Меч равновесия. Книга вторая

– Я отказываюсь брать принцессу.

– Вот это по-нашему, – гыкнул Грут. – Ты видишь король, я вырастил надёжных воинов. Такие не предадут.

– Драгмир, ты хорошо всё обдумал?

– Я и не думал, мой король. Ты говорил, что у меня есть выбор. Да он есть, но только один. И он был сделан тогда, когда ты меня раненого, под тучами стрел тащил на своих плечах.

– Красиво говорит, и когда научился? – Довольно поцокал языком Грут.

Полог откинулся в сторону и в юрту впорхнули три молоденькие девушки.

– Нас прислала Неждана. Поухаживать за гостями, – озорно блеснув глазками, прощебетала одна из них.

– Как вас звать милые создания? – обрадовавшись произошедшей разрядке, обратился к ним Павел.

– Годинка.

– Снежана.

– Желанна.

– Какими замечательными именами нарекли вас родители. Теперь давайте знакомиться: князья Грут и Драгмир, а я король, – покуражился Павел.

Девушки прыснули в кулачки.

Грут на правах хозяина дома сразу взял быка за рога.

– Вон там припасы. Всем мёда и чего-нибудь к мёду. И себя не забудьте.

Павел вышел на улицу и подозвал телохранителя.

– Отправляйся к шатру Аспаруха и передай ему, что король просит навестить его в кибитке конунга Грута.

Воин понимающе кивнул и тотчас отправился выполнять поручение.

«Надо ввести какое-то воинское приветствие, – подумал Павел, – руку к голове прикладывать не обязательно, но что-нибудь: типа жест с прижатым к груди кулаком. Надо продумать».

С этими мыслями капитан вернулся в коллектив.

Несостоявшийся жених, в отсутствие капитана успевший опорожнить ещё одну чашу, пытался глушить своё горе мёдом. Павел прошёл к столу. В глубине души он был рад, что Драгмир остался верен ему. И не только поэтому.

– Ну что, соколики, вам всё равно что праздновать?

– Да нет, твоё величество, мы горе заливаем, – скорбным голосом сообщил Грут.

– Не печалься, дружище, мы тебе такую княжну отхватим, что Гульна будет локти грызть от зависти, – ободряюще хлопнул Драгмира по плечу Павел.

– Не будет. Какую-бы мы не завоевали.

– Это почему же? – строптиво спросил Грут.

– Потому что её сердце принадлежит не мне. И ты сам знаешь кому.

«Вот дёрнул же его чёрт за язык», – поперхнулся мёдом Павел.

Грут, поняв, что дал маху немедленно переключился на другую тему.

– А что, твоё величество, раз свадьбы не будет, я так полагаю, что нам скоро и выступать?

– Правильно полагаешь. Вот-вот сюда придёт хан. Тогда и будем решать. Лето-то кончается.

Едва помянули Аспаруха, как он и явился сам да ещё и Саттабая с собой привёл. Будто чувствовал, что Драг- мир откажется покинуть своего короля. Поэтому ожидал разговора не о свадьбе, а о дальнейших действиях. Вот почему прихватил своего зама.

Обнаружив, что попал на начало застолья, хан повернулся к Саттабаю и что-то прошептал ему на ухо. Тот понимающе кивнул и исчез.

– Я приветствую своего брата и короля руссов.

– Я тоже рад тебя видеть.

– Думал, что мы встретимся на свадебном застолье, а вы раньше начали веселье?

– Не веселье, это хан, а горе горькое. – Как всегда в своём репертуаре высказался Грут. – За товарища своего, конунга Драгмира, горе горюем.

– Не обессудь хан. Не хочет наш конунг вашей принцессы. Не потому, что обиду тебе причинить желает, а потому, что условия перед ним ставите вы неприемлемые. Не может он нарушить клятву верности, данную своему королю, – вмешался в разговор Павел, опасаясь, что прямолинейный Грут ляпнет, что-нибудь не то.

– Понимаю твоего конунга, ибо сам живу по законам чести, и поэтому не могу я принуждать силой покинуть мой род дочь брата моего. Он голову сложил за жизнь болгарского народа. Она единственная наследница его прав, и желает, чтобы сын её стал защитой и опорой рода.

– Присаживайся к нам, и разопьём мы дружинную чашу. Не должно между нами быть недомолвок и неверия. Иначе все пропадём, – пригласил его Павел, дивясь своей заковыристой речи.

Девушки тут же поднесли хану полную чашу.

– Много надежд возлагал я на этот брак. Но Боги рассудили по-своему. Давайте выпьем за то, чтобы между нами не осталось и тени непонимания, как не останется и капель мёда в этих чашах.

– До дна, – поддержал хана Павел.

Мир между Драгмиром и Аспарухом был восстановлен. А что? Хан внятно и понятно разъяснил, что он не хозяин над своей племянницей. Она сама, оказывается, глава рода. И вольна принимать решения самостоятельно.

Действительно, – подумал Павел, – если бы Гульна ушла с руссами, то с ней бы ушёл и весь род её отца. Это ещё более ослабило силы болгар. Всё правильно сделал Аспарух. А что это дело его рук, сомнений не было.

Между тем прибыл Саттабай. В юрте стало тесно от серебряных подносов, уставленных разнообразными блюдами. Болгарские девушки расставляли кушанья и отходили в сторонку.

– Гуляем, – сделал вывод Грут, оглядевшись вокруг.

«В своём репертуаре», – усмехнулся Павел.

Пока все занимались поглощением пищи, между ханом и Павлом происходил серьёзный разговор.

– Ну что, брат, пора трогаться в путь?