В поисках случайностей

Ян действительно спустился быстро. Сел за стол, и начал с кофе. Он всегда начинал с кофе. Рита тоже приступила к трапезе. Какое-то время, все ели молча.

Телефонный звонок. Это был мобильный Алекс. Она нехотя взяла трубку.

– Да, алло, да слушаю. – она как раз доедала кусок пирога.

– Да, – все здесь, все под контролем, у нас праздник. Не может быть!  Ладно, поняла.

Алекс натянуто улыбнулась всем, и продолжая разговор, вышла на улицу.

Спустя пару минут телефон Риты также дал о себе знать. Номер был не определен.

– Алло, да, это я. Но я уже все подписала и, кажется, мы все выяснили вместе с участковым. Это срочно? Хорошо.

Звонок был из больницы. Оказалось, что, когда она привезла в больницу того мужчину с травмой головы, она подписывала бумаги как его жена, не обращая особенного внимания, что именно она подписывает. Было некогда вчитываться в ситуации, когда пациент без сознания с травмой головы требовал медицинской помощи. Теперь, когда он очнулся и начал говорить, сообщив что никогда не был женат – возникли юридические трудности и нужно было срочно, желательно до его выписки что-то срочно переоформить. По крайней мере радовало, что его собираются выписывать – судя по всему, состояние молодого человека улучшилось.

– У меня есть неотложное дело, но я постараюсь быстро вернуться! Сейчас вызову такси, это не займет много времени, я уверена, – с неохотой добавила Рита.

– Если ты собираешься все сделать быстро, то вариант с такси не очень подходит, – добираться до этих мест машина будет не меньше часа, тем более, что объяснить, куда конкретно нужно приехать, будет трудновато. Я тебя отвезу и подожду, пока ты закончишь с делами, – спокойно констатировал Ян.

Рита хотела было возразить, но не смогла придумать ничего вразумительного. К тому же она не хотела показаться странной и действительно хотела вернуться как можно быстрее. Хотя более странной ситуации, как ехать вместе с Яном в больницу к тому, второму мужчине, сложно было представить.

– Езжайте, конечно, и Алекс с собой захватите и можете ее где-нибудь оставить, подальше, мне больше достанется, – продолжая жевать, воодушевленно заявил Мишель.

Рита не до конца понимала свои ощущения. Как только Ян предложил свою помощь, ей стало как-то не по себе. С другой стороны, события последних дней развиваются так необычно и стремительно, что она уже оставила попытки анализировать, взвешивать «за» и «против». Все получалось так, как получалось.

– Буду рада компании, – сказала Рита и как-то легко стало.

Они быстро оделись, оставляя Мишель за кухонным столом. Он не поворачиваясь, помахал им рукой. Алекс не было на улице.

До машины шли молча. Пикап Яна стоял в несколько десятках метров от дома. Сев в машину, Ян спросил:

– Куда едем?

– В больницу Святой Марии.

МАРК.

Я не понимал, когда сплю, а когда бодрствую. Кажется, я шел на поправку, то есть голова болела меньше, я мог уже жевать и говорить, но с головой что-то было явно не так. Ко мне раза два в день приходил психиатр или психолог и пытался со мной беседовать. Когда я более или менее просыпался, беседа получалась. Когда же я спал или был в полудреме, я видимо тоже отвечал, но мало что помнил из происходящего. Судя по реакции психолога, разговоры со мной спящим были для него не менее занимательны. Кажется, он спросил, не буду ли я против, если он побеседует со мной вместе со студентами. Потом я подписал какие-то бумаги.

Я открыл глаза. Мое тело лежало на берегу в мокром песке, волны доходили до щиколоток. При попытке встать боль пронзила левое бедро. На мне были лохмотья. Медленно, на четвереньках, я отполз подальше от воды, где было не так сыро. Я сел, перевел дыхание и огляделся. Это был остров или полуостров. Чуть правее я видел дымящуюся гору, наверно вулкан.

Очень хотелось пить, во рту было так сухо, что я не чувствовал своего языка. В нескольких метрах от меня лежала ветка дерева, видимо недавно был сильный ветер и шторм, так как таких веток, сломанных мелких деревьев было предостаточно. Я взял длинную слегка изогнутую ветвь, обломал мелкие и, опершись на получившийся посох, встал.

На себя обращало внимание небо. Облаков или туч не было, но ощущение промозглости не покидало меня, когда я смотрел вверх. Серое и тяжелое, оно как будто давило на меня. Позади послышались голоса.

Ко мне шли трое. Их кожа была смуглая. Рост чуть ниже среднего, крепко сбитые. Как ни старался, я не мог определить их возраст. Женщина и двое мужчин. Сразу было понятно, что она главная в этой троице. Глаза пытливо смотрели на меня. Мужчины тоже смотрели, но по-другому, они похоже охраняли женщину, но большой опасности от меня не чувствовали поэтому шли достаточно расслабленно. Метрах в трех от меня они остановились. Вернее женщина знаком остановила своих спутников, а сама приблизилась вплотную. Один из мужчин открыл было рот, но не успел ничего сказать. Женщина повернулась к нему и тот промолчал. Она снова развернулась ко мне, как будто оценивая.

Помимо прочего бросались в глаза ее волосы. Они то ли были сплетены в мелкие косы, толщиной вдвое меньше мизинца, то ли в принципе росли таким образом, доходя до нижнего края лопаток. У мужчин волосы были седые почти полностью и только у корней имели цвет.

Еще минуту мы стояли, смотря друг на друга. Потом она взяла мою ладонь, повертела ее в своих грубых руках и заговорила со мной. Я не знал языка, однако понимал, о чем она говорит.

Ее звали Игуана, и она знала, что я появлюсь, хотя предполагала, что это случится позднее.

В этот момент я понял, что сплю. Я вспомнил, что лежу в больнице с травмой головы. Мне было любопытно, смогу ли я сейчас проснуться. Как только я собрался это сделать, она снова взяла меня за руку, и сказала, что еще рано уходить. Она должна показать меня племени и начать учить. Если я сейчас уйду, то никогда больше ее не увижу и не смогу стать тем, кем должен. Любопытство пересилило, я решил пока не просыпаться.

Она подвела меня к двум мужчинам, назвав имя каждого, но мне сложно было даже просто повторить про себя их имена, слишком сложно они звучали. Когда они разговаривали между собой, я не понимал их речи. Это был просто набор звуков, прямого перевода внутри головы, как при разговоре с Игуаной, не было. Мы шли минут пятнадцать, проходя мимо низких пальм и небольших кустарников с яркими плодами, я таких раньше не видел. Игуана предупредила, чтобы я ничего без ее разрешения не ел.

Мы подошли к небольшому поселению. Несколько жилищ из глины и соломы стояли вокруг центральной площадки, в центре которой был костер. Сейчас перед костром сидели две женщины с почти полностью седыми волосами и готовили, по-видимому, какое-то мясо, по крайней мере запах был приятный. Они не обратили на нас никакого внимания, а вот дети с широко открытыми глазами, не моргая, смотрели на меня. Я успел убедиться, что охранники, по крайней мере здесь внутри деревни, нужны были не для того, чтобы я не навредил кому-нибудь, а чтобы не навредили мне. Они прогоняли особенно ретивых малышей. В основном, детям было не больше шести – семи лет, и они были все абсолютно лысыми. Было и несколько подростков девочек, на мой взгляд лет одиннадцати, они не обращали на меня никакого внимания. У них были короткие седые волосы. Они обрабатывали шкуры животных. Вскоре к ним присоединилась четвертая, чуть старше, у нее тоже были короткие волосы, но седые только на половину, также ее голова была украшена какими-то ракушками. Она с любопытством смотрела на меня. Игуана поманила ее пальцем.

Девушку, как выяснилось, звали Мата. Большую часть разговора я не понял. Но когда Игуана показала на меня пальцем, девушка сжала кулаки, и через несколько секунд поздоровалась со мной, в смысле, в этот раз я ее понял. Я представился в ответ.

– Марк, – я с улыбкой протянул девушке руку. Она испуганно смотрела на Игуану, та кивнула. Девушка взяла мою руку и положила себе в область грудины, и в ответ положила свою ладонь на грудь мне. Так мы стояли некоторое время. Я чувствовал легкую дрожь в теле девушки и ее горячую кожу.

– Ты должен почувствовать, как бьется ее сердце. Только тогда она сможет почувствовать тебя и вы сможете понимать друг друга лучше, – спокойно сказала Игуана.

Мне не составило труда почувствовать ее сердцебиение. Девушка улыбнулась. Игуана довольно кивнула.

– Теперь она будет помогать мне учить тебя, у меня много других забот.

Игуана сказала еще несколько слов Мате, смысла которых, насколько я мог понять был в том, чтобы подготовить меня.

Когда Игуана ушла, Мата повела меня в одну из хижин. Усадив на достаточно удобный мешок с соломой, она вышла. В хижине размером примерно три на три метра было два спальных места, деревянная котомка с водой. На одной из стен висели какие-то инструменты. Мата принесла с собой на деревянной подставке два больших камня. Было видно, что они довольно тяжелые. Она аккуратно опрокинула деревянную подставку над котомкой с водой, вода зашипела. Я понял, что они были нагреты на том костре, что был в середине поселения.

Подождав пока вода успокоится, Мата взяла ковш и, зачерпнув воды, вылила его мне на голову. Не то, чтобы это было неожиданно, но как-то странно. Она повторила процедуру еще несколько раз. После чего взяла устрашающего вида нож и подошла ко мне.

– Это всего лишь сон, – повторял я про себя. Хотя Мата, кажется, не была настроена воинственна, мне было чуть-чуть не по себе от вида юной девушки с первобытным орудием труда или просто орудием…

Она меня побрила, просто и аккуратно. Потом несколько раз облила меня все еще теплой водой. Проводя рукой по лысой голове, ощущения были более чем странные. Хотя на мне была одежда, я почувствовал себя голым.

Маты не было минут пятнадцать. Потом пришла Игуана. Она села передо мной на такой же мешок с соломой. Без лишних церемоний она взяла какую-то ветку и нарисовала круг.

– Это твоя Земля, – сказала она ткнув меня палкой в грудь.

Она очертила еще одну окружность, которая на две трети пересекалась с первым кругом.

– Это моя Земля, – сказала она, указывая палкой уже на себя.

Она продолжала рисовать круги на песке. Соседние пересекались друг с другом со всех сторон, соответственно были и окружности, которые на прямую не соприкасались. Постепенно начал формироваться причудливый узор, в центре которого был круг моей Земли. Пока Игуана рисовала круги, в хижину вошла Мата. В руках она держала какую-то сетку. Игуана не обращала на нее внимание, пока та не подошла ко мне сзади и пробормотав какие-то слова, опустила сетку мне на голову.

Игуана, услышав бормотание девушки, закричала, но было уже поздно. Раскаленная металлическая сетка опустилась мне на голову. Боль была жгучая и острая. Я мгновенно проснулся.

В палату через створки жалюзи проникал мягкий утренний свет. Я с ужасом ощупал голову. Все было хорошо, никаких ожогов, волосы на месте. Сердце отчаянно стучало, но постепенно я успокоился. Это всего лишь сон.

Мне отчаянно захотелось подойти к окну. Увидеть обычные дома своего города, машины, людей. Постоянная череда сна и яви, без перерывов на отдых изматывала меня. Что там на работе, как Сай, как остальные? Мне хотелось, чтобы все стало как раньше. Спокойно. Предсказуемо. Уже несколько дней меня преследовало ощущение, что скоро все сильно поменяется, случится что-то значительно. Иногда к этому примешивалось предчувствие опасности совсем рядом. Я понял, что если в ближайшее время не займусь обычными делами, то сойду с ума.

Я попробовал сесть, получилось. Поставил ноги на холодный пол. Пальцы двигались. Аккуратно, держась одной рукой за спинку больничной койки, а другой за стойку для капельницы я встал. Немного кружилась голова. Решив, что использую стойку для капельниц в качестве опоры, невольно вспомнил корягу, на которую опирался во сне. Меня передернуло при воспоминаниях о произошедших там событиях. Я подошел к окну. Вид успокаивал. Люди спешили по своим делам, машины, пробки, светофоры.

– Какой интересно сегодня день? – задал я вопрос сам себе. На всякий случай, опираясь всю на ту же стойку, в больничной сорочке я вышел из палаты в коридор. Было безлюдно. Странно. Чуть поодаль я увидел пост медицинской сестры, за которым она же и спала, мерно посапывая.