Звездный водоем

– Пока тебя дожидался, Пал Николаич, меня покрутили на пятнадцати «же».

– Тебе пятьдесят четыре.

– Еще только в декабре стукнет.

– И сколько ждать думаешь?

– Сколько потребуется. Некоторые и в шестьдесят пять летали.

Он снова разглядывал. Потом махнул рукой.

– Это ж сопровождающие туристов. Тоже на неделю собрался? – Я покачал головой. – Вот, все вы такие. Хотя… у меня молодежи совсем нет, не идут. Или отваливаются как перепившие клещи. Черт, что за сравнения сегодня лезут. Моложе тридцати всего двое и те девчонки, – понял, что снова не то ляпнул, мотнул головой. Глянул пристально, оценивая, будто на весах взвешивал. – Правда, будешь ждать?

Я снова кивнул. Руководитель Центра подготовки хмыкнул.

– Что ж тебя так тянет туда?

А что мне было ему говорить? – летчику-испытателю, ни разу не видевшему того, чем любовался я, каждый из тех, кто хоть раз, хоть не на неделю даже, а на день побывал за окраиной неба. С головой окунулся в звездный водоем, в самый омут.

– Ну, хорошо, – сдался, – завтра подпишу. И можешь приступать к программе тренировок.

Ссутулился и быстро прошмыгнул мимо вахты на выход. Машина заждалась. А я еще какое-то время смотрел на панно, возле которого мы беседовали. Давнишнее, наивное, первых времен – фигуры человека, силуэты кораблей на фоне бескрайнего звездного простора. Что мне ему было сказать, как объяснить свое постоянное возвращение? Звезды они такие. Увидев хоть раз их обнаженную красоту, невозможно отвести взор. И потом не вернуться снова на прежнее место свидания. И, если получится, четвертый раз – главное, пройти программу подготовки и ждать. Верить. Надеяться.

Никто не остров

Там, куда улетает

Крик предрассветной кукушки,

Что там? – Далекий остров.

Басё

1

– Ничего, я закурю? – Таша, по-прежнему обнаженная, села на широкий подоконник спиной к стеклу, приоткрыла створку и зажгла сигарету. Пачку «Парламента» поставила между ног, жадно затягиваясь, выпускала струйки дыма в полураскрытое окно. Выглядит вульгарно, но не оторваться. Она такая, может завлечь чем угодно. Мой котенок, странно, что я так зову ее, черной гривой волос больше похожа на пуму. Правда, кожа будто выбелена и зрачки… то серые, то черные. По настроению. Сейчас большая кошка недовольна.

– Не нравится мне этот дом, штырь какой-то. Главное, снял квартиру на последнем этаже, а вид из окна – хуже не придумаешь. Одна промзона.

– Ты ничего не скажешь?

– А что мне, – она резко повернулась. – Если сказали, езжай.

– Я не про то. Это твоя идея, познакомить с бывшим.

– Я думала пошутить, но ты так загорелся. Тираж падает, всех увольняют, спонсор и тот ушел к конкурентам. Просто вынь да положь горячий материал. – Таша недавно и сама работала на газету, но быстро бросила, сейчас на вольных хлебах. – А тут новый блаженный: бывший астроном с пришельцами общается, да еще врата в их райскую обитель строит. Можно номеров двадцать забить.

Она говорила быстро, проглатывая окончания слов, как всегда, когда волновалась.

– Но это правда, – зачем-то начал оправдываться я. Таша не слушала.

– И неважно, откуда материал, кто дал, почему. Главное, не попасть под раздачу или даже повышение получить. Чем черт не шутит.

Она замолчала так же резко, как начала. Глянула на меня, глаза успокоились, больше не чернели непроглядной мглой. Милая кошка приходила в себя.

– Надолго? – спросила она почти буднично.

– Я… – а вот мое дыхание перехватило. – Как получится. На выходные, наверное. Все согласовано, главред доволен.

Не знаю, зачем прибавил. Глаза полыхнули тьмой, но снова посерели, завесившись прежним спокойствием.

– Я буду ждать.

Стрельнув окурок на улицу, Таша соскочила с окна, легкая, гибкая. Подошла ко мне, поцеловала в щеку и забралась под одеяло.

– Что встал. Иди уже, – мирно промурлыкала она. Я потянулся к ней, потом замер.

– Когда вы последний раз созванивались?

– Да какая разница. Недели три назад, нет, больше. Он просил денег, ну, как всегда. Сергей сейчас без работы, а теперь, как голоса услышал, еще и без мозгов. Сидит в своей деревне, собирает, как он это назвал, «врата перехода». Не знаю, сколько провозится.

– Может уже закончил, – предположил я, но Таша покачала головой. – Почему так думаешь?

– Потому что у него ни денег, ни оборудования. И сам безрукий. Хотя что за техника нужна, чтоб связываться с другими мирами, я не представляю. – Она взглянула на меня, но после смягчилась. – Ладно, отпускаю. Езжай уже, разведывай. Когда двинешься?

– Теперь уже завтра.

Странно, что Таша рассказала мне о бывшем, еще менее понятно, зачем я стал выслушивать, да еще так впечатлился, что позвонил редактору и предложил материал. И он тоже спорить не стал, дал согласие. Ехать недалеко, в Глухово, сорок километров на электричке. Сергей Каширин обосновался именно в этом не от мира сего поселке. Все будто нарочно складывалось для нашего пусть недолгого, но расставания. Вроде надоесть друг другу не успели, что там, всего-то полтора года знакомы, девять месяцев как встречаемся, не загадывая наперед. Таша, она действительно кошка, любит жить сама по себе. Даже ко мне не переезжает, то ей дом не нравится, то соседи, то, как в этот раз, вид из окна. Приходит, иногда ночует, но всегда покидает мое убежище, не задерживаясь дольше необходимого и никогда не приглашая к себе. Будто там ее заповедная территория.

Когда я проснулся, Таши уже не было. Только записка на столе, чисто деловая: «Взяла полторы тысячи на парикмахера, в следующий раз буду красивой». Будто ее прическа имела для меня значение. Одежда и та являлась чем-то лишним, исходя из того, как стремительно мы от нее избавлялись немедля после встречи. Таша часто оставалась обнаженной все время своих визитов, или надевала один топик, скрывавший лишь груди, но этим волновала меня еще больше. Она прекрасно это понимала и часто после порыва страсти, садилась на подоконник, закуривая по традиции, затем надевала маечку, желая повтора.

А вот фотографироваться принципиально не хотела ни в каком виде. Снимков Таши у меня не имелось. Вот и сейчас, протолкавшись на электричку, я просматривал старые кадры, сделанные сотовым, но не находил самых желанных.

Она говорила про страничку Сергея в какой-то социальной сети, через нее бывший находил нужных людей и оборудование. Отфильтровав два десятка тезок, нашел нужного Каширина. О нем самом почти ничего, последняя запись двухлетней давности, да и то чужая, а еще несколько видео с чужими питомцами. Я еще подумал, не тот это человек, но после нашел ссылку на сайт неких перемещенцев и те самые «врата перехода», над которыми он работал. Информации там имелось с гулькин нос, верно, никто за обновлениями не следил, неудивительно, что за истекшую неделю я оказался вторым его посетителем.

Еще подумал, дело дрянь. Если не разговорю изобретателя, даже на статью материала не наберется. А он нужен позарез. У газеты дела давно шли под гору, это я, польстившись на высокую зарплату стажера, влетел в издание, Таша оказалась куда умнее, вовсе не стала связываться. Теперь сама себе голова, еще и выбирает, для кого писать статьи и о чем.

Сергей встречал меня на «вокзале», так пафосно он назвал ветхое здание кассы полустанка «Сорок третий километр», возле которого и располагался поселок. Затем нам пришлось дожидаться шестого автобуса, который в единственном числе ходил по маршруту «Пыталово – Глухово», соединяя глухомань с цивилизацией посредством заезда к железнодорожной платформе. Тут и разговорились.

Я представлял себе собеседника своего возраста, чуть за тридцать, он же оказался разменявшим сороковник потертым жизнью мужиком. Что же Таша в нем нашла? – немедленно уколола мысль. Пока я никак не мог этого понять.

– Я раньше астрофизиком работал, в Карачаево-Черкесии, – начал свой рассказ Каширин, – на РАТАН-600, слышали о таком радиотелескопе? Крупнейший в мире.

Увы, не слышал, посему собеседник прочитал мне небольшую лекцию на две остановки о том, чем занимаются радиотелескопы, какие области пространства исследуют, а затем вернулся к себе.

– Наша группа занималась поиском внеземных сигналов искусственного происхождения, одно время даже подключалась к знаменитому проекту «СЕТИ», объединяющего астрономов и астрофизиков по всему миру, не только специалистов, но и любителей. Но за все время существования проекта с уверенностью был получен только один сигнал, тот самый «Вау» или «Ого», в семьдесят седьмом, обнаруженный доктором Эйманом, который до сих пор не укладывается ни в какие правила. А ведь на поиски братьев по разуму даже в СССР тратились сумасшедшие деньги. Искали оптические, инфракрасные, радиосигналы, сами отправляли сообщения к ближайшим звездам, по характеристикам похожим на наше светило. И все без толку. Не то никто не видел посланий, не то не хотел с нами общаться.

– Скорее, последнее, – заметил я, лишь бы остановить его ненадолго. Сергей за минуту выдавал столько неизвестной мне информации, что я не успевал ее конспектировать. Вот Таша бы сообразила перед встречей копнуть материал, я же лишь пролистал несколько сайтов. Дело было поздним вечером, моя кошка только ушла, все мысли забрав с собой. Почти ничего не усвоив, плюнул и отключился. Проснувшись с чугунной головой, сел звонить Каширину.