Под сенью жёлтого дракона. Том 2

– Ну, об этом знают только они, – ответил Орлов. – И я не думаю, что и встреча с Кан Шэном, и в госпитале – это случайные явления.

Не соглашаться с Орловым было нельзя.

– Выходит, Кан Шэн продолжает налаживать контакты с американцами?..– спросил Владимиров.

– Он уже давно этим занимается, – ответил Орлов. – И делает это не по собственной инициативе…

…Двадцать пятого февраля в полдень приехала Цзян Цин. На улице было холодно и Владимиров сразу предложил ей горячий чай, а Риммар поставил на стол свежеиспечённые рисовые лепёшки с изюмом, старательно приготовленные Чаном. Цзян Цин обворожительно всем улыбнулась и проговорила:

– Как приятно, когда за тобой ухаживают сразу двое мужчин! – сделала глоток чая и продолжила: – На улице мороз, а у вас тепло… – Потянулась к своей сумке, которую повесила на спинку стула, достала из неё виниловую пластинку и подала Владимиров. – Это песни моего любимого композитора Не Эра. Он гениальный музыкант! Вся его музыка пронизана древними народными напевами, светом и ритмом жизни… Я хочу подарить эту пластинку вам. Вернётесь в свою Москву, заведёте патефон, поставите пластинку… – Она на мгновение замялась, затем произнесла: – И вспомните о нас…

Владимиров был тронут и подарком, и словами Цзян Цин.

– Спасибо, – сказал он. – Это действительно дорогой для меня подарок.

Цзян Цин снова улыбнулась, кротко вздохнула и продолжила:

– Моя жизнь до приезда в Яньань была настолько романтичной, что порой я чувствовала себя птицей, парящей в небесах… А с музыкой Не Эра я познакомилась, когда жила в Шанхае. У нас в театре было много поклонников его музыки. Однажды в пьесе Ибсена «Кукольный дом», где я играла заглавную роль, я вопреки воле режиссёра, исполнила одну из песен Не Эра. Зал рукоплескал и гудел от восторга, а режиссёр после спектакля подбежал ко мне и при всех расцеловал!..

Цзян Цин говорила всё это с тихим восторгом, и от этого казалась ещё более очаровательнее. Потом резко оборвала свою речь и стала прощаться. Владимиров пошёл её провожать. У ворот нетерпеливо переминались с ноги на ногу двое охранников. Владимиров придержал Цзян Цин за локоть. Она замерла и насторожилась.

– Можно вам задать один вопрос? – спросил он.

– Задавайте… – совсем тихо ответила Цзян Цин.

– Скажите, вы в Шанхае снимались в кино под именем Лин Пинь?

– Да… – ответила она. – А вы откуда знаете?

– Один из ваших поклонников рассказал. Но это не важно. Скажите, вы с Кан Шэном познакомились тоже в Шанхае?

– Да… – слегка растерянно ответила Цзян Цин. И тут же добавила: – Это он предложил мне вступить в КПК и поехать в Яньань… С тех пор актриса Лин Пинь умерла, а вместо неё появилась Цзян Цин…

В голосе Цзян Цин Владимиров услышал нотки не то разочарования, не то сожаления. Владимирову, вдруг, стало не по себе.

– Простите меня, если я, не желая этого, заставил вас вспомнить о грустном… – сказал он.

– Нет, нет! Что вы! – возразила Цзян Цин. – Скорее, всё наоборот…

5

Март в долину не пришёл, а ворвался вместе с долгожданным теплом и шумными ручьями от таявшего в горах снега. Они срывались в овраги и ущелья, и превращались в стремительные потоки воды, несущиеся к реке, которая вышла из берегов и грозила затопить окраину города. Март прибавил хорошего настроения и всем обитателям дома. По сведениям Совинформбюро к началу месяца Украинские фронты закончили перегруппировку своих войск, пополнились личным составом и новой боевой техникой.

…Четвёртого марта Риммар принял сообщение Совинформбюро о переходе армий Первого Украинского фронта в широкомасштабное наступление. За первые сутки его ударные группировки прорвали глубокоэшелонированную оборону противника и в прорыв были введены две танковые армии Рыбалко и Богданова. А седьмого числа пришло сообщение об освобождении от неприятеля Изъяславля, Ямполя и Волочинска. И о выходе советских войск на рубеж железной дороги Львов-Одесса. Спустя три дня Совинформбюро сообщило уже о наступлении войск Второго Украинского фронта и освобождении Умани, Новоукраинки и Первомайска. И о выходе передовых частей к Южному Бугу. Восьмого числа перешли в наступление войска Третьего Украинского фронта. К концу дня они очистили от противника Новый Буг и перерезали железную дорогу Долинская-Николаев. Одновременно войска Четвёртого Украинского фронта приступили к подготовке переправ через Сиваш.

…К концу дня вернулся из госпиталя Орлов и прямо с порога объявил:

– У меня новость!

Владимиров усмехнулся.

– Андрей Яковлевич, ты у нас все новости с порога объявляешь… Ну, говори.

– Сегодня у меня в госпитале знаешь, кто был? Председатель компартии Японии Окано! Его пригласило в Яньань руководство КПК для распропагандирования японских военнопленных…

– А откуда они здесь взялись? – удивился Владимиров.

– Ну, этого я не знаю… – ответил Орлов. – А сам он был у меня со своими болячками…

Орлов разделся и прошёл к столу.

– У нас сегодня праздничный ужин! – сообщил Владимиров. – Чан купил где-то лук, ещё какую-то зелень, отварил куриные яйца и сделал витаминный салат с настоящей сметаной!

– Живут же люди! – чуть насмешливо заметил Орлов. И продолжил: – Так вот этот Окано прекрасно говорит на английском. Оказывается, он несколько лет жил в США. Из разговора с ним я понял: к американцам он относится с уважением…

Пока они говорили, Риммар сходил на кухню и они вместе с Чаном накрыли стол. Пододвигая к себе тарелку с салатом, Орлов, вдруг, сказал:

– Други мои, а знаете, какая у меня мечта?

– Какая, Андрей Яковлевич? – спросил Риммар.

Орлов качнул головой и прикрыл глаза.

– Вдоволь поесть московского чёрного хлеба!..

Владимиров рассмеялся.

– Ну-у-у… Андрей Яковлевич!.. – произнёс он. – Такая мечта нам не по зубам…

Уже после ужина Орлов вспомнил.

– Да!.. Ещё одна интересная вещь!.. Я сегодня был у Жэнь Биши. Надо было решить с ним вопрос об обеспечении городских больниц перевязочным материалом. И знаешь, что я от него узнал? Политбюро приняло решение включить в список литературы, необходимой для чтения делегатами седьмого съезда партии две работы Ленина: «Детская болезнь левизны в коммунизме» и «Две тактики»… Я даже не поверил сначала. Потом он показал мне этот список!..

Владимиров воспринял эту новость молча. И Орлов даже слегка обиделся.

– Ты чего молчишь? – спросил он.

Владимиров усмехнулся.

– Как сказал древнегреческий поэт Гомер – об одном следует говорить, а о другом помолчать, – ответил он.

Орлов недоуменно пожал плечами.

– Ну, как знаешь… А я пошёл отдыхать. Завтра с утра мне надо проехать по городским больницам и разобраться с питанием больных. Какой-то дурак распорядился перевести больных на двухразовое питание… По этому поводу Гомер ничего не говорил? – чуть насмешливо спросил он.

– Нет, Андрей Яковлевич, – ответил Владимиров. И продолжил: – Зато в Китае говорят: от богатства рождается пресыщенность, от пресыщенности – спесь. А вот от чего рождается равнодушие к людям – не известно…

Глава третья