Зачем мы живем. Выдержки из древнеяпонских буддийских текстов

«В своих книгах я советую людям жить одним днем, – писал он. – Но сам я не могу жить, как те подростки, которых я ставлю в пример».

Французский писатель Альбер Камю говорил, что в самых глубинах человеческой души сидит «исступленное желание» познать смысл жизни.

Мы хотим знать цель жизни, или, скорее, мы не в состоянии жить, не зная ее, – так устроен человек.

Тех, кто заявляет, что можно прожить без цели, трудно назвать счастливыми или несчастными: они просто слишком заняты.

Шепот из глубины души

После землетрясения в городе Кобэ в 1995 году, одного из крупнейших в истории Японии, спасательные отряды и множество волонтеров самоотверженно боролись за жизни людей. Спасенный ими шестидесятисемилетний мужчина тогда плакал от радости – ведь благодаря этим людям он был извлечен из-под руин и чудом избежал гибели. Но позже он покончил с собой, сожалея, что не умер, когда бушевала стихия. И этот путь выбрал не он один…

Говорят, когда тот человек попал в убежище для пострадавших от землетрясения, он часто бормотал: «Зачем я здесь? Какой смысл цепляться за жизнь?»

Столкнувшись с несчастием мы, прежде всего, хотим знать ответ на единственный вопрос – «зачем жить?».

В эссе под названием «Какова цель жизни?», выпущенном одной японской корпорацией, автор говорит о смешанных чувствах, которые испытывает, получая новогодние открытки с описаниями событий уходящего года:

Конечно, когда человек сдает экзамены, изучает что-либо или стремится поддерживать себя в форме, его жизнь становится насыщеннее. Я знаю это… Но все же мне кажется странным: неужели он не слышит шепота, доносящегося из глубины души: «Ты умрешь. В конце концов, ты все равно умрешь» <…>

Мне нужно платить за обучение детей, необходимо устроить свою жизнь и отношения в семье. Иногда я хочу поиграть в гольф, выпить вина или попутешествовать… И мне становится страшно: я буду изобретать такие отговорки до самого конца и умру, так и не задумываясь о цели жизни.

Поглощенные повседневными делами и развлечениями, мы не можем погасить нарастающую тревогу: «Что я делаю? Для чего я с головой ушел во все это – ведь смерть уже совсем близко. Не раскаюсь ли я, когда, умирая, пойму, что так и не задумался о цели жизни?»

Это подобно больному зубу: все начинается с редких ноющих болей и заканчивается мучительными бессонными ночами.

Всю жизнь мы ищем счастья, но при этом стремительно движемся к тому, что претит нам сильнее всего, – к могиле. Нет парадокса больше этого! Человек, живущий ради того, чтобы жить, на самом деле живет, чтобы умереть. И как бы он ни старался не замечать голос, звучащий в его душе, тот все равно продолжает шептать:

«Со смертью рассыплется все. Что мне сделать, чтобы моя жизнь была прожита не зря?»

«Что, если смерть нагрянет прежде, чем я успею подготовиться к ней?»

«Что я должен делать прямо сейчас?»

Когда мы смотрим в лицо неизбежному будущему, перед нами встает важнейший вопрос жизни.

«Голая тревога»

Культ здорового образа жизни в последнее время принял гипертрофированные размеры. Телеэкраны и журналы постоянно твердят нам о правильном и безопасном питании, предупреждая о вреде генетически модифицированных продуктов и загрязнении окружающей среды. Обычная простуда никого не удивляет, но как только людям сообщают о раке или СПИДе, они ужасно волнуются – ведь такие заболевания часто приводят к летальному исходу.

Немецкий философ Пауль Тиллих в работе «Мужество быть» упоминал, что человек ни минуты не может выносить «голой тревоги» смерти. Нам слишком страшно посмотреть смерти в лицо, и поэтому мы занимаем себя борьбой с болезнями и проблемами окружающей среды.

На самом деле страхи перед ядерными войнами, землетрясениями или экономическими кризисами тоже исходят из страха смерти.

Ты только шут для смерти,
Ты от нее бежишь, а попадаешь
Ей прямо в руки[13 - Перевод Т. Щепкиной-Куперник.],

– гласят строки из пьесы Шекспира «Мера за меру».

Как бы мы ни старались убежать, мы все равно мчимся по направлению к смерти. К тому же мы совсем не знаем, что нас ждет после.

Нет тревоги сильнее той, что вызвана неведомым будущим. Что бы мы ни обрели, мы не можем радоваться от всего сердца – ведь впереди сплошная тьма.

Мы не сможем постичь истинного спокойствия и удовлетворения до тех пор, пока не поймем настоящую причину страданий. Наша конечная цель заключается в устранении корня страданий и получении подлинной радости жизни.

Смотреть смерти в глаза – не значит погружаться во тьму. Это первый шаг к жизни, каждое мгновение которой ярче самого солнца!

Лишь посмотрев смерти в лицо…

Для тех, кто всерьез задумывается о цели жизни, бесполезны советы вроде: «Ты должен найти смысл своего существования сам». Конечно, уход с головой в бизнес или спорт могут дать ощущение, будто это и есть то, ради чего мы живем, – но лишь до тех пор, пока мы забываем о дыхании смерти.

Как только из глубины души начинает доноситься голос «В конце концов, ты все равно умрешь», глубоко сидящая тревога выходит наружу. И неважно, насколько мы успешны, каким любимым делом заняты, и кто нас окружает.

«Мечты стали явью, но внутри пустота…»

«Почему счастье всегда смешано с грустью?»

«Все, что я испытал, было подобно кратковременной вспышке пламени… И это все?»

«Неужели нет цели, которая удовлетворит мою душу?»

Для тех, кто терзается подобными вопросами, бесполезны советы о том, что цель жизни нужно найти самому. Утверждая, что у каждого есть своя цель, люди не учитывают всеобщую проблему смерти. И поэтому они не могут разрешить главный вопрос человеческого существования.

Лишь посмотрев смерти в лицо, познав источник мучений и избавившись от него, мы ясно поймем цель жизни, которая наполнит наше сердце восторгом.

«Как прекрасно жить! – воскликнем мы. – Мы жили для того, чтобы обрести наивысшее счастье!»

Подлинная цель жизни

Как уже было сказано, в диалоге «Пир» Платон рассуждает, что общая цель жизни всех людей – вечное счастье. Понимать цель жизни – значит отличать вечное счастье от преходящего, и настоящую цель жизни от временных задач.

Множество философов и мыслителей не различают цель и задачи жизни – настолько трудно понять, в чем их разница. Однако Синран четко их разделял и ясно обозначал цель жизни. В своем главном труде «Учение, практика, вера, просветление» он утверждал: «Поскольку люди не знают истинного и преходящего, они упускают великую благодать Амида[14 - Амида – японское произношение имени будды Амитабхи («неизмеримый свет»), которого также называют «Амитаюс» («неизмеримая жизнь»). Амида – учитель всех бесчисленных будд Вселенной.] Будды».

Те, кто не понимает разницу между истинным (целью жизни) и преходящим (задачами или увлечениями), не ведает и о конечной цели жизни, и потому не знает настоящей радости: «Как здорово, что я родился человеком!»

Когда мы достигаем подлинной цели жизни, все наши страдания вознаграждаются, каждая пролитая слеза обращается в жемчуг.

Итак, какое же оно, вечное счастье, которое мы обретаем при этом? Далее мы рассмотрим этот вопрос подробнее.

Часть вторая.

Слова Синрана

Жизнь Синрана

В 1173 г. родился в Киото.

В возрасте 9 лет ушел в монахи.