Место под звездами

Я моргнул и сел ровно, извинившись за задумчивость. Она странно усмехнулась и села напротив, попросив подождать Пейдж, а уже потом приниматься за завтрак.

– Так о чём это ты?

– Не помнишь, – улыбнулась она, поджав губы, – а если так? – блондинка распустила хвост, неуклюже расчесав пальцами пряди, собрала два хвоста и растрепала короткую французскую челку, – добавь сюда ещё очки в лисьей оправе и красное платье с белым воротником.

Она смотрела ожидающе, еле сдержала смешок, но я искренне не понимал, чего от меня хотели.

– Понятно, – стянула резинки Стелла, – ты не узнал меня. Какой высокомерный!

– Высокомерный?

– Конечно, – цыкнула та, – разве не ты участвовал в городской Олимпиаде по математике средних классов? Ты занял первое место, но а я второе, серебряное. У нас с тобой даже общий снимок есть на сайте школ.

Я пригляделся повнимательнее и оторопел. Перед глазами теперь не нынешняя Стелла, а полноватая девчонка с двумя хвостиками, которая, хоть и заняла второе место, поклялась мне отомстить. Помню, тогда я подумал, что она чокнутая.

– Ах да, точно… Стелла… Ст, – черт, фамилия из головы вылетела!

– Стелла Миллер, – любезно подсказала она.

– Ага. Ты очень изменилась, – попытался я загладить свою вину за плохую память.

Блондинка заправила прядь волос за ухо и отпила глоток сока.

– Спорт, правильное питание и косметика творят невообразимое. Кто бы мог подумать, что мы встретимся снова? – заговорщически протянула Стелла, глядя на меня из-под тонких светлых бровей.

Я, прикрыв веки, хихикнул.

– Всё ещё надеешься обогнать меня? Ты злопамятная.

– Не злопамятная, а настойчивая. О, Пейдж, наконец-то!

Я быстро оглянулся через правое плечо и встретился взглядом с обомлевшей кузиной, которая очевидно не ждала меня. Её реакция вполне адекватная, если учитывать, что я никогда один сюда не приходил.

– Ной, откуда ты тут? – волосы Пейдж собраны в банное полотенце, а сама она одета в тёплые пижамные штаны в полоску, а под тонким жакетом виднелась чёрная майка.

– Я хотел узнать про твоё самочувствие.

Это не было враньём.

– Со мной всё хорошо, – улыбнулась она, – но я тебе рада.

– Давай поговорим, – в лоб обратился я к ней с просьбой.

Стелла сказала:

– Я вас оставлю.

– Да брось. Что нового ты услышишь?

Блондинка метнула взор в мою сторону, в ожидании моего окончательного решения. Я мягко кивнул. Если они правда лучшие подруги, то Стелла должна знать, что с Пейдж происходило. В этом смысл дружбы, не так ли? Быть рядом в тяжёлые моменты, и не просто быть, но и уметь поддержать.

– Тебя правда никто не обижал? – я всё-таки хотел убедиться в невиновности Льюиса, ведь, откуда мне, пьянчуге, было знать, врет он или не врет.

Пейдж вынула из холодильника круглую плоскую баночку и достала что-то розовое и скользкое. Это патчи для глаз. Я понял, когда она их налепила под нижнее веко.

– Правда. Стелла, скажи ему, а то Ной мне, кажется, не доверяет.

– Я доверяю, – перебил только открывшую рот Стеллу я и занервничал, услышав шум мотора с улицы.

Неужели вернулся Элвис, как я и предрекал? Впрочем, мои страхи не оправдались – гудела соседская машина.

– Пейдж, если у тебя сложности, ты можешь на меня расчитывать. Я попробую помочь или хотя бы поддержать.

– Ной, ты не понимаешь, – обессилено вздохнула сестра, налив себе сока, – я плакала, потому что меня мутило. Я сильно напилась.

– Так и есть, – заверила Стелла, чьи напряжённые плечи выдавали всеобщую ложь.

Они принимали меня за наивного идиота, который, по их убеждениям, совершенно не разбирается в женщинах. Может быть, в чём-то они правы, но я не разделяю мужчин и женщин в плане эмоций и чувств на две группы. Для меня в данном вопросе есть только человек, и будь ты хоть девочкой, парнем или трансгендером, независимо от пола, все проявляют чувства. Вот ещё один плюс быть наблюдателем. Наблюдатель живет несколькими жизнями, не в буквальном смысле. Так что я хоть и не участвовал в буднях Пейдж, но мне достаточно сейчас видеть её и понимать то, что она испытывает.

– Допустим, я тебе поверил. Но ты не просто плакала, Пейдж, ты билась об стену и рвала себе волосы.

– Ной, есть вещи, в которых ты круглый ноль и мои чувства это то, что к подобным вещам относится! Я отказываюсь повторять одно и тоже. Если ты мне не веришь, то ладно. Дело твоё, – и она села за стол, принимаясь за завтрак, – Стелла, садись. Нам ещё в центр ехать.

Пейдж редко кому грубила. Чтобы получить от неё порцию ругательств, нужно очень постараться вывести её из себя и, похоже, я в этом преуспел.

Я не обижен на Пейдж. Думаю, у неё сработала защитная реакция и ей страшно. Каждый раз, когда мама спрашивала меня «чем вы с дядей занимались в городе?», я потел и, глотая удары взволнованного сердца, врал: «Ничем особенным». Или же включал режим нападения, что, известно многим, также считается защитной реакцией.

Пейдж вела себя странно. Во-первых, она за все это время только один раз посмотрела мне в глаза. Во-вторых, она быстро жевала, словно торопилась уйти от меня подальше.

– Прости за допрос, – нужно было успокоить Пейдж, дать понять, что я отступал и этим самым усыпить её бдительность. Рано или поздно, но я разгадаю эту шараду. – Можно мне поесть с вами?

Стелла изогнула брови домиком и прыснула в кулак.

– Садись. Пейдж не в духе, ей надо курнуть.

– Курнуть? – выпучил глаза на покрасневшую кузину я. Судя по её взгляду, она собиралась об этом молчать. – Тебе же не понравилось тогда.

– И не врала, но потом я попробовала ещё раз…

– Ах вот кто подсадил её на эту гадость, – с неодобрением фыркнула блондинка, – ты худший кузен на свете. Курение – враг лёгких.

– Ты одна из тех, кто заботится о природе и перерабатывает пластик? – принял удар я.

– Нет, я одна из тех, кто тебя сейчас пнет под столом.

– Хоро… Эй! – Стелла больно стукнула меня почти в колено. Я погладил ладонью ногу, буравя гордо улыбавшуюся девчонку недружелюбным видом. – Знаешь, теперь я вспомнил тебя окончательно. В тот день, на олимпиаде, ты также пыталась меня пнуть.

– Что поделать, я довольно циклична, – Стелла скорчила высокомерную гримасу, – кстати, скоро состоится городская ярмарка, и я твёрдо намерена обойти тебя по всем фронтам. Так что сильно не плачь, когда медаль будет висеть на моей груди.