Фашисты

– Хочешь денег занять?

– С чего вы решили?

– В прошлый раз так и было. Ты звонил занять денег.

– Сколько взял? – спросил Селиванов.

– Нисколько. Ты приехал ночью на такси. Потом уснул у меня в прихожей на диване. А утром ушёл.

– И всё?

– Забыл полбутылки коньяка. Если хочешь, можешь забрать. Я поставил в сервант.

– Могли бы выпить.

– С моей-то поджелудочной? – сказал дядя Петя.

– А чего с ней не так? – спросил Селиванов.

– Она каменная.

– В каком смысле?

– Не знаю. Врач так сказал. Я делал УЗИ. И врач сказал, что у меня поджелудочная как камень. А ещё желчный пузырь кривой. В общем, мне лучше не пить.

– Ладно, может, заберу.

– После карантина. Хорошо? Сейчас я тебя не пущу.

Вышел Витя.

– Так что, Миша? Ты хочешь занять денег? – спросил дядя Петя.

– Нет. Хочу встретиться с отцом. Вы знаете, где он?

– Конечно. Недалеко от Спасо-Парголовской церкви.

– Давно туда переехал?

– Ты же знаешь, он на месте не сидит.

– Какой адрес? – спросил Селиванов.

Дядя Петя продиктовал.

– Записал?

– Я запомнил. Спасибо, дядя Петя, до свидания.

– До свидания, Миша.

– Слышишь, – сказал Витя. – Если ты застудишь ноги, у тебя вены вылезут размером с канаты. Идём к Шурику, он тебе даст какие-нибудь штиблеты.

Шурик занимался ремонтом обуви. Последний раз Селиванов видел его года три назад.

– А он жив?

– Конечно. Только в магазин зайдём. У тебя есть деньги?

Они прошли полквартала, встретив всего пару прохожих. Было прохладно. Время от времени из-за туч выглядывало солнце, но тут же снова пряталось.

– Менты, – сказал Витя.

Навстречу им медленно ехал патрульный автомобиль. Витя достал из кармана маску, уронил, наступил на неё, подобрал и торопливо натянул на опухшее, небритое лицо. Селиванов прикрыл лицо ладонью. Но полицейские даже не посмотрели в их сторону.

В магазине Селиванов взял три бутылки водки. Еду покупать не стал. Витя сказал, что у Шурика полно закуски.

* * *

Дверь открылась, и проём заслонила гора. Селиванов с трудом узнал Шурика. Теперь он весил под триста килограммов. Стоял, опираясь на металлические костыли, и тяжело дышал.

– Привет, ребята, – сказал Шурик неожиданно тонким голосом. – Проходите.

Они вошли. Селиванов машинально наклонился, чтобы развязать шнурки на ботинках.

– Помнишь Мишу? – спросил Витя.

– Да, конечно.

– Давно не виделись, – сказал Селиванов смущённо.

– Это неудивительно. Я редко выхожу, – ответил Шурик.

В комнате он сразу лёг на двуспальную кровать без ножек, заняв её целиком. Витя принёс три стакана.

– Я не буду пить, ребята. Но вы не стесняйтесь.

– Точно?

– Да, да, пейте. Поговорим. Мне ужасно одиноко.

Шурик рассказал, что жена бросила его два года назад. Она забрала детей, двух дочерей-школьниц. Это было ужасно. Он обожал их. Как-то раз Шурик попытался встретиться с ними, дождался у школы. Но дочери убежали, увидев отёчного монстра.

– Всё наладится, старик, – сказал Витя и похлопал Шурика по спине. Тот лежал на животе.

– Не думаю, – вздохнул Шурик. – Мне кажется, я скоро умру. Вряд ли доживу до конца года.

Селиванов попытался представить, как будет выглядеть гроб, в который положат Шурика. И сколько понадобится людей, чтобы его дотащить.