Числа Мардж

– Точно, один раз все же она собиралась уходить, я еще ее подвозила. Она говорила, что к нотариусу. Где-то на Уолтер-роуд. Простите, мне пора, – и неожиданно Белинда положила трубку.

Мардж постучала телефоном по подбородку. Почему Мэрайя говорила соседке одно, а Белинде – другое? Почему воскресенье прикрывалось книгами, а тапочки и кашель – выходами?.. Зачем атеистке каждое воскресенье ездить в церковь? Еще и так далеко. Потом – если синильная кислота была в каплях, то кто подменил их? Девушка потрясла головой. Нужно все записать. Нелегкая она, работа детектива. Впрочем, исследования кофе будет достаточно, чтоб оправдать Кэрри. Как только выяснится, что в нем были капли, будет ясно, что яд в каплях, а не в кофе.

В приподнятом настроении она вприпрыжку отправилась из парка домой к Сэл.

Эпизод 4

– Итак? – Сара Брайтон поставила перед «блудной дочерью» тарелку горячих спагетти. – Видимо, у тебя уже что-то есть.

Маргарет скинула куртку и бросила сумку под вешалку.

– М-м! – шумно выразила она восхищение запахом еды. – Конечно, я накопала информации, – засунула порцию за щеку и продолжила: – И абова хваи…

– Прожуй, пожалуйста, я ничего не поняла, – Сара расположилась в кресле и снимала с ногтей лак ватным тампоном.

– Говорю, этого хватит, чтоб выпустили Кэрри! – объявила Мардж, вытирая салфеткой губы увлеченно.

Сара подняла брови, глядя на подругу, сомневаясь, что такое возможно.

– Да-да, и не смотри так. Мэрайя Гудвин была отравлена синильной кислотой вовсе не через кофе, а через капли, которые она принимала. У нее была привычка капать капли в напитки. Кто-то ей подлил эту кислоту в капли, в кофейне она налила их в кофе Кэрри и отравилась. Достаточно провести экспертизу, что в кофе содержались и капли, и тогда моя версия доказана, Кэрри свободна. Вуа-ля! – довольно развела Мардж ложкой и вилкой, и снова принялась за спагетти. – Дело на одну трубку![2 - «Дело на одну трубку» – Мардж цитирует слова Шерлока Холмса из рассказа А. К. Дойла «Пестрая лента».]

Сара задумалась. Она хорошо знала, что Брент ответственно относится к работе и размышляла, действительно ли он мог упустить такой момент, и как быть в таком случае.

– Звучит неплохо… Но не думала ли ты, что полиция должна была отработать эту версию? – спросила она в конце концов, когда Мардж уже мыла тарелку.

– Сомневаюсь, что они знали про привычку Мэрайи пить капли с кофе. Какой разумный человек сделает такое?

– Ты запивала таблетку чаем, – с улыбкой возразила Сэл.

– Я же не разумный человек, – отмела Мардж довод, с наслаждением плюхаясь в кресло напротив. – У меня дежавю, – потянулась она в нем сладко и свесила ноги через подлокотник. – Про кофе Белинда Симпсон, социальный работник, случайно упомянула.

– Я думаю, что при исследовании кофе должны были выявить и компоненты капель, кроме цианида и кофе, – привела Сара веский довод. – Честно говоря, твоя версия маловероятна, к тому же, это лишь предположение… Но я попрошу Брента, чтоб он выслушал тебя.

– Отлично! Во сколько мне приехать?

– Встретимся лучше за ужином.

– Ну-у, нет! Это дело, и говорить я хочу по делу. А к вам в Сапорито всякие мне незачем.

– Я тебе дам номер, сама договаривайся, – скривилась Сара ребячеству соседки.

– Ладно, не проблема. Хотя я совершенно не люблю телефонные звонки, но дело есть дело.

– Ох, ты заладила – дело, дело, дело… Голова уже болит!

– Это не от меня, а от ацетона, – показала язык Мардж.

По северному шоссе в темноте ночи к Глазго приближался автомобиль, один из немногих в этот поздний час на трассе. На заднем его сиденье дремали мужчина и женщина возраста, который принято называть уважаемым, с умиротворенным и усталым выражением на аристократических лицах. Спереди развалился юный Себ Кингстон, углубившийся в синеватой свечение смартфона; вел машину его старший брат Гарольд, в недавнем прошлом – следователь прокуратуры Пейсли.

– Невероятно отстал за эти дни, – негромко изрек Себастиан. – Если бы дедушке не стало лучше, я бы совершенно потерял все шансы обойти Элли в этом триместре.

Гарольд зевнул и оглянулся на спящих родителей.

– Ты своим блогом всем уши прожужжал, это не дело жизни и смерти. Мама совсем измоталась за это время, – отметил он складку на лбу женщины, пальцы ее изредка подергивались легкой нервной дрожью. – Заботься о ней. Ей было бы спокойней перевести дедушку в Глазго из той глуши. Хотя я и понимаю его упрямство, – вздохнул Гарольд Кингстон, не упуская разметку из усталого взгляда. – Жизнь на природе совсем не та, что в городе, – в памяти всплыл лес в Гленнифер-парк и Маргарет, укутанная в лиловую шаль и смотрящая в небо завороженно.

– Когда представишь Мардж родителям? – коварно прочитал мысли Себ. Гарольд чуть вильнул от неожиданности. Пассажиров тряхнуло.

– Чего вдруг вспомнил?

– Ты всегда, как о ней думаешь, глаза мечтательные становятся, – пожал Себ плечами.

– Мы с ней друзья, и пока не более.

– Ну да, – протянул Себ иронично. – Конечно. Но посмотри-ка мне прямо в глаза: значит, она тебе вовсе не нравится?

Гарри оторвал глаза от дороги на мгновение, и метнул в Себа уничтожающий взгляд.

– Будешь много знать, скоро состаришься. Да, она мне симпатична, – тщательно взвесил Гарольд каждое слово ответа и включил дворники: на лобовое стекло налипал мелкий снежок.

– Кто она, сынок? – совершенно неожиданно подключилась к разговору мама с заднего сиденья. Гарольд снова вильнул, на этот раз сильнее.

– Мама… ты не спишь?

– Свидетельница по старому делу, в Пейсли, – быстро пояснил Себ и показал брату язык, прикрывшись от матери ладонью. – У них там такая каша заварилась. Не удивлюсь, если она тебя и видеть не захочет, брат.

– Это еще почему? – саркастично поднял брови Гарольд, всеми усилиями пытаясь сохранить невозмутимый вид.

– Как ее зовут? – доброжелательно уточнила мама.

– Маргарет Никсон, – снова ответил Себ за брата, с удовольствием отмечая, что Гарри начинает злиться, что бывало нечасто и делало достижение значимым. – Мы ведь уехали в ночь после того, как она тебя вытащила? И ничего ей не сказал?.. А в дедушкиной дыре застряли на две недели…

– Все я сказал, – вспыхнул Гарри.

– Себ, – в тот же момент одернула сына миссис Кингстон.

– Мам, это правда дыра, ты сама говорила дедушке, – возразил Себастиан, – и тут нет никакого неуважения к нему. Ты сказал, что уедешь?

– Речь шла о другом, да и не знал я этого тогда еще, – резко перестроился Гарри в левый ряд, словно желая скоростью излечить раздражение. – Мы просто выпили кофе в дружественной атмосфере.

– После чего ты исчез, не сказав ни слова, на две недели и даже не вспомнил о ней. Как она это истолкует, а? Такая девушка, Гарри!

– Не нашел другого времени поговорить, – процедил Гарри, вцепившись в руль.

– Гарри, но почему ты ничего не говорил? – положила мама руку ему на плечо успокаивающе. – Давно она тебе нравится?

Гарольд Кингстон слегка покраснел, скрывая смущение в подсветке приборной доски. С клиентами он умел обращаться блестяще, безжалостно достигая нужного эффекта, но собственная мать – это не клиент.

– Мама, все слишком неопределенно, мы только выпили кофе, – бесит, когда вырывают признание, которое ты еще сам себе не сделал. И когда ты обязан сохранять спокойствие.