двинулась к Вулфрику, который спорил о чем-то с Перкином и Аннет. Когда Гвенда приблизилась к ним, Перкин заметно насторожился, Аннет задрала нос, но Вулфрик был любезен, как всегда.
– Привет, спутница. Я слышал, ты ушла из дома отца.
– Отец угрожал продать меня.
– Еще раз?
– Да без конца, пока я буду убегать. Думает, нашел бездонный кошель.
– Где ты теперь живешь?