Спорим, будет больно!

– Мать ети! – вскрикивает Зинка. – Да как же он к тебе в комнату попал?

И опять в ее глазах бушует страх.

– Не знаю.

– А Бруно на цепи был? Он же никого постороннего во двор не пропустит.

– В том-то и дело, что я лая не слышала. Во-вторых, я на ночь занавешивала окна, а утром шторы были раздвинуты.

– Подумаешь! Мама могла зайти и открыть.

– И в-третьих, утром я чувствую себя будто с похмелья: мутит, голова кружится, сознание путается.

– Вот! – Зинка обрадованно поднимает палец. – Вот! Сама признаешь, что сознание путается. Может, из-за болезни все и преувеличиваешь. Пошли к тебе домой.

Она хватает меня под руку и тянет с пустыря. Мы будто поменялись местами. Теперь я растеряна, а Зинка, наоборот, бодра и уверена в своих действиях.

– Зачем?

– Говоришь, мажор у твоей кровати был. Так?

– Ну.

– А как он во двор попал? Родители впустили?

– Н-нет, не должны. Мама мне бы сказала.

– Ага! Идем дальше! На какие там еще Холмс приметы смотрел?

– Холмс?

– Ну, сыщик. Его еще это метод… ну… как там его?

– Дедуктивный?

– Ага. О! – Зинка подпрыгивает и смотрит блестящими глазами. – Придумала! Следы!

– Какие?

– Если Арчи не вошел в дверь, значит мог влезть в окно комнаты. Так?

– Так.

Мысли сбились в кучу. Я уже не понимаю, куда ведет подружка, но нутром чувствую, что ей хочется доказать, что мажоры не виноваты в моей болезни и в сумасшедшем сне.

– Хотя сомнительно. Откуда он знает, какое у твоей комнаты окно?

Теперь и меня сомнения одолевают. Может, и правда, из-за ротавируса у меня мозговая и эмоциональная горячка была?

– Представления не имею.

– Допустим, он проник во двор, чем-то отвлек собаку, нашел твое окно, значит, должны остаться следы под ним.

Мы переглядываемся и бежим к дому.

Глава 6

Врываемся во двор, запыхавшись, обегаем дом и застываем: в палисаднике топчется папа и косит траву между клумб.

– Вы чего? – поднимает он голову. – За цветами пришли?

– Д-да, – отвечаем хором, просто ничего больше в голову не приходит.

– Хотите Серафиме Альбертовне отнести?

– Зачем?

Папа выключает триммер и удивленно смотрит на нас.

– У старухи сегодня юбилей. Она все же директором вашей школы была.

– Т-точно!

– Гостей много приехало, гудит весь поселок. Даже дочь из столицы прикатила. Говорят, у нее своя торговая компания. Сама в роскоши живет, а мать в деревне держит. И куда мир катится?

Папа снова включает триммер, а мы с Зинкой тайком оглядываемся, еще надеясь увидеть чужой след под моим окном. Увы, земля скрыта под скошенной травой, да и в вечернем полумраке ничего разглядеть невозможно.

– Тогда Серафиме Альбертовне садовые цветы не подойдут.

– Что? – папа поднимает голову.

– Ничего. Пока, пап!

Мы убегаем, садимся в беседке. Наше расследование заходит в тупик. Зинка крутит в руках мобильник, словно ждет звонка, и это меня настораживает. Я протягиваю руку.

– Чего?

Зинка смотрит на меня, подняв брови.

– Мобильник дай.

– Зачем? – она прячет телефон за спину.

– Тогда сама удали номер.

– Ну, Варь! Не сходи с ума! – хнычет подруга.

– Я не хочу больше никаких контактов с этими людьми. Ты видишь, как ловко они сумели нас с тобой поссорить?