Вот то место, где герои могут достойно попировать после победы; место, где десятки усталых жнецов могут весельем и песнями отпраздновать окончание сбора урожая… Или место, где двое-трое друзей могут с удобством посидеть, поесть, покурить и поговорить.
Красноватый кирпичный пол улыбался закопченному потолку, дубовые кресла, блестящие от долгого использования, обменивались веселыми взглядами, тарелки на кухонном столе улыбались горшочкам на полке, а веселые отблески огня в камине переливались и мерцали всем без разбора.
Любезный Барсук усадил гостей, чтобы они согрелись у огня, сперва велев снять мокрые пальто и сапоги. Потом он принес халаты и тапочки, сам промыл лапу Крота теплой водой и залепил порез лейкопластырем, так что лапа стала как новенькая, если не лучше. В объятьях света и тепла, наконец-то попав в сухое безопасное место, измученные бурей зверьки вытянули перед собой усталые задние лапы, слыша многообещающий звон расставляемых на столе тарелок. Кроту и Крысу стало казаться, что холодный и непроторенный Дикий Лес, лежащий совсем рядом с их убежищем, остался за много миль отсюда, а все, что они пережили, – лишь полузабытый сон.
Когда наконец они полностью согрелись, Барсук пригласил их к столу, на который успел выставить угощение.
Крот и Крыс и раньше чувствовали сильный голод, но когда наконец увидели приготовленный для них ужин, у них разбежались глаза. На что наброситься в первую очередь, когда все такое аппетитное? Будут ли другие блюда любезно дожидаться, пока им уделят внимание? Долгое время разговаривать было невозможно, а когда постепенно беседа возобновилась, это была та прискорбная беседа, которая бывает, когда говоришь с набитым ртом.
Барсука это совершенно не смущало, он не обращал внимания на то, что гости ставят локти на стол и перебивают друг друга. Поскольку сам он не вращался в обществе, у него сложилось представление, что подобные вещи не имеют значения. (Мы, конечно, знаем, что он неправ и у него слишком узкий взгляд на хорошие манеры, потому что они имеют очень большое значение… Слишком долго будет объяснять – почему.) Сидя в кресле во главе стола, Барсук время от времени серьезно кивал, пока гости рассказывали свою историю, и, казалось, ничему не удивлялся и ничего не пугался. Он ни разу не вставил: «А я вас предупреждал» или: «А я всегда это говорил» и не утверждал, что им следовало поступить так-то и так-то и не следовало делать того-то и того-то. Барсук начал очень нравиться Кроту.
Когда наконец с ужином было покончено и все почувствовали, что у них вот-вот лопнут животы, когда Кроту и Крысу все стало трын-трава, хозяин и гости уселись у большого камина, в котором тлели угли. Как здорово было засидеться вместе допоздна, чувствуя себя такими независимыми и сытыми! После того как они немного поболтали о том о сем, Барсук с искренним интересом спросил:
– А теперь расскажите, что делается в ваших краях и как поживает старина Жаб?
– Ох, из лап вон плохо, – серьезно сказал Крыс, а Крот, который грелся у камина на скамеечке, задрав пятки выше головы, постарался принять подобающе скорбный вид. – На прошлой неделе он попал в еще одну аварию, причем серьезную. Видишь ли, он настаивает на том, что может сам водить машину, а ведь он в этом деле безнадежный профан. Если бы он нанял приличного, уравновешенного, профессионального зверя, платил ему хорошее жалованье и предоставил ему водить, все было бы в порядке. Но нет, Жаб убежден, что он прирожденный гонщик, что никто не может научить его этому делу… Ясно, что у него получается при таком подходе.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: