Утопающий

– Это же просто фотографии, – бросил Ал.

– Я не про них, а про темноту. Почему ты должен их бояться? – не понял Юдзуру. – Это же твои родственники.

– Я не привык к вашим традициям, – ответил Ал и в голове снова прозвучали слова бабушки. «Если дома ты так себя ведешь…». Дома, не здесь. – Для нас любые вещи или фотографии покойников – не то, что можно выставлять. И любой призрак, даже родственник, может быть страшным или опасным.

По взгляду Юдзуру, Ал сообразил, что друг все равно не до конца его понял.

– Они могут прийти к тебе и забрать с собой, – тихо произнес он. Юдзуру поежился.

– Забрать может екай, – прошептал он. – Призрак ***.

– Призрак кого? – переспросил Ал.

– Человека, убившего себя. Они приходят во сне, когда человек ближе всего к смерти, чтобы лишить мучений и его.

Ал задумался. Он подумал, что лучше всего смерть от пули – быстро. Даже в старости люди могут умереть от инсульта или инфаркта, а это больно. Если сталь пройдет аккурат в сердце или голову – ты не успеешь почувствовать боль. Только тебе будет страшно, когда в тебя нацелят пистолет.

– Во сне умереть так спокойно, – сонно пробормотал Ал.

– Тебе не страшно о таком говорить? – спросил Юдзуру откуда-то снизу.

– Страшно будет, когда я буду умирать, – пожал плечами Ал и, немного подумав, велел: – Двигайся.

Юдзуру не успел ничего сказать, как крякнул от тяжести – Ал скатился с дивана прямо на него.

– Что ты делаешь? – злобно прошептал друг, садясь.

Ал стащил свое одеяло и подушку с дивана и закутался в них.

– Юдзу, мне теперь страшно одному спать, – лениво протянул он.

Тот вздохнул и лег рядом. Через какое-то время Юдзуру задышал ровно словно уже уснул, лежа на спине. Ал подумал, что даже это он делает, словно по инструкции, и уснул.

Бабушка уехала, не став их будить. Не попрощавшись. Лишь написала, что завтрак на кухне, и чтобы Ал убрался после ухода Юдзуру. Мальчик и до этого знал, что в воскресенье она отправиться на ярмарку в город, и ей не было смысла будить их только чтобы сообщить о том, что уходит. Но после вчерашнего Ал думал, что она все еще злиться на него. Но за что? За то, что он привел Юдзу? Разве не она сказала делать, что он хочет? Или из-за того, что поссорилась с папой, и сорвалась на Але? Несправедливо.

Ал лениво потягивал холодный чай с Юдзуру под боком. Они играли в морской бой, смотря на фоне новые серии «Евангелиона», хотя бабушка не любила, когда Ал его включал. Из окна дул приятный весенний потеплевший за пару недель ветерок, принося за собой покалывание в животе, смотрел на дерущихся с монстрами роботов, не вдаваясь в смысл, стоящий за ними. И Алу было хорошо. Он даже не расстроился, когда ближе к вечеру начало темнеть, и Юдзуру сказал, что ему пора домой, и ушел. Ал решил проводить его немного и вернуться как раз к приходу бабушки. Юдзуру свернул на перекрестке в конце улицы, и именно в этот момент в магазине через дорогу погас свет.

У продавца, одного из троих, закончилась смена. Если Ал подождет, если увидит, кто выйдет из магазина, если это окажется та девушка… Он стал ждать. Секунды превратились в минуты, но из здания так никто и не вышел. Мальчик спрятался под горкой, чтобы в полутьме его точно никто не смог разглядеть, и аккуратно выглянул из-за своего укрытия. В дверях магазина нарисовалась миниатюрная девушка короткими черными волосами. Забавно, ведь вчера вечером он видел силуэт с длинными волосами за окном. Или ему почудилось. Или это была не эта девушка, а призрак. Несмотря на стрижку, ее фигуру кожанке и прилегающих штанах нельзя было спутать с мужской. Однако рассмотреть, не была ли девушка европейкой, нельзя было.

Она огляделась по сторонам и достала что-то из кармана. Ал не разглядел предмет не только из-за его дальности, но и из-за того, что Мэги двинулась от магазина в его сторону. Медленно, совсем не так, как грохочущее в груди сердце, рука потянулась к карману джинсов. Ал вытащил телефон, но не осмелился включить его. Что ему делать? Набрать отца? Пожалуй, самым логичным было бы позвонить бабушке, так как Ал знал – она ближе всех к нему, но едя в вагоне электрички, недостаточно близко. Но в любом случае он никогда бы не впутал ее в это.

Резкий запах сигарет заставил снова дышать, медленно и глубоко, травясь запахом, который Ал ненавидел. Однако даже так мальчик понимал, что Мэги, усевшаяся на горку, под которой он сидел, курит не те же сигареты, что отец. Однако, это было не важно. Зачем она уселась на горку – вот вопрос. Увидела ли она Ала и просто захотела его напугать? Нет, такой бред только в фильмах бывает. Тогда не заметила и просто решила покурить во дворе напротив места работы? Не на лавке или качелях, а именно на горке. Хотя, был так же вариант, при котором не важно, заметила она Ала или нет – ей нет до него дела, ведь она обычный человек, не желавший зла ни ему, ни его семье.

Скрипнул металл и послышался тихий шлепок окурка о песок. Мэги встала, и звук ее шагов удалялся прочь от горки. Спина Ала напряглась так, что заболел позвоночник. И если бы Мэги обернулась хоть на секунду, она бы его заметила. Но она не обернулась, двинулась вперед на улицу. И Ал пошел за ней – домой.

Он не стал перебегать от участка к участку для скрытности, ведь мог в любую секунду просто открыть нужную калитку и скрыться за ней, не вызывая подозрений. Ему было важнее убедиться, что Мэги не направляется туда же, куда и он. Не направлялась. Девушка прошла дальше, мальчик повернул налево за скрипучую калитку. Он рванул на пустырь за участками, где росла трава по пояс, и побежал. Ветки царапали щеки, а спутавшиеся корни так и норовили зацепиться за кроссовки, но он так и не упал. Ал выскочил к заправке на перекрестке, где сегодня расстался с Юдзуру, и сел неподалеку от нее в кустах, стараясь не шевелиться и дышать тихо. И как будто само окружение ему помогало: шум ветра, разговоры вышедших покурить мужчин у мэрии через дорогу, незаглушенный мотор заправляющейся машины. Но они скрыли не только его, но и звук шагов Мэги. Она передвигалась плавно, но быстро, словно паук, ползущий по стене. Девушка прошла мимо заправки, смотря лишь вперед. Ал уже двинулся за ней, как в кармане ветровки что-то завибрировало. Мальчик вздрогнул, и листва вместе с ним.

– Ало? – хриплым голосом спросил он.

– Ты где хоть? Я вернулась, а тебя нет.

От сердца отлегло, Ал даже не посмотрел на номер, так что приятно удивился, услышав голос бабушки.

– Я провожаю Юдзу, – Ал постарался, чтобы его голос звучал как можно беззаботнее. – Можно я погуляю недолго? Меня потом папа Юдзу подбросит на машине.

Ал оглянулся. Страх того, что Мэги развернется и побежит прямо к нему с ножом в руке, не проходил. Возникло чувство дежавю.

– Саш, поздно уже, – с упреком произнесла бабушка. – Темень на улице. Давай домой. Хватит по гостям шастать.

– Я не… – Ал выскочил из кустов, едва не потеряв Мэги из виду, и заговорил еще тише. – Скоро буду.

– Саш…

Он бросил трубку.

Девушка ушла далеко, Ал видел в темноте лишь ее силуэт. Она пересекла небольшой мост через реку Ишизава, и только тогда мальчик бегом рванул за ней, надеясь, что не топает, как конь. Ал как можно скорее перебежал через мост и спрыгнул с шоссе в траншею, отделяющую его от рисовых полей, тянущихся с обеих сторон. Теперь он почти не видел Мэги, но зато в любой момент мог пригнуться, скрывшись в сухой траве, если она обернется.

Телефон снова завибрировал, Ал прижал руку к карману, чтобы скрыть звук и проклял себя за то, что забыл его отключить. Снова звонила бабушка. Она его убьет. Но хуже всего – будет волноваться, что он гуляет по темноте. «Все потому, что отец давал мне дома гулять в такое время» – злорадно подумал Ал и отключил звук. Но пусть это дает ему повод задержаться и проучить бабушку, разве он так с ней поступит?

Голова Мэги, видневшаяся из траншеи, скрылась из виду.

Но разве он может по-другому? Если эта женщина окажется врагом, он не может упустить шанс проследить за ней. Если нет… что ж, тогда он признает, что сошел с ума от разыгравшейся фантазии и что бабушка не зря будет на него орать.

На развилке Мэги не свернула направо, а остановилась на еще одном мосту. Он пролегал не над рекой, а над трассой, идущей поперек шоссе. Ал, чтобы продолжить оставаться незамеченным спустился по крутому скользкому склону к дороге внизу, потеряв при этом Мэги из виду. Он создал слишком много шума, и замер на месте, чтобы если что услышать приближение девушки. Услышал. Едва различимый шелест сухой травы, падение камешков под неслышными шагами. Ал рванул прочь из-под моста к другой его стороне, понял, что не успеет добежать, прыгнул за одно из бетонных выступающих креплений моста и замер.

– Эгей, я знаю, что ты здесь, – пропел бархатный низкий женский голос с ноткой угрозы.

Ал едва удержал себя на ногах – они стали ватными за долю секунды, а легкие словно подскочили к горлу. Он не слышал ее шагов, не понимал, насколько далеко она сейчас находится, может уже через секунду ее лицо покажется из-за его укрытия и последним, о чем он подумает, будет осознание – европейка она или… Он понял, что она говорила на английском. Значит, обращалась точно к нему. Значит…

– Вот и молодец, – послышался спокойный голос. Этот был мужским, и говорил человек тоже на английском.

Ал услышал, как кто-то, Мэги, развернулся.

– Вот ты где. – Тембр у нее был мягкий, глубокий. Он показался бы Алу красивым, если бы не угроза, звучавшая в нем. Как будто хищник разговаривает с жертвой. – Как мило, что ты решил встретиться именно здесь.

– Где же еще мне с тобой встречаться? – произнес собеседник Мэги.

Он показался Алу странно знакомым, а может мальчик был просто рад, что тот его спас. Мэги подумала, что слышала его, а не Ала. Только вот теперь тут двое взрослых, которые могут заметить его в любой момент. Двое взрослых, общающихся на английском. Двое взрослых, которые могли застрелить кого-то в том храме.

– Например, поближе к работе, – предложила Мэги.

– Я не знаю, где ты работаешь, Мэг.

«Мэг! Я был прав! – закричал голос в голове. – Прав в том, что она иностранка. Прав в том, что она шпионка. Прав…».

Она рассмеялась, и у Ала по спине прошли мурашки.

– Как скажешь. Докладывай, – веселость исчезла, и в голосе девушки послышался холодок.