Числа Мардж

Маргарет вздохнула. Вот же люди! Но не стоит отчаиваться. Еще целых десять кнопок. В десятой и девятой никого не оказалось дома. В восьмой объявили, что наверху вечно невообразимо кашляли и шаркали тапочками, так что они только рады тишине, и плевать, что с ней случилось теперь. Маргарет что-то им отпарировала в ответ, и там отключились. Ну, вот. Стоило держать язык за зубами. Повезло на номере семь: пожилой женский голос оживился, заслышав имя Мэрайи.

– О, простите, я только сняла макияж, милочка, и никак не могу пригласить вас. Бедная мисс Гудвин, я уже слышала. Но чем, собственно, я могу быть вам полезна?

– Собственно… – растерялась Маргарет. Так далеко ее диалог не был продуман. Ей казалось, пройдя в квартиру и увидев жильца, она на ходу придумает, что сказать, но такая ситуация…

На том конце сказали:

– Какая радость, я успела у нее попросить номер Белинды Симпсон.

– А что…

– Девушка из социальной службы. Она такая талантливая и всегда улыбается, знаете, я тоже ведь собираюсь подать заявление, с уборкой и покупками становится тяжеловато справляться самой…

– А Белинда Симпсон приходила к мисс Гудвин? – обрадованно перебила Маргарет.

– Да, – тут голос пожилой леди сделал паузу. – А зачем она вам?

– Я расследую смерть мисс Гудвин и пытаюсь разузнать о ней побольше, – с готовностью пояснила мисс Никсон домофону.

– А, ну тогда все в порядке, думала, вы тоже хотите Белинду забрать… Ну, Мэрайя вечно где-то пропадала, – выдал голос с досадой. – Поговорить бы по душам, знаете, за чашечкой полуденного чая! Даже в воскресенье Мэрайи дома было не удержать. Я ее спрашиваю: «Ты куда?», а она: «В церковь». Подумать только! В аббатство, представьте! Время – полдень! Служба-то кончается в это время! Каждое воскресенье! А ведь атеистка.

– Каждое? – Маргарет этот факт показался важным. Впрочем, очевидно, что он был важным. – А во сколько?

– Около часу, думаю… Так вам давать номер? Мне маску снимать пора, так я бы поболтала с вами охотно.

– Да, пожалуйста, – Мардж и не верила неожиданной удаче. Через полчаса пребывания на Мьюс-Лейн у нее уже было столько подробностей о Мэрайе Гудвин!

Маргарет поспешила усесться на лавочке автобусной остановке под неоновой вывеской, чтоб занести в блокнот добытые факты. «Я точно из старых времен», – вспомнила она выражение Себа и усмехнулась. Посмотрели они бы с Гарри сейчас на нее. Впрочем, смотрели, когда решали загадку Лили Смит. Итак:

а) М. Гудвин вела активный образ жизни;

б) тем не менее, пользовалась услугами соцработника, Белинды Симпсон;

в) Мэрайя Гудвин каждое воскресенье примерно в два часа посещала аббатство Пейсли;

г) чем-то болела – кашляла.

Маргарет задумалась. Несоответствие какое-то – в той квартире сказали, наверху постоянно кашляли и шумели тапочками, а эта леди – что Мэрайи постоянно не было дома… Хм. Конечно, Белинда Симпсон может это прояснить. Может, она кашляла и шаркала тапками? Мардж засмеялась. Вряд ли это входит в компетенцию соцработников.

Подъехал автобус. Время застрять в темноте незнакомого района не лучшее, так что звонок придется отложить до прибытия.

Маргарет Никсон уселась у окна. Зачем убивать пожилых?.. Нет, конечно, вообще – зачем людей убивать, но пожилых?.. Чем они-то мешают? В голове щелкнуло. Конечно! Завещание! Имелось оно у Мэрайи? Любопытно бы в него заглянуть. Да только нотариусов пруд-пруди, даже в таком небольшом городке, как Пейсли.

Маргарет прислонилась лбом к окну, перебирая пальцами по стеклу. Вчерашний снег сменился сегодня оттепелью, влажные следы снаружи создавали эффект иллюзии из огней машин, вывесок, окон, фонарей и светофоров. Какая она странная – жизнь. Вот ты живешь и видишь все это. Но раз – и тебя больше нет. А жизнь… спокойно продолжается, даже не замечая твоего отсутствия. Девушка вздохнула.

Едва сойдя на остановке, она набрала номер Белинды.

– Алло! – вскоре ответил чуть усталый голос. Сегодня дело приходится иметь с одними голосами.

– Добрый вечер, это Белинда Симпсон?

– Да, а кто это?

– Меня зовут Маргарет. Я звоню вам по поводу Мэрайи Симпсон.

– О, подождите минутку… – было слышно поспешное перемещение, и голос скоро отозвался расстроенно. – Бедная мисс Гудвин. Но я уже рассказала все полиции. Это так ужасно!

– Да, понимаю, но некоторые факты остались невыясненными, – решила обойти Мардж вопрос своей компетенции. – Возможно, мы могли бы встретиться?

– Я не знаю, – задумалась Белинда. – Не думаю. Сейчас я должна находиться при пациенте непрерывно… И вообще…

– Но сейчас я могу задать несколько вопросов? – не могла Маргарет упустить шанс.

– Да, да, пожалуйста, – рассеянно согласилась сиделка. – Такая трагедия. Она была самой милой старушкой из тех, с кем мне приходилось сталкиваться. Бывает, знаете, придираются, что переложил не на место подушку или купил молоко не той жирности… Ну, все такое, а мисс Гудвин была само очарование, – в голосе звучали слезы. – Помогу, чем могу.

– Я так поняла, она редко бывала дома? – уточнила Маргарет, вышагивая по парку недалеко от кофейни Кэрри.

– Я бы не сказала, что вы! Наоборот, всегда, когда я приходила, около десяти утра, она еще лежала в постели, а потом вставала и одевала старенький халат…

– Во сколько вы уходили?

– По-разному. Обычно около двух-трех часов. Закупки, уборка, готовка. Стандарт. Но поговорить с мисс Гудвин было одно удовольствие – начитанная, разум в полном порядке.

– Она кашляла, да? – проверке подверглись теперь слова жильцов восьмой квартиры.

– О да, у нее были и астма, и аллергия, да полный букет. Только лекарства она покупала всегда сама. Знаете, – с грустью засмеялась Белинда, – она, как ребенок, ненавидела свои капли. Добавляла их в чай или кофе, говаривала, что так не заметно, что они горькие.

Капли в кофе! Отравлены были капли, а не кофе! Вот так просто! А вдруг сахар?

– Кофе она пила с сахаром?

– Нет, она вообще не ела сахар, а что?

Значит, капли! Конечно!

– Да просто так. Что-то еще?

– Я говорила офицеру, что она была веселой оптимисткой, и мухи не обижала. Прекрасная пациентка.

– И она никуда не ходила? Может, по воскресеньям?

– В воскресенье я выходная. Мисс Гудвин рассказывала, что читает книжки, когда меня нет. Да и куда ей ходить-то? Я ведь все приносила.

– Лекарства, например. Вы сказали, что не покупали их.

– Верно… Не знаю. Может, кто приносил, но она никогда не рассказывала, чтоб кто-то еще к ней ходил. Может, доставка.

– А завещание у нее было?