Скорая 2024-25-26

Тем более, что она тоже утаила о таком своем знакомце, значит, квиты…

– Глаш, пойди поешь на дорожку! – позвала Анфиса.

– Бутер и кофе будет достаточно! Спасибо, Анфис! Ты меня очень выручила!!! – Глафира подошла к подруге и обняла ее. Остатки холодной ревности не преминули заявить о себе, и Глафира расстроилась.

– Готово! – оповестил Александр. – Считывай. Как тебя зовут?

– Даже на выбор можно? Серафима или Прасковья?

– Лучше выбрать одно, иначе тебя застукают из-за такого плавающего профиля.

– Пусть Серафима. Прасковья даже для Глафиры – слишком! – улыбнулась Серафима. – Анфис!

– Да? – откликнулась подруга.

– Давай знакомиться? Серафима! – и Серафима протянула руку навстречу подруге.

Анфиса ответила на рукопожатие и расцвела улыбкой. Дружба восстановилась, без примеси негатива.

– Я пойду? – уточнила Серафима: готова ли программа для ее выхода в люди.

Александр кивнул.

– Куда ты?

– Надо как-то обустроиться. История может затянуться, а сидеть без дела нет смысла. Впереди путь, и его надо идти. Спасибо, Александр! Без рукопожатия, как вы любите, – улыбнулась Серафима.

– Я бы все-таки, наверное, согласился бы, – протянул руку в ответ Александр.

Серафима пожала руку и улыбнулась:

– Анфис, скажи ему правду о рукопожатии! Не мучай человека! Он нам помогает…

– Как скажешь, дорогая! – отозвалась Анфиса.

Серафима вышла из коттеджа. Электронная сим-карта сменилась и перепрошила телефон под нового абонента.

Двадцать лет разницы в возрасте не проходят бесследно. Конечно, умела скрывать эмоции, конечно, умела врать даже близким, конечно, Анфиса не почувствовала подозрительности Глафиры в ее объятиях.

А Глафира еще не решила, что думать об этих двоих. Он ее выпустил из дома. Но выпустил под полным контролем всех координат. Да, ни свои, ни чужие не найдут Глафиру, но он-то знает, кто она и где, и кому Александр может слить инфу – Глафира не знала…

Энергетическая оболочка начала подстраиваться под новое имя. Серафима ходила быстрее, думала плавнее и принимала решения как-то более ровно. Глафире нравились такие изменения.

Она вызвала такси за два километра от точки своего пребывания и решилась на пробежку. Олег был против такой активности, теперь хотелось понять, помнит ли тело, и попробовать восстановиться.

Бежалось легко и радостно! Свежий воздух бодрил.

«Стоп. Ёлки! Бомж. Только не сейчас, – мысленно простонала Серафима. – Ну зачем прям сразу бомж-то! Не хочу в новой одежде и прям сразу на мусорку!»

«Не хочу!» – отчеканила каждый слог Серафима.

Но бомж стоял красавцем прямо у обочины дороги и копался в мусорке элитного коттеджа.

Серафима остановилась. Бомж откопал что-то в мусорном баке и уселся на деревянный ящик, застеленный чем-то теплым, разглядывать находку. По всей видимости, это было обычным его местом.

«Как эту Серафиму угораздило побежать за пределами МКАДа?» – вопила про себя Серафима.

– Серафима! – Серафима протянула руку бомжу и присела рядом на корточки, подперев подбородок левой рукой.

Бомж вытер руку об одежду и пожал, улыбнувшись, в ответ:

– Акакий!

– Акакий? – вскрикнула Серафима и вскочила! – Из наших, что ли?

– Из наших, из наших, – подтвердил Акакий, блаженно тряся руку Серафимы и кивая.

– Реально? А из каких из наших? – заподозрила неладное Серафима.

– Из Скорой…

– Неужто? Подвинься-ка! – подтолкнула Серафима пятую точку бомжа и уселась рядом.

Бомж выглядел плачевно: замотанный в тысячу одежек, но от него не пахло. Не пахло вообще ничем отвратительным или запущенным человеческим, будто только что вымылся и сменил лохмотья на новые лохмотья, хотя лицо и руки были чумазыми или загорелыми (не понять), как у трубочиста. Большая часть образа пряталась за нестриженными волосами и растрепанной бородой.

– И что с тобой случилось? Сам расскажешь или мне копаться? – участливо спросила Серафима.

– Я потерял доступ к имени… – растерянно признался Акакий.

– … и, следовательно, потерял работу, цель и желание жить… – закончила вместо него Серафима.

– Да, – вздохнул мужчина и развел руками, выкинув то, что держал.

– Почему тебя не идентифицировали до сих пор? – нахмурившись, поинтересовалась Глафира.

– Имя заблокировано, старая личность стерта.

– И теперь тебя нет ни в каких базах. Так?

– Да, – подтвердил Акакий.

– Слушай, меня ждет такси, потом все расскажешь! У меня есть дело. Надо разобраться! Поможешь?

– Спрашиваешь!

Надежда на работу дала Акакию стимул к жизни, и нежелание жить почти улетучилось. Это был самый легкий кейс в опыте Глафиры.

– Какой процент отказов в работе? – поинтересовалась Серафима.