Мозаика

– Кто это явился? – буркнул сразу посерьезневший Коконас.

Этим кем-то оказалась, уже упомянутая им, служанка Маргариты – Жийона. Она вошла и протянула Ла Молю сложенную и надушенную бумагу.

– Вам письмо, граф, – сказала служанка. – Ответа не надо.

Ла Моль поблагодарил ее и девушка вышла. Граф поспешно развернул послание. Лицо его прямо сияло.

– Что же пишет вам королева? – осведомился Коконнас.

– Пишет, что ждет меня в нашем домике, в Клош-Персе.

– Когда?

– Через час. – Ла Моль взглянул на стенные часы.

– А ты, конечно, отправишься туда немедленно?

– Дорогой Аннибал – да! Я не смогу усидеть в четырех стенах! Ведь столько я ждал этого! Когда она… Когда я… Наконец то, увидимся!

– Вот как? Теперь совместное времяпрепровождение в спальне – уже так называется?

– Аннибал!

– Ладно, не будем ссориться из-за неудачных слов. Поступай, как знаешь. А я, пожалуй, вздремну до вечера.

И Коконнас принялся раздеваться. Ла Моль не дожидаясь окончания его туалета, выскользнул из комнаты, а потом и из Лувра.

Коконнас же улегся в постель и попытался уснуть, но тут в дверь постучали снова.

И снова – это оказалась Жийона.

– Ну, что еще? – недовольно осведомился Коконнас. – Опять послание?

– Да, граф. – подтвердила служанка. – Но на этот раз от самой королевы Наварской.

– Что значит от самой королевы? Разве в первый раз вы принесли письмо не от нее?

– От нее, но передала его мне герцогиня Невэрская. А сейчас послала сама королева.

– Что ж, хорошо. Я передам его Ла Молю, когда он вернется. Надеюсь, его величество не ждет немедленного ответа?

– Нет, не ждет.

– Тогда прощай, милая Жийона!

– Прощайте, граф де Коконнас.

Как только служанка скрылась за дверью, Коконнас быстро развернул второе послание. Оно гласило следующее:

"Мой любимый Гиацинт!

Боюсь, наша встреча откладывается еще на целые сутки. Прости, что я ничего тебе не писала, но я ни на минуту не остаюсь одна и это письмо, станет единственным за все это время. Но что я могу поделать? Мой брат Карл и моя матушка проявляют ко мне и к королю Наварскому такое неожиданное и пристальное внимание, что мы к нашему сожалению, вынуждены постоянно находится вдвоем. Вот и сегодня, Карл потребовал нашего присутствия на приеме и хотя я оговорилась нездоровьем и осталась в своих покоях – меня в покое не оставляют! Рядом со мной неотлучно пребывает мой муж и почти безотлучно – королева Екатерина. Прошу тебя подождать еще, мой единственный и мой обожаемый Гиацинт. Как же я хочу встретиться с тобой! Всегда твоя – Маргарита".

Граф Коконнас сложил послание и усмехнулся.

"Похоже, Анриетта все же решилась удовлетворить свой интерес, – подумал он. – Вот ведь – бестия! Ну, ничего, я ей этого так просто не спущу! Что же до Ла Моля… То он так жаждет свидания с королевой, что вряд ли что заметит. Особенно если в комнате будет темно, а герцогиня постарается сойти за королеву: оденет ее пеньюар и выльет на себя ее любимые благовония. Умно придумано, ничего не скажешь! Впрочем, Ла Молю я ничего и не скажу. А что до второго письма, то ему его лучше не видеть. Вряд ли герцогиня признается ему, что выманила его на свидание подложным письмом и выдала себя за королеву… Хотя, кто знает! Может утром ей и придет в голову такая фантазия! Так что дождемся утра…"

Утром Ла Моль вернулся в Лувр, немного усталый и совершенно счастливый. Коконас сделал вывод, что свидание прошло успешно для обоих и Ла Моль подтвердил его вывод, заметив:

– Она любит меня, Аннибал. Если бы только знал, какой нежной и какой страстной может быть любимая женщина, ты никогда бы не предложил мне твою герцогиню.

– Я знаю, – вздохнул Коконнас. – Можешь мне поверить. Она… просила тебя о чем ни будь?

– Да. Она просила, что я никому не говорил об этом свидании. Даже тебе. И взяла с меня слово, что и с ней, при следующей встрече, я не буду о нем говорить.

– Необычное условие, ты не находишь?

– А разве в королеве Маргарите есть что-то обычное? – вопросил Ла Моль. – Ведь она не простая смертная женщина!

– А кто же она тогда?

– О, она богиня, мой дорогой друг! И как сказал Вергилий Марон: "Настоящую богиню видно по походке!"

– Да, когда света достаточно. – согласился Коконнас.

– Что?

– Ничего, Гиацинт. Отдыхай. А я, пожалуй, нанесу визит герцогине Невэрской. И передам ей одно милое послание… От ее августейшей подруги.

О Люсьене Шардоне и его возлюбленных. Роман «Блеск и нищета куртизанок» О.Бальзака.

Прошлое.

Прошлое – это прошлое.

Каким бы оно не было, но оно все же прошло и больше никогда не вернется. Никогда…

Молодой человек горько вздохнул. До начала спектакля оставалось совсем немного времени, но он продолжал прохаживаться в фойе и продолжал вспоминать. О том, что случилось с ним два года назад, когда он впервые оказался в Париже, когда он впервые пришел в театр со своим приятелем и когда впервые увидел ее на сцене.

Тогда Корали была в костюме испанки и выглядела в нем, как подлинная дочь Андалузии: черноволосая, золотисто-смуглая и изящная. Он смотрел на нее не отрывая глаз, опасаясь только одного, что это дивное видение исчезнет. Исчезнет, как и подобает видению, стоит только погаснуть лампам и упасть занавесу. В тот вечер это не случилось, однако через год…

Люсьен снова вздохнул. Корали уже нет, а он и сейчас испытывает все те же чувства. Или… Предчувствия? Но почему? Почему?

Он остановился. Его взгляд, до этого так же блуждающий и растерянный, тоже остановился, словно наткнулся на препятствие. Впрочем, многие сочли бы такое препятствие очень привлекательным. Даже не смотря на более чем скромный наряд.

– Что Вам угодно, месье? – спросила девушка и голос ее, мягкий и чуть гортанный, прозвучал как музыка.

Люсьен отступил на шаг.