Один из телохранителей наклонился к нему и сказал что-то. Мне не понадобился телепатический дар, чтобы понять: он предлагает поискать бар с более приемлемой клиентурой. Однако аристо отрицательно мотнул головой.
Потом сел на стул у стойки.
– Я не могу сидеть здесь и смотреть, как они будут пить. – Таас комкал в руках меню. – Не могу и все.
– Пошли отсюда, – кивнул Рекс.
Хильда встала.
– Сядь, – сказала я.
Все трое уставились на меня. Потом Хильда села. Я почувствовала, как Рекс пытается прощупать, что у меня на уме, но держала дверь на замке.
Сказать, что я хотела остаться в этом баре, было бы по меньшей мере ошибочно, но и позволить себе уйти я не могла.
– Аристо не прилетают на Делос просто так, отдохнуть, – сказала я. – Он здесь по делу. Наша работа – узнать, по какому.
На шее Рекса пульсировала жилка. Это у него с тех пор, как он увидел, что сделал со мной Тарк. Тогда, на Тамсе, я от боли, шока и ужаса не могла даже говорить.
Хильда пошарила руками у пояса, где обычно висела кобура. Однако сейчас у нас не было с собой ничего, если не считать маленьких ножей. Даже без модуля дипломатических познаний в центре я понимала, насколько безрассудным было бы разгуливать по Делосу с дезинтегратором на бедре.
При первой встрече купцы тоже показались нам безоружными. Однако теперь им было кого охранять – кого-то, занимающего в их сложной социальной иерархии достаточно высокое положение, чтобы на поясах у них красовались боевые лазеры с блоками питания.
– Просто наблюдайте, – продолжала я. – Вдруг узнаем что-нибудь важное.
У нашего столика вновь возникла официантка и поставила передо мной стакан с янтарной жидкостью. Я не очень-то разбираюсь в технологии перегонки спиртного. Но не настолько, чтобы не отличить пиво от рома.
Должно быть, мой английский оказался даже хуже, чем я опасалась. Я замотала головой.
– Мы пиво хотеть, – повторила я. – Пиво. Для всех.
Она замялась.
– Это, – ее голос сорвался, – это тот человек. Он заказал это для вас.
– Какой человек?
– Вот он, – она кивнула в сторону аристо.
Я непонимающе уставилась на нее. Потом вернула ей стакан. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы ром при этом не расплескался.
Рекс поднялся с места и взял у нее стакан. Обвив рукой ее талию, он проводил ее к стойке, где оставил стакан, потом вывел в дверь, открывавшуюся, как я поняла, на кухню. Я догадалась, зачем он сделал это: если она и на аристо оказывала такое же действие, как на нас, ей могут грозить неприятности.
Но аристо даже не покосился в ее сторону. Он не отрываясь смотрел на меня. От его взгляда мне показалось, будто у меня по коже ползают жуки.
Таас все комкал свое меню, отчего голографические изображения слились в бесформенную пеструю массу.
– Что мы должны делать?
– Запоминайте все, что касается их манер и внешности, – приказала я. – Как они одеваются, как сидят, как разговаривают. Отложите все это в своих блоках памяти. Позже мы перекачаем данные в Сеть и посмотрим, что это нам даст.
Хильда покосилась на голографические картины в углу.
– Оттуда у меня будет лучший обзор.
– Давай, – кивнула я.
Музыканты в углу как раз кончили петь. Они встали и посмотрели сначала на купцов, потом на нас, потом друг на друга. Ударник шепнул что-то трубачу, и неожиданный импульс «пора делать ноги!» подхлестнул меня так, будто я сама приготовилась бежать. Мне пришлось напрячь волю, чтобы остаться на месте.
С другой стороны, оставаться на месте, возможно, не лучшее решение. С эстрады вид на группу купцов куда лучше.
– Я могу контролировать эту часть помещения, – сказал Таас.
– Отлично, – я чуть улыбнулась. – Я пойду закажу еще музыку.
Шагая через бар, я ощущала на себе взгляд аристо. Подойдя к эстраде, я обратилась к певцу, парню с темными волосами.
– Можете петь вы песня?
– Какую вы бы хотели?
– На ваш вкус.
Он кивнул, но мне показалось, что больше всего ему хотелось одного: чтобы все мы – и купцы, и мой отряд – ушли прочь. Я не обижалась на него.
Музыканты пошептались и заиграли снова, на этот раз медленную, лирическую мелодию. Темноволосый парень запел хорошо поставленным баритоном. Будь ситуация другой, мне она понравилась бы.
Боковым зрением я следила за группой купцов. Аристо встал и направился ко мне. Когда он оказался совсем близко, я повернулась и встретила его лицом к лицу.
Он остановился передо мной и заговорил на чистом, почти лишенном акцента сколийском.
– Красиво, не правда ли? – Акцент выдавал аристо, чистокровного аристо из наивысшей касты хайтонов, верховных правителей в иерархии аристо.
Мне пришлось заговорить – иначе я, возможно, не удержалась бы от того, чтобы вытащить спрятанный в подошве нож.
– Что вам нужно?
– Посмотреть на вас.
– Зачем?
Он поколебался, прежде чем ответить:
– Я не хотел ничего дурного.
Что-то тут не так. Мне приходилось иметь дело со многими аристо; как правило, по радио, но я встречалась с ними и лично во время отчаянных и безуспешных попыток заключить перемирие. Они всегда говорили свысока, со снисходительностью, граничащей с презрением. Этого же, казалось, не научили держать себя повелителем.
Впрочем, к его телохранителям это никак не относилось. Они стояли, готовые в любую секунду открыть огонь. Должно быть, аристо приказал им держаться поодаль, иначе они никогда бы не допустили, чтобы Демон беседовал с ним один на один. Блок, подумала я, отсекая излучаемые ими враждебные эмоции. Псимвол «Блок» продолжал мигать, предупреждая о том, что охраняющие меня системы работают на пределе возможностей. Еще немного – и количество выделяемого центром подавителя чувствительности нейронов начнет мешать мне думать ясно.