Белый павлин

– Так я так и говорю! Но она все равно хочет в поликлинику.

– Ну пусть еще хотя бы недельку подождет. А то потом же мы замучаемся ее от этих врачебных назначений отговаривать. И вот я не понимаю – она ведь была у врача незадолго до своего инсульта. Неужели врач ничего не заметил? Неужели не обратил внимания на ее состояние, оно ведь уже в тот день, как я понимаю, было не супер?

– Да она замучила их уже своими визитами. Приходит – и ведь не говорит, что у нее болит на самом деле. Только про голову свою больную говорит. Как врач может разобраться?

– Вопросы надо задавать. И ответы слушать. Ладно, у меня Вовка пришел, пойду я все же ужин готовить. Целую.

– Целую.

***

– Привет. Ну что хорошего?

– Да все отлично. Сашуня вроде ничего, ходила сегодня погулять. Посидела на скамейке около парадной, поболтала с соседом нашим, Петром Степановичем. Разговаривать с ним, конечно, невозможно, он глухой совершенно, но как-то они коммуницировали. И погода вроде была приличная.

– Да, погода ничего. Даже тепло было. А у тебя что?

– Ты удивишься, но я почему-то последнее время думаю о вопросах морали. Про моральное и аморальное. Что есть моральное и что есть аморальное.

– Что вдруг? Почему?

– Ну вот смотри. Бабушка Зоя была аморальна.

– Что за глупости? Почему?

– Да потому, что она переспала ведь с каким-то своим начальником, отправив мужа на фронт.

– Категорические глупости. Она это сделала, чтобы уехать из блокадного Ленинграда и спасти своего ребенка. Я вообще считаю, что категории моральности-аморальности тут не применимы.

– Ты думаешь?

– Да я совершенно в этом уверена. Как и в том, что никакой морали не существует. А это, знаешь, как религия – ее придумали, чтобы управлять народом. Народ ведь не знает, что хорошо, а что плохо. И тут – бац! – вот тебе мораль. Получи, фашист, гранату.

– Ну а как же общечеловеческие принципы? Ценности гуманизма?

– Это же другой вопрос. Ты можешь их принимать, можешь их не принимать. Но мораль уж тут точно ни при чем. Я вот совершенно аморальна, и я четко это знаю.

– Почему это?

– Да потому что "уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". Вот почему. И не вижу в этом ничего плохого.

– Ну а как же верность?

– Фигня. И твоя идея, что всегда надо говорить правду – тоже фигня.

– Ну уж нет. Я так всегда считала и буду считать.

– Да это бредни моего папаши. Только вот с течением времени я думаю – а много ли он сам говорил правды? Или это тоже было из области морали? Для других, но не для себя?

– Ты отца своего не трогай. Он прекрасный человек. Хотя и алкаш.

– Вот-вот. Не вынес груза правды, ага. И ушел в амораль.

– Не смеши меня.

– Да я и не смешу. Я просто считаю, что ерунда это все. И мы сами выбираем, что для нас морально, а что – нет. Аморально кошек на улицу выбрасывать. А все остальное – вполне себе. И зависит от контекста. Так что, возвращаясь к бабушке Зое, я считаю, что она абсолютно моральна.

– Мне надо об этом подумать. Но я вряд ли изменю свою точку зрения.

– Да и не меняй. Бог с ней, с твоей точкой зрения. Главное, что Сашуне стало получше, и тут мы сделали все настолько морально, насколько смогли. Целую.

– Целую.

***

Ольга Степанова online

Ольга: Я тут вот что подумала, насчет развода. Мне кажется, мужики не разводятся. У меня есть одна знакомая, так она развелась. Нашла себе какого-то таджика – двор у них убирал. Молодой, красивый, заботливый. Плюнула на все и развелась. Муж потом офигевал – весь двор знал, все окрестные таджики знали, все наблюдали, как они шашни крутят – но никто ему ничего не сказал. А у них двое детей… но это ее не остановило. Она ушла.

А мужик бы не ушел. То есть такие существуют, конечно, но чисто теоретически. Я о таких не слышала. Только женщина, когда ей все надоедает или опостылело, разводится. Мужики – нет. Так что ты смотри, не торопись. Не остаться бы у разбитого корыта.

Люба: Да вот я и не тороплюсь. Думаю. Странные это все истории. Сегодня договорились встретиться, ну просто кофе выпить. Я стою, его жду. Пять минут, десять минут. А ведь он обычно не опаздывает – что меня, в частности, в нем и подкупило. Знаешь, бывают мужики – договорилась с ним встретиться, ждешь его потом на свидании двадцать минут или полчаса – как красну девицу. А Никита – всегда раньше приходил. Я ж тоже на всю голову больная – прихожу раньше. Нормальные женщины на свидания опаздывают. А я раньше прихожу. Но суть не в этом.

Звоню я ему через двадцать минут, он трубку снимает, говорит "привет. Прости, я проспал". А голос такой, что мне показалось, что он вообще забыл о нашей встрече. И я прям в печали такая оттуда ушла – а ведь дома сказала, что вернусь поздно. Пришлось шляться по магазинам до полного одурения. Надо ж подтверждать легенду.

А ты говоришь – разводиться. Я еще стопицот раз подумаю, прежде чем разводиться. Да и вообще я, может, уже не собираюсь этого делать. Хотя и надо бы. И совсем не из-за Никиты, а по другим причинам.

Ольга: Не гони лошадей. Чем тебе плохо? Вовка тебя любит. Делает, что может.

Люба: Это он в своем понимании делает, что может. Хотя вот сейчас с Сашуней помогал как-то, даже на машине туда меня возил. Зачем человеку машина, спрашивается, если он на ней не ездит?

Ольга: Ну, это вопрос не ко мне ))))

Люба: Это да. А Вовку об этом спрашивать бесполезно.

А с Никитой договорились встретиться через неделю. Раньше мы как-то чаще встречались… Ладно. Не хочу об этом ни думать, ни говорить. Спокойной ночи )))

Ольга: Не переживай. Спокойной ночи!

***

Не может человек проспать свидание, которое ему дорого. Что-то не складывается в моей голове. И лисенок этот грызет меня и грызет с утроенной силой. Потому что зачем все это было? Любви есть оправдание, когда это любовь. Черт. Не любви, сексу. Сексу есть оправдание, когда это любовь. А если это не любовь? А если это просто секс? Это аморально? Или зря я доказывала мамочке свою аморальность?

Я понимаю, что из одного ничтожного факта я раздуваю черт знает что. Делаю из мухи слона. Но ведь если я загляну в себя, вовнутрь, все глубже и глубже – то я знаю правду. Я не хочу ее видеть, я не хочу ее знать, потому я всегда и выступаю против знания правды, потому что я не хочу этого знания, но от него же не деться никуда. Кишки уже выгрызены, вываливаются наполовину из живота, но я еще пока живая и шевелюсь. И я не хочу знать правду, потому что это слишком больно. Лисенок наматывает кишки себе на морду и вытягивает их, чтобы было удобнее есть. Метр за метром, сантиметр за сантиметром.

Мы увидимся через неделю. Хотели через пару дней, но у него не получается. Он не может. Раньше он всегда мог. Но я должна его увидеть. Потому что, когда я его увижу, я узнаю эту правду. Хоть я и не хочу ее знать.

***