Когда горит огонь

– Знаешь, я теперь вздрагиваю, когда аплодируют, – добавляет Бобби. – Это реакция на душевную травму.

– Я слышу этот хлопок, даже когда один, – говорит Мэтти, кивая в знак солидарности.

– Не-а, – фыркает Джо, – это ты слышишь Криса в соседней комнате. Он шлепает ее по заднице, один раз.

Робби шипит что-то себе под нос, а Крис швыряет в Джо диванную подушку. Тот ловит ее и кидает обратно. Воцаряется хаос.

– Джо, где твои навыки защиты, когда ты играешь в хоккей? – спрашивает Генри, отвлекая его так, что очередная подушка Криса попадает тому прямо в лицо.

– Вашу ж мать, – ворчит Робби. – Вечеринка не обойдется без того, чтобы кого-нибудь из этих клоунов не огрели по башке? Угомонитесь, это же последний раз.

В гостиной воцаряется тишина, и все неохотно выстраиваются в очередь, чтобы получить от Робби указания. Это очень странный момент: наверное, до всех доходит, что они на последней совместной вечеринке в этом доме.

Я погружаюсь в свои мысли, но тут Джей-Джей смеется и кричит:

– Пять баксов! Все должны мне по пять баксов!

– Чего?

– Стейси плачет! – Он обнимает ее за плечи и целует в голову. – И она еще даже ничего не пила! Я выиграл.

Она вытирает слезы тыльной стороной ладони и с недоумением озирается.

– Вы на меня ставили?

Все парни лезут в бумажники и достают банкноты. Пожав плечами, Мэтти кладет купюру в протянутую ладонь Джей-Джея.

– Строго говоря, мы ставили на твои слезы.

– Это немыслимо. Нейт, ты зн… – Она поворачивается к своему парню, который пытается незаметно достать деньги из кармана. – Ах ты, придурок! Вы все придурки.

Нейт вручает пять долларов Джей-Джею и крепко обнимает Стейси, нежно целуя ее в висок.

– Ты даже не пыталась держаться. Я мог купить тебе куриных крылышек на эти деньги.

– Немыслимо! Просто мне так грустно… Вы все разойдетесь каждый своей дорогой, грусть просто в воздухе витает.

– Если я скажу, что Расс не ставил на твои слезы, тебе станет легче?

Ее мокрые глаза встречаются с моими, и она улыбается.

– Спасибо, кекс. Ты не попал в мой черный список.

Никогда не признаюсь, что вообще не делал ставок, просто киваю ей: пусть думает, будто я ставил на то, что она не заплачет. А я знал, что заплачет.

– Прошу прощения, – перебивает Генри. – Я тоже не ставил.

Он тоже знал, что Стейси заплачет, просто из солидарности не стал играть.

Джей-Джей еще пересчитывает деньги, когда входит Лола. В руках у нее – пакеты с красными кру2жками. Глядя на очередь, она хмурится:

– Что, она заплакала?

– Ага, – хором отзывается комната.

– Черт возьми, Анастасия! – Лола роняет пакеты на колени Робби, наклоняется его поцеловать, а потом лезет в сумочку за наличными. – Джохал, это последний раз, когда ты вытаскиваешь у меня деньги.

– Пока я не провалюсь в хоккее и не последую своему истинному призванию в жизни. Стриптизу.

– Да, до тех пор.

– А теперь, когда все расплатились с долгами, можем мы уже начать этот балаган? – стонет Робби.

Тишина возвращается. У всех в головах крутится одна и та же мысль. Нейт прочищает горло и кивает.

– Последний раз.

Как только Лола разражается смехом, странная атмосфера рассеивается.

– Хорошо, Александр Гамильтон. Драматизм – это по моей части. Собрались тут артисты погорелого театра.

Глава 2

Аврора

Мне не следовало сюда приходить, но есть в баскетболистах что-то такое, отчего я теряю контроль.

Я сказала, что не пойду, и Эмилия уже ждет меня в доме хоккеистов, поэтому даже не знаю, почему позволила чертову Райану Ротвеллу убедить меня поменять планы и заскочить к нему. Почему я питаю такую слабость к высоким мускулистым парням, которые так хорошо действуют руками? Это одна из величайших загадок жизни, которую пытается разгадать половина девушек в Мейпл-Хиллс, судя по толпе на баскетбольной вечеринке.

Несколько хоккеистов оканчивают колледж, и сегодня у них прощальная вечеринка. Мы с Райаном прощались четыре раза на прошлой неделе, и, каким бы замечательным ни был этот парень, мы оба знаем, что поддерживать отношения он не будет. В следующем месяце он переходит в НБА, и я не питаю иллюзий, что в ближайшее время получу приглашение на матч в первый ряд. Однако это не помешало мне прийти по первому его зову, что больше говорит обо мне, чем о Райане.

Стою, никого не трогаю в тихом углу на кухне, обдумывая свои жизненные выборы и грея в руках выпивку, как вдруг вдоль кухонного стола ко мне придвигается непрошеный гость. Я инстинктивно закатываю глаза в ту же секунду, когда Мейсон Райт открывает рот, но это его не останавливает.

Он забирает у меня бокал, чего, как ему известно, я терпеть не могу, и отпивает из него.

– Что, Робертс, высматриваешь очередную жертву?

Боже, как я его ненавижу.

– Тебе баиньки не пора, Райт?

Окинув взглядом мою фигуру, он ухмыляется, отчего мне становится противно.

– Это приглашение?

К счастью, рядом с этим баскетболистом проблем с самоконтролем у меня не возникает.

– Приглашение отвалить и оставить меня в покое? Да.