Дирижабль

– Может, еще поспим? – спросил Фёдор.

– Да какой сон теперь?!

Но посидев немного, они разошлись по комнатам. Фёдор проверил смартфон. Отвернулся к стенке. Глаза закрылись. Задремав, он увидел короткий сон, в котором ехал в старой ванне с горнолыжного склона. Взлетев над обрывом, Фёдор резко проснулся. Он вспотел. Сердце колотилось.

«Зря я приехал», – подумал внезапно.

Немного полежав, потянулся к смартфону, но отдернул руку. В комнату заглянул Карцев.

– Одиннадцать почти.

– Ага.

Фёдор слез с кровати и стал одеваться.

5

Стоя у подъезда этого гроба, он курил и ждал Карцева. Тот убежал в «Магнит». День выдался пасмурный и прохладный. Что ж, начало осени. А в его городишке какая сегодня погода, интересно? Он заглянул в смартфон. Там еще лето, плюс двадцать, солнечно. Убеждая себя, что ему все равно и это просто любопытство, Фёдор проверил сообщения. Инна прочитала его извинения и ничего не ответила. За ушами стало жарко. Он погасил экран и сунул смартфон в карман. И это любовь?

Карцев вернулся с плоскариком ноль двадцать пять «Архангельской». Открутил пробку и протянул. Фёдор сделал три глотка.

– За тебя, – пробормотал Карцев и сделал один большой глоток.

Прослезился, улыбнулся и вытер пальцами нос.

– Вести сможешь? – спросил Фёдор.

– Федь, ты чего! Я же не совсем ебанько. Сейчас такси вызовем.

Когда прикатила черная «киа», плоскарик был опустошен и выброшен в урну. Карцеву заметно похорошело. Фёдор чувствовал лишь горечь и обиду. Они залезли в салон. Водитель сверился с навигатором:

– Канал Грибоедова?

Это был пожилой мужчина с лысой головой и пушистыми усами.

– Именно так, Александр Яковлевич, – хмыкнул Карцев.

– Я не Александр Яковлевич, – ответил таксист. – Ошибочка вышла. Я Юрий Иосифович.

– Не обижайтесь, дружище, это была маленькая несмешная шутка, – сказал Карцев. – Мы юмористы.

– А, понятно.

Помолчав, он добавил:

– Сам в молодости в КВН выступал. Слышали шутку про «темно, как у негра в жопе»? Я придумал. Думаю, где-нибудь в Америке на одной этой шутке стал бы миллионером.

– В Америке за такую шутку вы бы стали бомжом, – сказал Карцев. – А может, и в тюрьму бы сели. Да, Федь?

– Не знаю, – сказал Фёдор. – Я там не бывал.

– Мало взял, – вздохнул Карцев. – Жаль.

– В рюмочную зайдем.

Спустя несколько минут тишины Юрий Иосифович спросил:

– Щенками интересуетесь?

– Это тоже какая-то шутка времен КВН? – отозвался Карцев.

– Да нет же. Я заводчик. Продаю щенков мопса. Не хотите?

– Я больше кисок люблю, – сказал Карцев. – Двуногих таких, знаете?

– Подумайте. Будете приходить домой, и собака вас всегда будет встречать. Даже жена не всегда. А собака всегда.

– Так вот она, любовь? – спросил Карцев. – Мы ее нашли?

– Получается, так, – заулыбался Юрий Иосифович. – У меня как раз свежий помет.

– Что, простите?

– Жанночка на прошлой неделе ощенилась.

– Жанночка?

– Да, так зовут нашу старшую маму. Запишите.

– Имя? Или про помет?

– Мой номер. – Он продиктовал. Добавил: – Юра Мопсы.

– У меня был знакомый с похожей фамилией, – сказал Карцев.

– Тоже заводчик?

– Скорей коллекционер. Собирал венерические заболевания.

– Зачем вы так?! – обиделся вдруг таксист.

Он высадил их у Львиного мостика. Фёдор закурил, усилием воли удержал руку, готовую вытащить смартфон. Карцев показал на дом:

– Тут будешь жить и работать. Последний этаж. Окна прямо сюда выходят.

Он помахал окнам последнего этажа. Фёдору стало не по себе.

– В рюмочную идем?