Перехитрить лисицу

– Джеймс Бонд, – поправил Ручьёв значительным тоном.

* * *

4. Где говорится о щенках… и не только (точнее, не столько)

После разговора с Ручьёвым, закончившегося на грустно-ироничных, но в целом теплых тонах, она несколько секунд постояла в задумчивости, словно бы решая – позвонить кому-то еще или, напротив, не звонить, затем подошла к двери и рывком ее распахнула.

За дверью никого не было.

Закрыв ее и заперев на задвижку (ей было известно о милой привычке супруга входить в комнату неожиданно, без стука), Анна вновь подошла к телефону и, закусив нижнюю губу, набрала номер.

Поскольку звонила она не Ручьёву, абонент отозвался не сразу, а секунд через пять.

Она услышала мягкий, глуховатый, молодой голос, вызвавший прилив самых противоречивых эмоций.

– Слушаю?

Она на миг прикрыла глаза и представила себе лицо говорящего – почти мальчишеское лицо с тревожными темно-карими глазами. Открытое лицо. Очень ясное.

– Кирилл? – голос звучал слегка сдавленно.

Пауза.

И уже взволнованное:

– Анна? Анна, это ты? Почему ты…

– Стоп, – перебила она собеседника (но перебила очень мягко). – Послушай меня, Кирилл, и внимательно. Похоже, ситуация осложнилась, и сейчас тебе лучше уехать. Куда-нибудь к дальним родственникам. Чем дальше, тем лучше. На месяц-другой.

– Самые ближние живут в Абхазии, – не слишком уверенно сказал Кирилл, – И мы не виделись с ними лет десять… Может, объяснишь сначала, что происходит?

"Тебе еще нужно объяснять?" – с тоской подумала Анна.

– Кирилл… мальчик… пойми, наконец – все серьезнее, чем ты думаешь. Тебя невозбранно отпустили, но это не значит, что впоследствии не попытаются предъявить счет. Собирай вещи, бери деньги, поезжай на вокзал, садись на первый же поезд и ис-чез-ни! Хотя бы до осени.

– У меня сейчас сессия, – негромко сказал он.

– Плевать! – она все же повысила голос, – Сессию можно сдать и осенью.

– Ладно, – заговорил он снова после небольшой паузы, – Но до моего отъезда мы увидимся? Сегодня, завтра… когда-нибудь? Аня…

"Со щенками ведь забавно играть?" Совсем не забавно. Разве что поначалу. Пока не осознаешь, насколько увязла.

Она снова заговорила и ее голос звучал довольно сухо.

– В ближайшее время нет, Кирилл. Повторяю, отнесись к моим словам серьезно. Если, конечно, тебе не наплевать ни на себя, ни на деньги. Разумеется, можешь остаться – только тогда не обвиняй меня ни в чем.

– Я тебя не обвиняю, – сказал он (как ей показалось, почти обреченно), – Даже в том, что ты не захотела со мной увидеться напоследок.

"Я не захотела? – у нее едва не вырвался горький смешок, – Если б все зависело от меня, бестолковый, непутевый, милый мальчик… если бы от нас что-то зависело…"

– Аня? – опять его голос звучал неуверенно, – Аня, слышишь меня? Я же сказал, что все понимаю, просто объясни…

Она прервала связь, после чего отключила телефон.

Спустя пять минут в комнату постучали, и она увидела горничную с подносом – Зарецкий распорядился принести ей ужин.

"Вот оно, счастье быть его супругой, – подумала она с горькой иронией, – И чего тебе, дура, не хватает?"

* * *

Глава 2.

1. Где кое-что разъясняется, а самый молодой из героев сомневается.

После звонка Анны Кирилл вещей не собрал и на вокзал не поехал. На следующий день, облачившись в привычные джинсы, куртку-ветровку и кроссовки, закинув на спину небольшой рюкзак, он направился к остановке автобусов, имевших конечными целями своих маршрутов дачные загородные поселки. Именно в поселок Луговку Кирилл и намеревался ехать.

В рюкзаке находился металлический ящичек – стерилизатор для шприцев. Его Кирилл позаимствовал из запасов матери, работающей старшей медсестрой в одном из городских стационаров.

Разумеется, не медицинские инструменты либо медикаменты находились в ящике. В нем, обернутые в плотный полиэтилен, лежали доллары. Настоящие американские доллары, в количестве пяти тысяч.

А также расписка, написанная собственноручно Зарецким С. В. (бывшим работодателем Кирилла) и удостоверяющая, что эти деньги выданы Смирнову К. А. в качестве неустойки за досрочное расторжение контракта.

Конечно, тот контракт, согласно которому Кирилл на полставки должен был работать водителем у г-на Зарецкого, того не стоил. Кирилл не знал, на какие рычаги Анне пришлось нажать, чтобы Зарецкий выплатил ему пять "штук" гринов, но определенно Анна сумела это сделать. За двенадцать лет жизни с Зарецким она наверняка отлично изучила не только его сильные, но и слабые стороны, и была достаточно умна, чтобы этим воспользоваться.

…Наконец, автобус остановился напротив указателя "Луговка", и Кирилл, спрыгнув на землю, зашагал по проселочной дороге к полузаброшенному дачному поселку, где находился двухэтажный коттедж, некогда принадлежавший отцу Анны – профессору Васнецову.

Именно этот коттедж являлся местом интимных встреч двадцатидевятилетней супруги банкира и двадцатитрехлетнего студента, ее личного водителя.

Приблизившись по заросшей бурьяном тропинке к дому, Кирилл нагнулся и нашарил под третьей ступенькой крыльца ключ (впрочем, замок на двери коттеджа был настолько прост, что его умеючи можно было вскрыть и шпилькой).

Войдя в дом, Кирилл осмотрелся. Похоже, Анна не приезжала сюда с момента их последней встречи.

Камин, рядом – им, Кириллом, заготовленный запас поленьев. Старая тахта, старинные "венские" стулья, дощатый, покрытый дешевой клеенкой стол… Он вспомнил, как Анна говорила, что после смерти отца не хочет продавать этот дом -слишком много хороших воспоминаний с ним связано…

Кирилл прошел в соседнее помещение – что-то вроде кухни, где стояли старинный буфет, допотопный холодильник, электроплитка… Откинул с пола довольно потертый половик и потянул за кольцо, вмонтированное в крышку подпола.

Пахнуло землей, сыростью, плесенью… Бывая тут, Анна не пользовалась подполом вообще.

Кирилл достал из рюкзачка предусмотрительно захваченный фонарик и осторожно начал спускаться вниз по довольно крутым ступеням. Несколько крыс при его появлении с писком разбежались по углам (впрочем, крысы его совсем не пугали, разве что вызывали отвращение).

Наконец, оказавшись на земляном полу, Кирилл извлек из рюкзака и саперную лопатку. Начал копать в одном из углов подпола ямку – достаточно глубокую, чтобы в ней мог поместиться медицинский стерилизатор (чтобы ненароком не открылся, Кирилл обмотал его поверху изолентой).

Закопав ящик и тщательно утрамбовав землю, он поднялся наверх, аккуратно поправил половик. Тут деньги будут в сохранности… лишь бы Анне либо ее бережливому супругу не взбрело в голову до осени продать этот домишко.

Или тоже хуже – снести.

"Риск есть всегда, – подумал он,– Ни в одном деле не обойтись без всякий "если", "а вдруг" и прочем…"