О ком молчала Кит

Нет желания отвечать. С самого начала я была против затеи с вечеринкой. Дни рождения лишь напоминают о том, какие нам ошибки удалось совершить. Давайте прокрутим все вместе:

1. 24 ноября 2015 года. Я настроила против себя весь педагогический состав и меня чуть ли не выставили из школы. (Ничего особенного. Просто было плохое настроение, и я оторвалась на учительнице по английскому).

2. 15 марта 2016 года. Неудачница Кит училась ездить на велосипеде и сбила пешехода, а именно взрослого дядьку, который чуть ли не убил меня на месте. Пришлось бежать.

3. 8 мая 2017 года. Мне позволили доучиться в (бывшей) школе и поставили условие, в котором говорилось о моем переводе.

А что поделать? Не сдружилась с одноклассниками, дралась и бурно реагировала на замечания. И мне страшно, что история может повториться. Я не хочу вновь быть изгоем, и кажется, Алекс этого не допустит. Однако, доверяя человеку, стоит всегда оглядываться назад. Возможно в лицо вам улыбаются, а затем медленно доводят до самоубийства.

– Праздничный завтрак! – говорит мама, проходя к дивану с тарелкой яичницы и газировкой. Я наиграно улыбнулась. Да, не это у меня ассоциируется с праздничным завтраком. Я привстала и взяла из рук мамы фарфоровую посуду. Женщина села рядом со мной, продолжая улыбаться. Класс, видимо будет наблюдать как я ем. Всегда замечала у мамы эту привычку. И, если честно, меня это нервировало… Тише, Кит, ты спокойное море… ты ветер… Кто-то перед сном пересмотрел китайские мультфильмы.

– Ну, какие на сегодня планы? – довольно заулыбалась мама, когда я положила в рот кусочек яичницы.

– Посмотрю телик, потом, может быть, загляну к мисс Крисберг, а затем спать.

Мама нахмурила брови, но старалась спрятать негодование за маской «поддержка глупой идеи дочери».

– А разве ты не хочешь сходить в кино с подружками или пригласить друзей в гости?

Честно, мне захотелось смеяться, но я физически не могла, ибо мой рот забит завтраком, и если я начну хохотать, то плазменный экран телевизора покроется кусочками пережеванного желтка.

– У меня нет друзей, мам, ты забыла? – проглотила комок в горле я, а затем отпила глоток содовой.

Мама замешкалась и вновь возмутилась. О нет, сейчас она заведётся и начнёт пилить мне мозг, повторяя все те же слова: «Кит, что ты такое несёшь?! У тебя есть друзья! У всех они есть!», потом начнётся спор и в итоге ссора. А мне этого вообще не надо. Я доела поздний завтрак и вручала пустую тарелку маме, которая была рада моему зверскому аппетиту, а то по словам родителей питаюсь я «как мышка».

– Пригласи в гости Алекса. Включите фильм, я дам вам денег, купите сладкого. Хорошая идея, м? – мама была почти горда собой. Она любила предлагать идеи, только вот никто их никогда не замечал, даже папа. Хотя порой мысли у мамы блестящие и достойны внимания со стороны.

– Не хочу, – отнекиваюсь я, поправляя очки на носу.

– Почему?

– Потому что в свой шестнадцатый день рождения я хочу остаться одна. Мне уже шестнадцать лет, а у меня нет друзей, целей и смысла жизни. Я просто мусор, который рано или поздно перестанет существовать!

– Кит! Что за пессимистические мысли? Ты думаешь неверно! Не «уже», а «всего лишь» шестнадцать лет! Ты ребёнок, у тебя все только впереди. Будут у тебя друзья, целая толпа! – мама жалостливо улыбнулась. Отлично, прекрасно! Она меня жалеет. Ненавижу это!

Я лишь фыркнула и закатила глаза, устремив своё внимание к телевизору, по которому показывали какую-то чушь. Вы никогда не замечали, что по будням, когда все на работе или на учебе, по телевизору идут хорошие фильмы и передачи, а по выходным показывают сплошное дерьмо. Закон подлости? И это тоже сильно бесит. Боковым зрением замечаю мягкий, но недовольный взгляд мамы. Она прямо-таки испепеляет своими глазами; от этого становится весьма неуютно. Жаль, что у людей нет панцирей, как у черепах. Миг – и ты спрятался в своём мирке, где людям до тебя не добраться. Я прямо-таки ощущаю неловкую тишину и напряжение между мной и женщиной, которая неуклюже поправила чёрные волосы вперёд и выпрямила плечи, обещая покинуть гостиную. Знаю, что должна сказать ей что-то, поддержать разговор. Может, «спасибо»? И все же верно – я болтаю в мыслях больше, чем наяву. Однако надо поступить правильно, но правильно порой мне не выгодно, а такое положение влечёт за собой череду неприятностей. Как бы мне сейчас сказали: «Ты и есть самая большая неприятность!»; и да – это правда.

Мама, тяжело выдохнув, встаёт на ноги и грустно смотрит куда-то вперёд то ли на стенку, то ли сквозь неё. В груди все замерло, и сердце предательски заныло. Чувство такое, что я что-то делаю не так, а по сути, я вообще все делаю не так.

– Мама! – окликнула я, и она резко повернула голову. – Ты огорчена? Прости…

На её бледновато-жёлтом лице расплылась слабая улыбка, которая появляется в те моменты, когда надо смолчать правду. Никто не хотел бы слышать то, после чего ему потом будет плохо.

– Нет, конечно же, нет, – она улыбнулась шире, и её сухие губы чуть потрескались, – просто ты должна веселиться.

– Мне весело, – вру я.

– Когда человеку весело он не сидит на диване в пижаме и не смотрит мультики, Кит.

Почему-то мне стало смешно, хотя с другой стороны хотелось горько плакать.

– У нас с тобой разные понятия о веселье. Честно, все хорошо, я счастлива… – опять эта наглая ложь.

Я вовсе не счастлива, я вовсе не довольна своей жизнью. Мне абсолютно все не нравится! Если бы можно было бы не рождаться, я бы не родилась, но кто меня спрашивал?

Мама лишь кивнула. А что ещё сказать? Верно – нечего.

* * *

«С днём рождения!»

«Поздравляю!!!»

«Кит, счастливого дня рождения!»

На все три сообщения я ответила скудным «спасибо», ибо они были отправлены мне не Алексом. Приятель наверняка развлекает Сару Бейкер. Обидно, когда тебя заменяют, особенно, когда это тот, кого ты любишь. Сейчас бы многие посоветовали мне бороться за любовь, но разве это честно? Почему я должна бороться одна? Ради кого? Бороться за чувства, на которые человеку плевать, справедливо? Мир – кусок дерьма, без логики, честности и цены. Дешёвая пародия на сказку со «счастливым» концом.

Вдруг меня охватила такая тоска, а по телу прошёл ток, и я почувствовала тяжесть в солнечном сплетении. Головокружение. Даже в праздник я одна. Одинока всю жизнь: ни друзей, ни парня, ни близких. Как бы мама не старалась создавать иллюзию счастливой семьи, у неё получалось неважно. Одиночество – это чёрная тень, в которой спрятаны все страхи человека, и пользуясь этими страхами, тень ломает нашу жизнь. Я в тени своей жизни.

В конце концов, собравшись с мыслями и приведя себя в более живой вид, я решила заглянуть в гости к старушке, что живет в доме в двух метрах от нас. Знаете, если потренироваться (советую этого не делать), то можно допрыгнуть с моего подоконника до окна спальни мисс Крисберг, если, конечно же, оно будет открыто. Но и это на вряд ли, ибо Анна боится за своих кошек. А вдруг они выпадут из окна? Моя комната похожа на что-то среднее между «помойка как вид искусства» и «здесь творческий кризис». Благо мама не ругалась – в честь праздника можно и не убираться. Никогда не понимала, что всех так тревожит беспорядок в моей комнате? Зачем в неё заходить? Она МОЯ комната, мой уголок тишины и личного пространства.

Под сугробом мятых вещей, я нашла легкий желтый сарафан с белыми клеточками, который раньше по неизвестным мне причинам я не носила. И вправду, почему? Зато сейчас этот наряд удовлетворил мои потребности «быть самой красивой». Затем я расчесала волосы или точнее сказать вырвала их с корня, потом нанесла блеск для губ и протерла очки своим платьем. Да, я готова идти к мисс Крисберг. Уверена, она сможет вывести меня из пассивного состояния, когда чувствуешь удар под вздох и в спину. Но не тут-то было. Слышу звук сообщения, и буквально подбегаю к мобильнику.

Алекс: Выгляни в окно своей спальни.

И внутри все затрепетало, словно сзади появились крылья, и теперь я могу летать наравне с птицами. Дурацкая улыбка застыла на лице, а в глазах загорелись огоньки. Это так странно и забавно одновременно – простой человек заставляет тебя улыбаться. Все перевернулось с ног на голову, и в данный момент хочется подбежать к окну, выглянуть из него и подобно Джульетте слушать речь прекрасного Ромео. Вдруг в сердце что-то щёлкнуло, а меня осенило. Раньше я не верила в любовь в пятнадцать лет, но сейчас, вспомнив о трагедии Шекспира, стало ясно, что «любви все возрасты покорны». Но вся сложность любви в том, что трудно понять, где она настоящая, а где фальшивая. Это обременяет. Хочу поступить так, как сказано в сообщении, но обида берет надо мной вверх, подобно демону, который шепчет на ухо: «Не смей прощать подлеца! Он лгун и предатель!», и хочется поддаться. Вспоминая телефонный звонок с вечеринки Бейкер, я впадаю в ярость, а ярость ослепляет. А после злости наступает переломный момент – боль. Испытывать боль очень неприятно, но необходимо, ибо она закрепляет в человеке сочувствие. И вот я покажусь ему, увижу его красивые карие глаза, алые губы, прекрасные шелковые волосы, подобные глянцу; и что же дальше? Вновь привяжусь к нему, как бесхребетная дворняга, вновь докажу себе, что не способна прожить без него и дня, а потом? Кромешная тьма. Когда человек тебя не любит, ты начинаешь строить иллюзии, после которых сложно принять горькую на вкус правду. Глупая! Зачем полюбила то, что тебе не принадлежит! Это как влюбиться в чужую игрушку, которая никогда не станет твоей; и ты просто смотришь на неё и ничего не можешь поделать. Однако… Выдохнув всю трусость из легких, я решительно подхожу к своему окну и отодвигаю шторы, репетируя своё приветствие. Лучше сказать «привет» или просто молчать, или, улыбаясь, помахать ручкой? Ах, к черту все!..

Я облокачиваюсь на белый подоконник и выглядываю во двор, сразу же получив мягкий поцелуй осеннего ветерка. Слышу шелест листьев, которые пока ещё не опали на бледно-зеленую лужайку. По воздуху витает запах скошенной травы, и сразу на ум приходит картинка альпийских гор… Красота. Наклоняю голову вниз и замечаю самую красивую улыбку на планете. Этой улыбкой можно заменить ночью полумесяц. Сердце начало выдумывать свой ритм биения, и стало на мгновение страшно. У меня что, жар?.. Алекс стоит, улыбается и держит в руке тридцать, а то и больше разноцветных воздушных шаров, которые таки рвутся к моему окну. Мною увиденное заставляет забыть обо всех обидах, я по-детски улыбаюсь. Невозможно устоять перед шариками – это моя слабость.

– Боже мой! – воскликнула я, прикрыв рот руками. Такой сюрприз застал меня врасплох, хочется смеяться и прыгать, визжа, как ненормальная, сбежавшая из психиатрической клиники. Ал подхватил мой смех. Подул ветер, и шарики наклонились в сторону.

– С днём рождения!!! – кричит парень, его голос доходит до меня глуховатым эхом, будто он находится в километре от окна.

– Не могу глазам своим поверить! Я думала ты забыл…

– Забыть о твоём дне рождении? – удивленно поднял брови Ал. – Никогда! Я готовил сюрприз, лови!

Брюнет отпускает шары, и они взлетели в небо, однако, я их успеваю схватить, но в комнату, а тем более в окно они не вмещаются. На меня набросился приступ смеха. Из-за десятков разноцветных шариков, я не вижу друга, да и весь мир кругом. Пытаюсь растолкнуть «сюрприз», но ничего не выходит. Это забавляет ещё больше.

– Алекс! – хохочу я. – Они не помещаются! Я застряла!

От услышанного брюнет дико рассмеялся, и кажется, упал на газон. Моя рука уже онемела. Мне смешно и больно в один момент. Вот и приключение на мою голову.

– Привяжи к ним что-нибудь тяжёлое, – кричит Алекс.

Я оглянулась. Поблизости ничего весомого.

– Как? Я не могу дотянуться! Мне нужна твоя помощь!