Зимняя сказка с привкусом корицы

Зимняя сказка с привкусом корицы
Константин Коротков

Нью-Йорк поглощен рождественской суетой. Все бегают за подарками в предпраздничной лихорадке. В это время отношения между школьницей Келли и её мамой окончательно разлаживаются из-за непонимания. Да ещё и вдобавок ко всему они всей семьёй едут кататься на горных лыжах в Аспен, который Келли терпеть не может. Там-то она и знакомится с Генри. Который окажется или первой любовью, или трагедией. Теперь ей предстоит чреда нелёгких решений и компромиссов. Найдётся ли здесь место для чуда?

Зимняя сказка с привкусом корицы

Константин Коротков

© Константин Коротков, 2023

ISBN 978-5-0060-9106-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Зачастую когда дети вырастают, становясь взрослыми, то забывают о своих проблемах и у них уже появляются новые – взрослые. Теперь им кажется, что все, о чем они переживали раньше, не имеет никакого значения. Теперь эти «новые» взрослые постоянно прикрываются фразой «вырастешь – поймешь», но единственное что стоит понимать, так это то, что они сами в моральном плане не выросли, а просто начали играть роль взрослых. Ну, в самом деле, по их мнению проблемы ребенка не важны. А что это значит? Что и сам ребёнок не важен. Родители говорят «ты не тем интересуешься». А чем же ему или ей ещё интересоваться в девять, двенадцать, пятнадцать лет? Фондовой биржей? Новостями из телевизора и интернета? Одно можно сказать точно – всему своё время. Сегодня у вашего ребёнка разбитое сердце из-за неразделённой или потерянной любви, а вы ему в ответ, вместо поддержки: это все глупости, какая там настоящая любовь в подростковом возрасте? А тогда в каком возрасте происходит настоящая любовь?

В лучах закатного солнца Нью-Йорк выглядел по особенному. Келли давно заметила, что такие закаты бывают только тогда, когда должно произойти, что-то хорошее. Вот и сейчас огненно-красные оттенки отражались от зданий из стекла и бетона, пуская солнечных зайчиков по всему Манхэттану. Город находился в предрождественской лихорадке. Об этом каждому нью-йоркцу напоминали многочисленные витрины украшенные ёлками, щелкунчиками и праздничной подсветкой. Как только рабочий день заканчивался все разом спешили за подарками в надежде урвать что-то поинтереснее и со скидкой. Но были и те, кем двигало желание именно окунуться в эту праздничную суету и оказаться со всеми на одной волне. Хотя, чего хорошего в том, чтобы наперегонки со всем городом бегать по огромному торговому центру? Наверное, в этот момент человек чувствует себя частью чего-то большого… большой машины по покупке подарков, большой хаотичной толпы сметающей на своём пути всё, что перевязано яркой красной ленточкой и украшено звёздочками.

В это время Келли прогуливалась из школы со своей подругой Лесли Томсон по заснеженному городу. Это были пятнадцатилетние одноклассницы, которые любили книги, тяжелую музыку, заниматься бегом в парке и долгие прогулки, которым не могла помешать даже самая плохая погода, ведь в такие моменты они могли обсудить всё что угодно без посторонних ушей. У Келли были каштановые волосы с густой челкой, карие глаза, маленький любопытный носик и ямочки на щеках, которые проявлялись, когда она улыбалась. Подруга же напротив – была зеленоглазой блондинкой с короткой стрижкой, иногда любившая поумничать.

Потягивая горячий чай с апельсином и корицей, который они только что купили в Старбакс на пересечение Седьмой авеню и Сорок девятой улицы, они шли в сторону Центрального парка. На город окончательно опустилась темнота зимнего вечера, но иллюминация от рекламы и разноцветных гирлянд её удачно компенсировала. Из-за этого казалось, что небо не тёмно-синего, а фиолетового цвета.

В этом году всех отпустили на отдых раньше обычного – двадцатого декабря из-за частых снегопадов и подростки были этому несказанно рады.

– Ты чего такая задумчивая? – спросила Лесли, видя, что подруга где-то витает.

– Я? – Келли сделала удивленное лицо. Она не хотела говорить о своей тайне, о которой она теперь постоянно думала. – Тебе кажется, я в полном порядке.

С тех, пор как у Келли появилась небольшая тайна, она очень боялась, что об этом кто-нибудь узнает, и её план не сбудется. С одной стороны подруге можно было бы и рассказать, но что если она кому-нибудь проболтается и ничего не выйдет. Не то, чтобы Келли верила во всякие приметы, но всё-таки решила перестраховаться и никому ничего не сообщать, раньше времени.

– Мы послезавтра летим в Монако, – сообщила Лесли. – Папа говорит там тепло и нет снега. Надеюсь, удастся позагорать.

– Мы уже сегодня улетаем. Опять в этот никчёмный Аспен. Мы там уже были раз десять.

– Ты собрала чемодан?

– Нет. Всё снаряжение мама отправила в отель ещё пять дней назад. Я пока закинула только одну вещь. Мама просила положить тех платьев… ну, дизайнерских, что она мне купила. Как она сказала: «на каникулах будет пара званых ужинов и нужно выглядеть презентабельно». Но я взяла, кое-что другое.

– Что?

– Помнишь, ту футболку, что я купила в секонд-хенде, когда мы с тобой гуляли?

– Ту, с дорожным знаком «Стоп»?

– Именно.

– Не может быть, Келли. Твоя мама будет в бешенстве.

– И-ме-нно!

Подруги пересекли мост Гэпстоу – пруд под ним уже давно покрылся толстым слоем льда, и свернули влево. Идя по дорожке, им была слышна музыка, доносившаяся с катка Уоллмен Ринк.

– Там, наверное, сейчас народу – море, – предположила Лесли.

– Не меньше. Кстати мне нужно собрать несколько шишек для рождественского венка, – вдруг вспомнила Келли, увидев рядом сосну.– Поможешь? Только мне нужны красивые.

– Давай.

Подруги начали рыскать возле дерева в попытке откопать несколько. На их удачу, это не составило особого труда.

– Кел, я нашла пять штук.

– Супер. Я – восемь.

Подруги двинулись дальше за разговорами, они не заметили, как добрели до высокого памятника.

– «Грехи других судить Вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь», кто это сказала? – спросила Келли, закончив цитату.

– Шекспир. Миссис Хайден её обожает. Сложно себе представить урок литературы без упоминания Шекспира.

– Может, зайдешь ко мне? Перекусим имбирным печеньем или ещё чем-нибудь.

– Идём, – согласилась Лесли.

Глава 2

Сейчас в квартире Джонсонов на Пятой авеню, напротив Центрального парка, кипели не меньшие страсти, чем во всём, предрождественском, Манхэттане, а возможно, даже и большие.

Их апартаменты располагались в доме восемьсот пятьдесят шесть на одиннадцатом этаже. Это было высокое здание серого цвета. В целом, на Пятой авеню все здания находились в одной цветовой гамме, чтобы не выбиваться из общей концепции. Дом располагался всего в паре кварталов от зоопарка, да, и до Музея искусств Метрополитен было рукой подать. Эту квартиру приобрёл мистер Блейк Джонсон для своей семьи. Он был юристом, работал с богатыми клиентами, поэтому ни в чем не отказывал ни себе, не своей семье: жене и двум дочерям.

Келли просто обожала эту квартиру. Во-первых, потому что она находилась в самом центре «Большого яблока», а во-вторых, за красоту вокруг. Летом отсюда открывался чудесный вид на бархатные, верхушки парковых деревьев, а зимой, когда всё было присыпано снегом, возникало ощущение, что бюджет города потратили на создание сказочной атмосферы посреди бетонных джунглей. Ватные верхушки деревьев, серебрящиеся на свету снежные полянки, присыпаемые хлопьями снега, лошадиные упряжки, катающие гостей города – Келли любила посидеть с чашкой тёплого какао на подоконнике, укрыв ноги флисовым пледом с изображением оленя, наблюдая в окно за происходящим. При этом чашка обязательно должна была быть красной с рисунком рождественской ёлки – так ей было уютнее. Отхлёбывая ароматного напитка она с удовольствием наблюдала как дети играют со взрослыми в снежки, катаются на санках и лепят снеговиков.

Квартира была чуть больше ста шести десяти метров, с высокими потолками, тремя спальнями, тремя ванными комнатами, просторной гостиной, столовой и кухней. Стены почти везде были выкрашены в цвет, который миссис Джонсон считала самым приятным для глаза – в цвет яичной скорлупы, кроме того он был весьма популярен на Манхэттане. Вся мебель была от ведущих дизайнеров. Ванные комнаты были отделаны мраморной плиткой белого цвета с серыми прожилками, а вся сантехника была выполнена по специальному заказу миссис Джонсон. Но больше всего она гордилась гостиной. На полу был уложен дубовый паркет, стены были выкрашены итальянской краской цвета «пыльная роза», центром притяжения был настоящий мраморный камин, над которым висело огромное винтажное зеркало в широкой позолоченной раме, а окно обрамляли дорогие бархатные шторы. Диван и журнальный столик были заказаны у самой Бетти Кёртис, которая обставляли особняки Дженнифер Лопез, Селены Гомез, Николь Кидман и других звёзд Голливуда.

Миссис Джонсон никогда не изменяла себе, если дело касалось внешности. Фирменная прическа: идеально шелковые волосы, золотистого цвета, на прямой пробор до самых плеч, с аккуратно подведенными глазами, лёгкими румянами на щеках и блеском на губах. Одетая в тёмно-синее платье, ниже колена от Гуччи на бретельках и в черных туфлях от Кристиана Лабутена на высоком каблуке, цокая по мраморному полу, она пыталась выяснить, почему гусарские мундиры четырех щелкунчиков, двухметрового роста для интерьера были зеленого, а не красного цвета, как положено. При этом из фойе от лифта в квартиру и обратно постоянно сновали рабочие, которые заносили какие-то коробки.

Келли и Лесли еле разминулись с ними, выходя из лифта.

– Что в этих коробках? – поинтересовалась Лесли.

– Это рождественские украшения. Мама любит, чтобы каждый год квартира была украшена по-разному. В этот раз тема «Щелкунчик», – пояснила Келли когда они с подругой вошли в просторный холл и сняли с себя верхнюю одежду.

– Нет-нет. Послушайте, – размахивая руками, на повышенных тонах говорила миссис Джонсон, – я читала сказку. Да, я знаю её наизусть. Мундиры должны быть красные. Не зеленые, не голубые, не розовые, а красные! Вы понимаете? Красные, – она помахала девочкам рукой.

– На самом деле она не читала сказку, – шепнула Келли подруге на ухо. – Только мультик смотрела. Идём на кухню.

Проходя мимо гостиной, они увидели, как там орудует человек пять крепких мужчин, передвигая мебель. А возле окна три женщины наряжают ёлку.