Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

Между грудью и животом. Куда попала первая его стрела.

Она, возможно, ослабила крепление одной из пластин. А потом туда ударил ножом Гундяй. После чего пластина слетела.

Теперь в кольчуге зияла изрядная прореха. Куда можно было изловчиться нанести удар.

Клевец всё ещё висел у юноши на руке на ременной петле.

Дунай начал поворачивать могучую шею.

Княжич что есть сил сжал в руке древко маленького топорика.

Взмах.

Витязь обернулся.

Удар!

В прозрачных глазах Дуная мелькнуло удивление… сменившееся болью.

Могучее тело богатыря сложилось пополам. Покачнулось. После чего с оглушительным лязгом рухнуло с коня.

У-у-уту-у-у-у!!!

На княжича нахлынуло какое-то опустошение.

Не в силах ещё осознать, ЧТО он только что совершил, Олег поднял голову и наконец-то посмотрел на реку.

По льду Неспанки неслись свежие вои. Тяжелооружные. Много. Не меньше двух сотен.

Над ними трепыхался два стяга. Под однохвостым чёрно-оранжевым знаменем, на котором было вышито огненное колесо, мчался незнакомый Олегу голубоглазый витязь. Слева от него летел вой, которого княжич наоборот, знал очень хорошо.

Потык! Это ему принадлежал второй прапорец – красно-голубое полотнище с разорванной цепью.

А рядом с ними скакал тот, чьей волей Олег и оказался здесь.

И кого он сейчас был рад видеть больше всех на свете.

Шебарша!

Похоже его план всё-таки осуществился.

Это была победа.

Но ликовать по этому поводу юноша уже не мог.

Просто не получалось.

– Вот это да! – раздался рядом знакомый голос. – Княжич, живой! Я уж думал, Гундяй тебя не уберёг!

Огура был обильно заляпан кровью. Видимо, большей частью чужой, а не своей. На месте правого уха у него торчал алый ошмёток.

Но его это, похоже, ничуть не заботило.

– Вот это зверя наш Олег завалил! – присвистнул гридень. – Самого Дуная! Расскажи кому – не поверят.

– Поверят – неожиданно прозвучал с другой стороны хриплый бас.

Олег обернулся. Немногословный Кремень был покрыт кровью вообще с ног до головы. Вместе с конём.

– Гундяй погиб – выдавил из себя Олег. – Из-за меня…

Лица воев помрачнели.

Но ненадолго.

– Да чего его жалеть, старую сопелку! – утешил Огура. – Небось, сейчас там, в вирии пращурам уже врёт про свои подвиги! Главное победа!

Олег улыбнулся. Тиски, сдавившие его грудь, начали ослабевать.

Мимо них проносилась стальная лавина.

Сражение ещё продолжалось. Но уже без их участия.

Да оно и не требовалось.

Глава 2

«Меньшее из зол»

Конец зимы. Пустые холмы

Да-а-а, земляной змей – если и бывают победы, которыми могут гордиться их творцы, то та сеча на Неспанке была явно не из таких. Её скорее можно было назвать битвой упущенных возможностей. Если под Менском они с братом ни на один миг – не считая глупой выходки набольшего боярина – не выпускали нити сражения из своих рук, то на этой забытой богами речушке всё с самого начала пошло наперекосяк.

План, придуманный Пустельгой, сразу показался черноградскому князю авантюрным – слишком много в нём было «если». Если Шебарша без помех доберётся до лагеря нежданных союзников, миновав все вражьи дозоры. Если те без возражений примут его план. И самое главное – если Всеслав даст его осуществить.

Однако слишком уж в незавидном положении оказалось полуденное войско. Выбраться из него можно было, пожалуй, только бросив недавно захваченный Менск и бесславно убравшись обратно. Да и то – с рыжего волка сталось бы повиснуть на хвосте и как следует оттрепать их на дорогу. А тут Соколовичам предоставился реальный шанс – не только выбраться из ловушки, в которую превратился город, но и одним махом завершить войну. Упустить такую возможность было бы непростительно.

Послание, которое передал Олег, было писано двумя знаменитыми витязями: Ерусланом, служившим самому светлому князю – владыке Благодатной степи, и Потыка – наследника боярина Шигоны – главы варяжского клана полуденных земель. Они заверяли Соколовичей, что готовы поддержать их силами своего отряда. В котором было добрых четыре сотни тяжелооружных воев.

Как потом выяснилось, эти двое повстречались в степи, на зимней охоте. Поначалу было повздорили из-за добычи и даже затеяли поединок. Но потом помирились и принялись вместе полевать туров. На ловах они оба и узнали о начале войны с Всеславом. Потык сразу загорелся принять в ней участие, а Еруслан решил поддержать новоиспечённого друга. Витязи собрали свои дружины и поспешили по следам ушедшего войска. Уже в дороге их нагнал отряд гридней, посланный самим светлым князем. Тот, как известно, очень щепетильно относился к вопросам чести, и, прослышав про подлый поступок рыжего волка, решил непременно его покарать. А ещё, после недавних событий, почитал себе кем-то вроде верховного арбитра правдивых земель.

Добравшись до полочанских рубежей, и разузнав последние новости, витязи рассудили, что просто так дуром соваться к Менску глупо – надо сперва разведать обстановку, установить связь с Соколовичами и разработать план совместных действий. Однако Волх настолько плотно перекрыл своими разъездами все подступы к городу, что больше седмицы к нему не удавалось пробиться ни одному посланцу. И если бы не безрассудство Олега, в купе с явной благосклонностью богов, то неизвестно – как бы всё повернулось.

Этим поступком младший сын покрыл малую толику неоплатного долга, который висел на нём с того рокового дня…

Перед мысленным взором князя снова из ниоткуда возникло небесной красоты женское лицо с бездонными васильковыми очами…

Ладушка моя… На глаза накатила пелена.