Дыши со мной. В плену у зверя

Ах ты тварь!

Пока я боролся с ним, предательница скрылась с глаз. На шум прибежала охрана, и ребята помогли мне закрыть его в палату снова. Но вот следы Эррин мы уже не нашли. То есть было понятно, что она выбежала из дома, села в машину и скрылась в неизвестном направлении.

Жаль, не успел свернуть ей шею! Зато по крайней мере теперь она не сможет проворачивать свои грязные дела за моей спиной.

Наспех обработав полученные неглубокие раны, отправился домой, где меня ждала Элисса. Наверное, не стоит говорить ей о сегодняшней сцене с Эррин. После того разговора мы больше не возвращались к этой теме, я не хотел лишний раз нервировать свою нежную девочку. Особенно учитывая тот факт, что подлая оборотница вызывала в ней исключительную неприязнь.

Нет, лучше переоденусь незаметно, чтобы не тревожить видом крови, и проведу с ней время, как обычно. Занимаясь чем-то вместе…

Была только одна проблема. У меня заканчивался запас препаратов, изготовленных Эррин, хотя и не понятно теперь, насколько они безопасны. Но без них мне будет просто конец… Как сдерживать себя теперь, когда я не могу сбрасывать напряжение с другими, а с Элиссой провожу всё больше времени, пока не придумал. Но обязательно придумаю. Или…

Может ещё и не придётся. Ведь в последнее время моя девочка была ко мне всё более благосклонна.

Глава 46

И всё же Элисса заметила, что со мной что-то не так. Робко взглянула на моё плечо, потом с ожиданием – в глаза и спросила:

– Вам больно?

Особого беспокойства в её голосе не было слышно (в конце концов я живой и перед ней), но явно интересуется не из праздного любопытства. Всё же она у меня не любительница просто поболтать.

– Ничего серьёзного, – поспешил заверить я, – так, небольшой форс-мажор.

– Расскажете?

Она почти всегда формулировала свои просьбы вот так. Вроде как и не просит, а только спрашивает, но понятно, что имеется ввиду. И даже когда мне вовсе не хотелось рассказывать ей не слишком радостные события в прайде и в моей жизни, не мог промолчать. Безумно нравилось говорить с ней, делиться чем-то, будто мы вместе. Почти как семья…

– Я сегодня говорил с Эррин, и закончилось вот этим.

Девочка побледнела и сразу отвела глаза. Однако вспыхнувшую в них злость я заметить успел. Вот только не понял, на кого она злилась: на меня или на неё? Как-то это не очень походило на ревность. Хоть мне и хотелось бы так думать.

Но если честно, такая её реакция пугала. В моей голове всё никак не могло уложиться, что этот ангелочек может испытывать к кому-то такую неприкрытую едва ли не ненависть.

Только как быстро это чувство в ней возникло, так же скоро и исчезло. Зато на её шее выступили красные пятна, как бывало всегда, когда сильно нервничает, а губы задрожали.

– Что случилось? Не бойся, больше ты её не увидишь.

Элисса сквозь сомкнутые губы издала какой-то совсем уж жалобный звук и покачнулась. Благо, я успел подхватить.

– Ты чего? Дыши медленно и глубоко, давай же, девочка. Всё в порядке. Тебе нечего бояться. Успокойся, Элисса.

Но она смотрела на меня с паникой, вцепившись в мою одежду ладошками так, как раньше, когда просила не отдавать, а истерика продолжала набирать обороты, судя по тому, что она уже почти задыхалась.

– Элисса, прошу тебя, скажи, в чём дело. Пожалуйста. Успокойся же, ну…

Я гладил её по волосам одной рукой, другой удерживая и прижимая к себе, поэтому очень отчётливо ощущал, как сокращаются мышцы на её тельце, знаменуя начало судорог. Да что же это такое!

Резко поднял её на руки и поднёс к дивану. Там усадил на свои колени и подал стакан с водой, заставив сделать несколько глотков и не переставая уговаривать успокоиться и заверять, что всё вообще отлично, ни одной причины для беспокойства. По её щечкам текли горькие слёзы, которые я утирал ладонью, продолжая шептать, что я рядом и ей ничего не угрожает. Но это не помогало.

Теперь уткнувшись в мою рубашку, пара рыдала навзрыд. Её худенькие плечи тряслись, солёные капли пропитывали насквозь мою одежду, и при этом всём она издавала такие звуки, что сердце разрывалось. И казалось бы, я сообщил ей хорошую новость, что избавился от Эррин, которую она терпеть не могла, должна была обрадоваться, а вышло совсем иначе. Но подумать, что ей стало жалко оборотницу даже не мог. С чего бы? Она же так злилась на неё.

Тут сообразил, что пара что-то шепчет. И, судя по всему, именно мне.

– Не расслышал, повтори, маленькая.

И вновь я говорил с ней как с ребёнком, ласково, снисходительно, с готовностью сделать что угодно, лишь бы успокоилась.

– Вы… её…

– Что, Элисса? О чём ты?

– Её…

Она вновь заходилась рыданиями, цепляясь за меня, будто я уже сообщил, что сейчас отдам её на растерзание волкам или кому-то ещё, и она держится так, что не отодрать ничем. Если только вместе с одеждой.

– Ты про Эррин?

Кивая, она продолжала плакать.

– Я же сказал, что больше ты её не увидишь. Мы всё решили.

Элисса тихонько вскрикнула, будто от накатившего вмиг отчаяния, и начала плакать ещё сильнее, теперь умоляя меня простить её.

– Да за что? Маленькая моя, что случилось? Я не злюсь и не буду злиться, просто скажи, в чём дело? Ты же сама хотела, чтобы я от неё избавился. Или нет?

Она так жалась ко мне, так плакала, что я уже сам почти рыдал. И главное – всё никак не мог уловить корень проблемы и причину такого поведения.

– Простите… Простите меня… Я не хотела так… Я не думала…

– Элисса, объясни толком. Я сейчас с ума сойду.

– Я не думала… Простите…

– Да что ты не думала?!

– Что Вы… Вы её…

Твою за ногу! Она думает, что я её убил?!

– Элисса, Эррин сбежала! Я её всего лишь прогнал!

Но она качала головой.

– Да послушай же! Я ничего ей не сделал. Прогнал только. Правда, Элисса!

Хотя с чего это она так горько оплакивает вероятную кончину той, кого почти ненавидела, явно же намекала мне, что Эррин имеет отношение к лаборатории. Внутри заскреблось сомнение, ещё не оформившееся в чёткую мысль, но уже почти похожее на догадку.

– А ну расскажи, в чём дело?