Однажды детство кончилось

Папа был краток, когда пояснял мне принципы вождения. Половину урока я не освоила, схватила информацию по верхам, но всем своим видом соглашалась со сказанным.

Я крутнула ручку, мотор взревел, и, медленно отпустив сцепление, я тронулась. Папа страховал меня, понимая всю тупость подростка. Колесо переднее вращалось так быстро, что мне казалось, оно стоит на месте, и отвести взгляд от него не хватало ума. Я закрыла глаза. Этого даже отец не ожидал. Но я увеличивала скорость, зажимая ручку газа. Мы неслись по дороге:

– А-а-а! – мой ор поглотил рёв мотора и ветер в ушах.

– Открой глаза, дурёха! – папа поправлял руль, который я исправно тянула вправо.

– Я боюсь… – мои губы от ветра не смыкались.

– Мо-о-шка… А-а-а!.. В глазу-у…

– Потри рукой, – посоветовал спокойно папа.

– Не могу, я же рулю…

– Бросай руку! Я сам рулю.

– А-а-а! Мы упадём…

– Ты, что ослепла, дороги не видишь? Куда ты прёшь?

Мотоцикл резко встал.

– Я не буду больше ездить на этом драндулете, – плакала я, вытирая глаза, слезившиеся от мошки.

– Слезай, – и папа чуть отцепил мои синие пальцы от ручки тормоза.

Первый опыт вождения был неуспешным. Жалко было папу. Я не оправдала его надежд.

Время шло запросы росли и теперь семья прикупила коляску к мотоциклу. Моё место на трёхколёсном монстре определилось сразу, и теперь, когда накрапывал дождь, я могла укрыться от осадков, накрывшись с головой попоной, и сидеть в тёмном уголке, будто мышь в норке. Ездить втроём стало удобнее, ведь за пару лет я вытянулась и уже не могла помещаться между родителями.

Запросы у семьи стали глобальнее. Мотоцикл использовался в хозяйственных нуждах. Не нужно было ждать завоза в магазин прокислых овощей, мы просто садились на мотоцикл и в совхоз за свежаком. На бахче запасались арбузами, сгружали их в гараж и, накрыв тёплыми одеялами, хранили до Нового года. Заготавливали из помидор, перцев и других овощей консервированный продукт. Семечки и кукурузу сушили, из трав лечебных готовили чай.

И вот в 1975 году, ограничивая в расходах семью и поднакопив денег, папа купил автомобиль «Жигули». Ездить особо было некуда, до самой дальней точки города – четверть часа пешком. Но в гости к бабушке мы продолжали ездить, ведь автобусы ходили, как и прежде, редко.

С машиной расширились горизонты развлечений. Исследуя местную территорию, мы открывали для себя новые места для купания и посещали в жаркие выходные ставки. Это места, в которые откачивали воду из шахт, где образовывались спонтанные пляжи – места отдыха для горожан. Жара в наших краях была жуткая. Так и моталась семья по родным просторам, изучая местность.

Однажды папа пришёл и озвучил планы на отпуск. В тот год мы дружно рванули в столицу нашей необъятной Родины. Это было путешествие для огромного рассказа. Однако я поведаю иную историю.

Папа не оставил затею вырастить из дочери мальчика. Его приступы периодически обострялись. Он учил меня всему кратко и со смыслом, – догадайся, мол, сама. Так я научилась фотографировать, проявлять плёнку, распечатывать фотографии, глянцевать их, сушить и обрезать края. Могла кататься на велосипеде, плавать, танцевать, декларировать стихи, умело обращалась с магнитофоном, записывала музыку. Состояла в баскетбольной команде, точила на токарном станке безделушки, сверлила отверстия в металле и дереве, нарезала плашками резьбу.

Тот жаркий день я с семьёй провела в степи, наслаждаясь ароматом трав и стрёкотом кузнечиков. Выехали мы утром, чтобы собрать лечебных трав. Равнинная местность позволяла съехать с дороги и разместиться посреди луга. Папа был шутлив и весел, как всегда. Пикничок после сбора урожая удался, и мы засобирались домой. И тут папа хитро взглянул на меня и, потирая руки, скомандовал:

– А давай-ка, детка, садись за руль, – папа подвёл меня к двери авто. – Пора тебе оседлать этого прекрасного па'левого коня. Это же не мотоцикл, это – машина. Управлять ею легко – набок не завалишься. Трогаешься и поехали.

Он был краток в обучении вождению, как и в прошлый раз. А чему там учить, – жми тормоз и газ, крути рулём колёса… Папе лучше не перечить, он точно знал, что для меня важнее.

Сажусь. Быстро соображаю, как тронуться, благо, двигалась машина по полю широкому. Страха не было. Одно было не понятно, как следить за колёсами. Из салона их не видно. Это же не велосипед. Куда и как крутить дело вроде бы не хитрое. Нужно смотреть вдаль и выбирать путь. Я уткнулась взглядом в руль и панель управления, обдумывая, как переключить передачу, и вот слышу:

– Сто-о-й! Тормози… – крик справа напугал.

На меня резко навалились сто килограммов моего папы, который дотянулся рукой до педали тормоза и, пыхтя, остановил машину. Когда я подняла голову, то увидела в лобовом стекле огромный столб с электропроводами. Он стоял в полуметре от капота и главное, что он был единственным препятствием на пути.

Далее следовал непередаваемый богатый русский фольклор. И тут я поняла, что и на авто можно легко завалиться набок, да чего скрывать – даже на крышу лечь…

Уже будучи мамой двоих сорванцов, я прошла обучение в автошколе. Мне, как назло, попался весьма крутой преподаватель по вождению, который провёл, в присутствии ещё двух таких же бедолаг, как и я, ходовые испытания машины сразу после дождя на вскопанном поле. Как мы оттуда выбрались, одному богу известно и ещё нашему опытному гонщику. Бедный автомобиль! До сих пор подозреваю, что автоинструктор на тот момент думал, что управляет самолётом с вертикальным взлётом и посадкой. Видимо, мне не дано стать лихим водителем, как он.

Окончив десятилетку, я покинула дом, чтобы учиться в высшем учебном заведении в соседней республике в областном центре. После института я стала разбираться в технике, чертежах, экономике, философии, политэкономии, деталях машин, металлорежущих станках и инструментах, высшей математике, химии, электромеханике и во многих дисциплинах, типа сопромат, ведь в дипломе было написано, что я инженер-механик. А образование, соответствующее запросам девочки, я получила только после окончания технического вуза – освоив курсы кройки и шитья и парикмахерское дело. Чему была нескончаемо рада. Ведь при дефиците товаров текстильного производства в трудные времена, меня выручило умение быть женщиной и мамой – творить модную одежду и делать современные стрижки.

Дюжину лет после окончания института, я обучала работников предприятия технике безопасности. А за руль с тех пор, ни разу не села.

Спасибо папе!

P.S.

Прошло много лет, очень много лет. Дух единства наций уверял народ в правильности пути развития советского государства, выбранного руководством страны. Только до тех пор, пока людям не открыл глаза рассыпавшийся вконец железный занавес. Для людей советов распахнулось окно в мир капитализма.

А на моей Родине по-прежнему ничего не изменилось. Она так и осталась девственной, – без признаков цивилизации. Кто хочет увидеть ту жизнь в СССР и сейчас, может к ней прикоснуться. Войны двигают экономику тех стран, которые продают оружие. Остальные государства загибаются, погрязнув в распрях.

Друг Мартын и каракулевая треуголка

Дмитрий Миронов

В последние выходные лета, перед самым началом учебного года, мама вдруг вспомнила, что я «нигде не был».

Из пионерского лагеря я вернулся в конце июля. Почти все оттуда сваливали после двух смен, разъезжались к бабушкам и дедушкам. В лагере оставались несчастные дети алкоголиков и нищебродов. Корявые, грязные и психически больные, они плакали, когда автобус увозил нас за ворота. Сидеть здесь до самого сентября считалось великим фиаско, это значит, ты просто никому не нужен. Самые крутые чалились месяц. Слегка надменные и снисходительные, они имели в своих чемоданах по две пары джинсовых брюк и теннисную ракетку «бутерброд». Что считалось шиком на зелёных столах для пинг-понга. Их было мало, тихо исчезали с родителями в последних числах июня, не успев даже получить по морде.

Моя бабушка жила в городе, поэтому в августе я обычно «отдыхал» на асфальтовых берегах улиц и переулков, дышал родной вонью подворотен и жаром коммунальных кухонь…

Значит, решили так. В субботу – цирк, в воскресенье – Артиллерийский музей.

Цирк! Мама утверждала, что я уже здесь был когда-то совсем маленьким. Но я ни черта не помнил. Цирк начался с потрясающего вида из гардероба на амфитеатр через распахнутые двери…

В общем, мы заняли места согласно купленным билетам. На балконе музыканты настраивали свои дудки. Медленно погас свет, и на манеж выскочил клоун. Он заверещал:

– А вот и я!

И омерзительно захохотал. Стал искать меня в рядах, но не нашёл. Выбрал какую-то воображулю. Под джазовый всхлип саксофона они вдвоём изобразили странный танец. Потом он заставил её петь. Девочка выдохнула неожиданно басом:

– Мой любимый, мой родно-о-ой!..

Попробовали ещё раз. У девочки округлились глаза, она хлопнула ресницами и выдала фальцетом:

«А ты такой холо-о-дный, как кран водопрово-о-дный!»

Публика задыхалась от смеха. Несчастную девочку отпустили. Вышел ещё один «рыжий» в длинных ботинках.

– Всё поешь, Брундуляк? – запищал он.