Инверсия праймери

– Английский?

– Охи инглиш.

» Как сказать по-гречески «переводчик»?«– подумала я.

» Диэрменеас «, – ответил центр.

– Диэрменеас? – обратилась я к женщине. – Сколиан. Диэрменеас.

– Эфаналабете? – спросила она. Центр перевел это как» Повторите еще раз?«

Я сделала еще попытку:

– Диэрменеас.

– А… – Морщины на ее лбу разгладились, и она махнула рукой, приглашая нас следовать за ней.

Она отвела нас в маленькую комнату с единственным столом, окруженным нервоплексовыми креслами. Три стены были гладкими, на четвертой виднелась большая панель из матового стекла. Я решила, что панель прозрачна, если смотреть на нее с другой стороны. Одним словом, комната для допросов.

Женщина вышла. Рекс поморщился, глядя на кресла.

– Тебе не нравится обстановка? – улыбнулась я.

Тут дай Бог справиться с эмоциями людей, не говоря уже об усиливающей их этой штуке…

Я потрогала пальцем нервоплексовую спинку ближайшего сиденья, и она мягко толкнула меня в ответ. На самом деле нервоплекс всего только реагирует на напряжение наших мышц. Однако эмпаты взаимодействуют с нервоплексом: напрягаются, когда он пытается расслабить их мускулы. Так что в конце концов он усиливает наши собственные эмоции. Беда в том, что Демоны впитывают эмоции как губки; ощущения других людей все равно что наши собственные. Даже самым дисциплинированным и закаленным из нас доводится испытывать кратковременные сокращения мышц при воздействии чужих эмоций.

Отворилась дверь и в комнату вошел юноша. Он направился прямо к Рексу и с улыбкой протянул ему руку.

– Привет, – произнес он на безупречном сколийском. – Меня зовут Тиллер Смит.

Рекс выпучился на него, потом покосился на меня.

» Возьми его руку и покачай вверх-вниз «, – подумала я.

Рекс схватил его руку и энергично потряс.

– Грациас, – произнес он одно из немногих известных ему земных слов.

Тиллер зажмурился и с усилием освободил руку из стальной клешни Рекса.

– Миссис Карпозилос сказала, что вы хотели заявить о преступлении.

» Кой черт он обращается ко мне? – подумал Рекс. – Скажи ты ему, пусть знает, что ты старше меня по званию!«

» Может, он не разбирается в наших знаках отличия «.

Вслух же я сказала:

– Не о преступлении. Мы надеемся предотвратить его.

Тиллер посмотрел на меня, покраснел и отвернулся. Он покосился на рукав куртки Рекса, потом на мой рукав, потом снова на Рекса.

– Простите… – произнес он наконец. – Я… я никогда еще не работал переводчиком. Я здесь просто посыльный. Я… у меня нет опыта. – Он беспомощно развел руками. – Я даже не посмотрел на ваши нашивки…

Я взглянула на свой рукав. На черной ткани выделялись серебряные полоски и золотая лента на манжете. Куртка Рекса почти ничем не отличалась от моей, только золотых лент у него было две и потоньше.

– Я Соскони Валдория, праймери, – я кивнула на Рекса:

– Рекс Блекстоун, секондери.

Тиллер ошалело посмотрел на меня:

– Так вы Имперский адмирал?

– Я праймери. Это не совсем одно и то же.

– Но разве звание праймери не равно званию адмирала?

– Звание равное, – ответила я. – Но это не одно и то же. Ранг праймери присваивают Демонам, и только Демонам.

– Кибервоины! – восхищенно выдохнул Тиллер. – Телепатические компьютеры, да? Я читал об этом… О! – Он хлопнул себя по лбу. – Ну и дурак я! Вы пришли сюда вовсе не отвечать на мои дурацкие вопросы.

Простите меня.

– Ничего страшного, – сказала я. И правда, даже приятно было встретить кого-то, кто не жаждал, чтобы мы убрались как можно быстрее.

Мы с Рексом переглянулись. Ни он, ни я не испытывали желания сесть.

Подумав, Тиллер предложил:

– Есть идея. Почему бы нам не пройти ко мне в кабинет? У меня там классные кресла. – Он покосился на нервоплекс. – С нормальной, матерчатой обивкой.

– Идет, – кивнула я.

» Кабинет» Тиллера представлял собой что-то среднее между комнатой для отдыха и кладовкой. Стены были уставлены полками с голокнигами и старомодными печатными фолиантами. Повсюду валялось оборудование: оптические приборы, разобранные голоэкраны, детали компьютерных блоков, провода с разъемами и датчиками для интерфейсов «человек/компьютер», даже детали боевых лазеров. Картину довершали мотки проводов, свисавшие со всего, что хоть отдаленно напоминало крючок. Обещанные кресла были погребены под коробками голофильмов.

– Вот. – Тиллер скинул хлам с трех кресел, подвинув их к такому же заваленному столу.

Я выбрала кресло с кожаной обивкой, приятно заскрипевшей под моим весом. Рекс угнездился в зеленом кресле. Тиллер уселся в третье, достал из кармана тонкий стержень и похлопал им по колену. Стержень зажужжал и развернулся в гибкий экран, над ним зависли в воздухе темные буквы. В углу экрана светился символ, по которому я предположила, что наш разговор записывается.

– О'кей. – По мере того как Тиллер говорил, слова его выстраивались на экране. – Расскажите мне, что случилось.

– По Аркаде разгуливает купец. Аристо, – сказала я.

Тиллер застыл:

– Ну и что?