Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

В конце концов, я все-таки учитель… И я должен взять себя в руки, проглотить нехитрый свой завтрак и поплестись маршрутом, который был уже хожен мною много-много раз.

Всю дорогу от дома до школы мне лезла в голову одна назойливая мысль. Я стал анализировать свои поступки за последнее время, а произошедшую со мной на днях историю, особенно, и задался вопросом – а мог ли я в каждом отдельном случае поступить как-нибудь по–другому. Например, мог бы не геройствовать, а спокойно пойти себе восвояси, или не стал бы заходить в «Росинку», а пошел бы, например, да искупался? Мог или нет? Хотя бы в принципе?

Мог ли я не дежурить на дискотеке, не свистеть в туалете? Не ходить в кабинет к директору, наконец?

Ответов у меня не было, и я решил поэкспериментировать. Вообще. надо начинать с малого. Неподалеку я увидел лежащую на дороге перевернутую консервную банку. Вот сейчас я ее пну. Изо всех сил. И она улетит очень далеко. Я так решил. А значит, так и будет.

Я разогнался как следует, подбежал к банке и размахнулся правой ногой. Прямо-таки форвард сборной Голландии. Удар! И… Банка осталась на месте. А я еле сдержался, чтобы не заорать. Пальцы пронзила резкая боль, и я едва устоял на ногах. Что же это за баночка такая?! Надо глянуть. Я наклонился и приподнял ее – банка прикрывала короткий торчащий из земли кусок трубы.

На противоположной стороне улицы стояла старушка с кошелкой. Она пристально смотрела на меня и крестилась.

Когда я, прихрамывая, зашел в учительскую, там было несколько шумно. Посреди помещения стояла молодая учительница, вся в слезах, мокрая с ног до головы. Вокруг нее собрались другие учителя.

– Вот же дегенераты! Дебилы! Слов нет… Как так можно?! Молодой учитель пришел в класс! А они так?! Я им покажу! – возмущалась Елена Петровна.

Я спросил у географа, который стоял немного в стороне, что же, собственно, произошло.

– А вот, облили водой Варвару Николаевну. Поставили ведро с водой над дверью, подперли чем-то. А она вошла, ну и… Вот как-то так…

Стали разбираться, что к чему и оказалось, что как раз следующий урок в этом классе у меня. Елена Петровна решительно направилась вместе со мной, чтобы разобраться на месте.

– Ну ничего, ничего, дождутся они у меня экзаменов. – ворчала она – Все в ПТУ пойдут! Давайте мы им вместе с вами сделаем внушение, Александр Сергеевич. Хорошее внушение… Что-то ж надо делать… Как это так?! Уму непостижимо.

По поводу того, что надо что-то делать, у меня не было сомнений. Но вот по поводу внушений, как раз наоборот, уверенности не было. Уверенности в том, что эти внушения хоть сколько-нибудь помогут. Если, конечно, тот, кто их собирается делать, не профессиональный гипнотизер.

– А может мы их того… – неожиданно возникшая мысль не давала мне покоя.

– Чего – того? – переспросила Елена Петровна.

– Ну, того… Внушение сделаем через сеанс гипноза. Сейчас. говорят, наука шагнула далеко вперед.

Елена Петровна как-то странно на меня посмотрела, и мы зашли в класс.

Если бы на нас сейчас сверху полилась холодная вода, а потом еще вдогонку, с грохотом, прилетело бы пустеющее на ходу ведро, я бы, наверное, не удивился. Удивился бы я, наверное, немного позже. Интересно изучать и анализировать собственные реакции.

Вот, как бы я поступил? Орал бы? Швырнул бы это ведро в гущу класса? Или что?!

Водой из ведер меня пока не обливали…

Как-то раз меня сильно достал один мальчишка. Он пожелал выбежать из класса, бросив на ходу что-то оскорбительное, и я, перепрыгнув через две парты, настиг его у доски и хотел дать хорошую затрещину. Но промахнулся. У детей хороший инстинкт самосохранения, и он нырнул куда-то вниз. А я со всей дури врезал рукой по доске. Удар был такой силы, что массивная доска сразу же слетела с креплений и, зловеще проскрежетав по штукатурке, врубилась в пол возле плинтуса. Задребезжали тогда оконные стекла, затрясся пол. Вот это было сильное внушение. И для меня, кстати, тоже. Мальчишка тогда чудом не пострадал.

– Так, кто это сделал?! – спокойно, но грозно спросила Елена Петровна, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тишина.

– Кто это сделал!!? – теперь уже послышались металлические нотки.

Напряженная тишина.

– КТО ЭТО СДЕЛАЛ, Я ВАС СПРАШИВАЮ!!! – теперь уже гроза была в самом разгаре

Тишина.

– Значит так! Если… Еще раз! Нечто подобное повторится!! Я добьюсь! Слышите?! Добьюсь!! Чтобы всех вас, всех до единого, поставили на учет в милиции! Вот тогда вы у меня попляшете!! Это что ж творится-то? Никогда, никогда еще такого не было! – запричитала в конце концов Елена Петровна.

– Александр Сергеевич! Вы вот с ними построже, пожалуйста. – добавила она.

– Ничего, ничего, все в порядке. У меня своя, авторская методика – ответил я.

Елена Петровна пошла к выходу, а я, опередив ее, вырвался вперед и галантно открыл для нее дверь. Кавалер из меня так себе… Я только хотел удостовериться, что при этом ничего не свалится, не упадет, а за дверями нет ничего, что могло бы повредить.

Буквально через минуту, не больше, я вернулся в класс.

На моем столе стоял стакан. Стакан с какой-то жидкостью. Скорее всего, с компотом. Проблема была в том, что стакан был перевернут вверх дном.

Это был старый трюк, основанный на элементарных законах физики. Я знал, как это делается – стакан накрывался тетрадным листком и переворачивался, и вот в таком положении его ставили на стол. Листок затем аккуратно вытягивался, а жидкость, имея поверхностное натяжение, никуда не выливалась. Получалось такое вот послание от внеземного разума.

Неопытные педагоги, сталкиваясь с этим феноменом, обычно, начинают паниковать. По их разумению, лучшим вариантом действий в этом случае является попытка резко перевернуть этот стакан, так, чтобы не разлить содержимое. Как ни парадоксально, но этим грешат даже учителя физики. Хотя, уж они-то должны знать, к чему это приведет. Стакан стоит, как приклеенный, оторвать его не так-то просто, а если это и удается, то компот оказывается разлитым повсюду в радиусе двух метров, даже на потолке.

Что ж, существует немало способов достойно выйти из этой ситуации…

Можно, как сумасшедший профессор-алхимик, пойти в подсобку, принести оттуда початую бутылку постного масла, налить масло тонким слоем вокруг стакана, таким образом сотворив временную защиту, и, слегка приподняв его, просунуть между столом и стаканом лист бумаги, а еще лучше картон, и перевернуть стакан обратно, дном вниз. Масло не даст жидкости вылиться.

Можно, будучи, например, заслуженным мастером спорта по тяжелой атлетике, взяться одной рукой за стакан, а другой за стол и перевернуть всю эту конструкцию, так чтобы не стакан стоял на столе, а стол на стакане.

Можно было, в конце концов, позвать техничку, и она быстрым отточенным движением смахнула бы этот несчастный стакан вместе с содержимым со стола прямо в ведро. Но это все не то… Не то… И вообще, сдался вам это стакан! Пусть себе стоит…

Я уже говорил, у меня своя, авторская методика.

Все эти трюки – пораженчество. В любом случае приходиться терять время и авторитет, играя определенную роль клоуна на полставки. А они-то за тобой наблюдают, смотрят, выводы делают. Обязательно увидят испуг в глазах. Я бы, может быть, и согласился на роль клоуна, но только лишь в том случае, если бы эти дети не были так сильно испорчены.

А методика моя достаточно проста – подобные поступки надо максимально дегероизировать. Максимально… Свести их авторитет на нет, приблизить к нулю, а то и выкинуть их в область отрицательных чисел. И у меня была свобода выбора, как это можно было сделать.

Что вы там говорите? Вы самые крутые хулиганы в школе? Ну тогда держите. Ловите платочек. Утрите сопельки. Ах да, забыл предупредить, я этим платочком говно с ботинок очищаю…

Я подошел к столу, взглянул на стакан, и окинув взглядом класс, брезгливо сказал:

– Кто поставил сюда эту парашу?

Какие-то неуверенные смешочки. И все ждут – что же будет дальше?

Ничего, я ведь, как и обещал, сделаю так, что этот стакан, равно как и тот, кто его сюда поставил, потеряют свою социальную значимость.

Я пошел в конец класса, взял двумя руками свободную парту и стал тащить ее к доске. Все притихли, и стали смотреть. Наконец, дотащив парту, я на вытянутых руках перенес все свои вещи с учительского стола на парту, стараясь демонстративно держать максимально возможную дистанцию…

Потом я искоса глянул на стакан, и сказал, будто бы сам себе:

– Я, конечно, не доктор, но, по-моему, там моча.