А затем она исчезла

– Вы не понимаете, – вкрадчиво произносит он. – Я вообще не хочу, чтобы о нас писали в газетах. Ничего, и точка.

Я ударяю рукой по деревянной поверхности стола.

– Нет, это вы не понимаете! В газетах все равно появится эта история, хотите вы или не хотите!

Мы смотрим друг на друга. Мне кажется, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. Он первым отводит глаза. Марго молча смотрит на нас, продолжая баюкать Итана. Интересно, о чем она думает… Я уже отвоевала толику ее доверия, когда отправила остальных репортеров восвояси.

Адам опускает голову на руки и издает стон.

– Я просто не могу поверить, что мы оказались в такой ситуации, – мучительно выговаривает он.

– Мне очень жаль, – мягко говорю я, чувствуя облегчение от того, что он успокоился. – Я не видела Хизер много лет, но все равно не могу поверить, что она способна на такое. Совершенно не вяжется с ее характером. Вы не думаете… – бросаю быстрый взгляд в сторону Марго, – вы не думаете, что произошла какая-то ошибка? Это точно сделала Хизер?

Лицо Марго словно каменеет.

– Полиция так считает. Были свидетели… и они более или менее уверены, что она сама нанесла себе огнестрельное ранение.

– Что значит «более или менее уверены»? – спрашиваю я. – А что, кто-то сомневается?

– Никаких сомнений! – восклицает Адам. Почему у меня такое впечатление, что он чего-то не договаривает?

Итан начинает хныкать, ерзать и пытается слезть с колен Марго. Адам встает.

– Ему пора спать. – Он забирает мальчика у Марго. – Продолжим этот разговор позже, Мардж. Наедине. – Он бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем снова повернуться к Марго. – Не принимайте пока никаких решений.

Он уходит с Итаном на руках, не попрощавшись со мной и демонстративно громко хлопнув дверью.

Небо потемнело, и Марго с тревогой смотрит в окно.

– Мне нужно завести лошадей. Похоже, будет та еще ночка, – говорит она с глубоким вздохом. – Мне жаль Адама. Под всей этой… грубой оболочкой скрывается хороший парень. И еще он отличный муж и отец.

Я не очень ей верю. Мне Адам показался агрессивным и грубым, но лучше я оставлю свое мнение при себе.

– Для всех вас настали трудные времена.

К моему ужасу, лицо Марго искажается, и она достает из рукава своего джемпера платок.

– Я не могу потерять и Хизер, – шепчет она, и слезы начинают течь по ее щекам. – Я не вынесу…

– О, Марго! – Вскакиваю и обнимаю ее.

Она пахнет точно так же, как и много лет назад, – аромат духов «Ярдли»[19 - «Ярдли» – одна из самых известных марок духов в мире. Компания-производитель была основана в 1770 г.], смешанный с запахом седельной кожи. Запахи заставляют меня вспомнить то время, когда мне было двенадцать и я впервые осталась ночевать у Хизер. Проснулась ночью после того, как мне приснился страшный сон про отца. Я была сильно расстроена недавним разводом родителей и сильно скучала по папе, который вернулся к своей работе на нефтяных вышках и просто исчез из моей жизни. Марго, должно быть, услышала плач и пришла меня утешить. Она просто обняла меня и прижала к себе. Тепло и аромат ее мягкого халата были такими умиротворяющими, что я успокоилась и заснула.

– Мне жаль. Мне очень, очень жаль, – повторяю я снова и снова. А сама думаю про то, как же странно все повернулось…

* * *

Я еду по центральной улице Тилби во власти глубокой печали. Вместо мокрых тротуаров вижу смеющихся Хизер и Флору. В то время, когда меня допустили в «ближний» круг. Помню, как однажды мы еле шли, согнувшись от безудержного хохота после того, как проехавшая мимо машина окатила нас с ног до головы водой. Мы пустились бежать через поля к дому – грязь заливала нам ноги и белые носки, – а потом вытирались старыми полотенцами в нашем любимом сарае. В том самом, где Хизер нашли при смерти.

Я должна была бы чувствовать удовлетворение от мысли, что Адам и Марго согласились поговорить. Это может стать поворотной точкой в моей карьере, да и Тед будет вне себя от радости. И все же я не могу не думать про Марго. Встреча с ней, знакомство с Адамом и маленьким Итаном перевернули что-то в моей душе. В подростковом возрасте я была просто одержима этой семьей. Мне не удалось познакомиться с отцом Хизер – он умер за несколько лет до их переезда в Тилби. Но ее дядя Лео, младший брат Марго, всегда был рядом. Красивый, веселый мужчина с копной таких же, как у Марго, густых и темных волос и ярко-зелеными глазами.

А как я завидовала Хизер и Флоре! Единственный ребенок, я всегда хотела иметь старшую сестру… У них было все – так мне тогда казалось. Даже позже, когда я узнала их получше, когда Хизер стала моей лучшей подругой, Флора не потеряла своей привлекательности в моих глазах.

А потом, в августе 1994 года, шестнадцатилетняя Флора Пауэлл исчезла.

9

Август 1994 года

В порыве внезапного волнения Флора схватила сестру за руку. В Тилби приехала ярмарка – самое яркое событие за весь год. Как ни удивительно, мама разрешила им туда пойти. Вечером. Самим – без нее и дяди Лео.

Множество звуков и голосов слились в единый гул, на фоне которого раздавался тяжелый стук барабанов. На обычно пустом поле вспыхивали огни аттракционов и раздавался смех. В воздухе витал сладкий аромат сахарной ваты, смешанный с запахом жареного мяса. Флора посмотрела на сестру – та выглядела растерянной: Хизер было всего четырнадцать, и ей впервые разрешили пойти вечером на ярмарку без матери. Никто не знал, что в прошлом году Флора наведалась туда, когда все уже спали. Но тогда ей хватило смелости только подойти к краю кемпинга и с безопасного расстояния понаблюдать за тем, как сверкает огнями Большое колесо, послушать грохочущую в ночи музыку…

В этом году все было по-другому. Флоре исполнилось шестнадцать, и она чувствовала себя совсем взрослой. К тому же она хотела увидеться с ним – с незнакомцем, с которым за день до этого столкнулась на центральной улице возле магазина «Гейтуэй». Именно тогда она заметила афиши, прикрепленные на фонарных столбах и заборах. Передвижная ярмарка «Смитвик» проводилась уже второй год. Это означало, что в город приедут новые люди, и она была полна предчувствий и ожиданий. Ей надоели мальчишки-одноклассники. И хотя в сентябре Флора пойдет уже в старший класс[20 - Старший класс – так называют последние два года обучения в средней школе в Великобритании.], ситуация вряд ли изменится. Все эти прыщавые недоумки либо ходили за ней по пятам, пытаясь стянуть лямку ее бюстгальтера, либо бросали вслед оскорбительные словечки, типа «лесбиянка» и «фригидная», просто потому, что она никого из них не выбрала. Балбесы собирались возле часовой башни, пили «Даймонд Уайт»[21 - Марка белого сидра, производимого в Англии, с содержанием алкоголя 7,5 %.] и курили, стараясь выглядеть крутыми. Никто из них не казался ей привлекательным.

Она выходила с покупками из супермаркета, когда чуть не столкнулась с этим юношей. Флора сразу поняла, что он не местный: по темным волосам, которые касались воротника необычной яркой рубашки, и загорелому лицу. Ни один мальчишка в Тилби не рискнул бы выглядеть так вызывающе из боязни хоть чуть-чуть выделиться. Парень был старше ее как минимум на пару лет; когда его ярко-синие глаза встретились с ее глазами, она почувствовала, как в животе запорхали бабочки.

– Простите, не хотел, – проговорил он с неместным акцентом. Возможно, лондонским, но определенно не Уэст-Кантри[22 - Уэст-Кантри – общий термин, применяемый к любому из нескольких английских акцентов, используемых коренным населением юго-запада Англии, в центре которого находятся графства Девон, Корнуолл, Сомерсет, Уилтшир, части Глостершира, Оксфордшира и Дорсета.]. – Чуть не отправил вас в полет… – Потом, окинув взглядом ее струящуюся черную юбку, кружевную кремовую блузку, цепочки на шее и сапоги- «мартенсы» на ногах, он дерзко присвистнул. – Беру свои слова обратно. Еще как хотел познакомиться с такой прелестной цыганочкой!

Флора покраснела, не зная, как реагировать. Она что-то пробормотала себе под нос и выскочила на улицу, когда услышала за спиной:

– Приходи завтра вечером на ярмарку. Я там работаю на аттракционе «Вальсирующие». Буду тебя ждать, цыганочка.

Всю дорогу домой Флора улыбалась; щеки пылали – от свежего ветра, наверное…

И вот теперь она здесь – на ярмарке. А где он?

Хизер напряглась и отдернула руку.

– Мне все это не очень нравится, – почти прошептала она. В общем шуме Флора с трудом смогла ее расслышать и почувствовала по отношению к сестре сильное раздражение. Она не хотела гулять по ярмарке одна, а Хизер вела себя как ребенок. Ведь мама разрешила им пойти!

Флора сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Хизер всегда была такой – застенчивой и неуверенной в себе, отвергающей все новое. Нужно было взять с собой Джесс. Та сумела бы растормошить Хизер. Ее сестра порой была слишком замкнутой, закрывалась у себя в спальне, чтобы слушать свою любимую готическую музыку[23 - Готический стиль в музыке – жанр, который часто ассоциируется с темными и мрачными звуками, меланхолией и эмоциональной интенсивностью. Возник в конце 1970-х гг. в Великобритании в рамках постпанка.]. Флоре, как и Хизер, тоже нравилась группа «Кьюэ», но сейчас она предпочитала группу «Олл эбаут Ив»[24 - «Олл эбаут Ив» (англ. All About Eve) – английская рок-группа 1980-х гг., один из лидеров постпанка. Играли экзотическую музыку, основанную на смеси готик-рока и фольклорной музыки 70-х гг.]. Проблема Хизер в том, что она не готова открыться для новых ощущений. Сегодня же… Флору никогда не целовали по-настоящему; только в младших классах ее чмокнул Энди Уотерс, когда они играли в мужа и жену. И вот настало ее время…

– Ну пойдем, – умоляла Флора, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Будет весело! – «И там будет парень, в которого я по-настоящему влюбилась», – про себя добавила она.

– Нет, мне здесь не нравится. Тут очень шумно, – упиралась Хизер, выглядя при этом как испуганная овечка, которую ведут на заклание.

Флоре потребовалось немало времени на то, чтобы уговорить сестру пойти к «Вальсирующим». Заходящее солнце окрасило небо в розовые, оранжевые и багряные цвета, придававшие вечеру ощущение нереальности, отчего сердце Флоры забилось еще быстрее. Вокруг пульсировали танцевальные ритмы. Флора трепетала от ожидания чего-то удивительного, предстоящего ей сегодня вечером. Если б только Хизер перестала быть такой размазней! В этом, наверное, был виноват отец: в детстве он постоянно изводил их придирками и упреками. С другой стороны, его нет уже четыре года, а Хизер остается запуганной… Флора понимала, что сестре нужно избавиться от своих страхов.

– Я не пойду туда! – в ужасе воскликнула Хизер, наблюдая за тем, как бешено кружатся кабинки. – Мне будет плохо.

Флора и сама не собиралась кататься. Она пришла сюда ради того привлекательного парня, с которым она столкнулась накануне. Где же он? И тут увидела: он перескочил из одной кабинки в другую, сильно закручивая ее вокруг своей оси, чем вызвал визг пассажиров – трех девочек-подростков со слишком яркой помадой и тщательно уложенными прическами. В этот вечер юноша казался еще красивее. Флора затрепетала.

Молодой человек тоже ее заметил, широко улыбнулся и спрыгнул вниз, на ступеньки, где они стояли, к явной досаде своих поклонниц во вращающейся кабинке.

– Привет, цыганочка. Я надеялся, что ты приедешь.

Флора вспыхнула и едва смогла пробормотать приветствие. Она чувствовала на себе взгляд Хизер, но сама не решалась посмотреть на сестру – из боязни увидеть на ее лице осуждение.