Содружество. Начало. Том 1. XXI—XXVIII столетия

Пока я приходил в себя, незаметно пролетел час, за ним – другой. Состояние можно было бы описать так: «Меня – не трогать, при пожаре – выносить первым». Завтра мне предстоит очередной визит в Космическое Бюро, а значит – нужно было набраться сил. Этим я и занялся, перевернувшись к окну ногами.

На следующий день, когда в голове моей был порядок, костюм был приведен в порядок, а состояние стало более-менее близким к нормальному, я покинул свое скромное жилище и отправился ловить междугороднее такси.

На этот раз погода совсем не располагала к прогулкам. Все небо было покрыто серыми облаками, сквозь которые солнца видно не было. Люди сновали во все стороны, занятые своими делами и мыслями, вверху кружили десятки летательных аппаратов.

Солярис был больше похож на улей, чем на нагромождение небоскребов, каким его обычно видят туристы с Марса или Венеры.

Я неспешным шагом побрел в сторону терминала междугороднего движения. Там я рассчитывал поймать пневмотакси до Звездогорска, где меня ждали к полудню. Тридцать минут я шел в том направлении, время от времени останавливаясь, чтобы почитать новости на одном из электронных щитов или перекусить.

А вот и он – терминал междугороднего сообщения «Солярис-Звездогорск». Небольшое аккуратное здание из желтых и черных углепластиковых панелей (некоторые из-за этого дали ему кличку «Пчелка»). В одной части – касса с вечно работающим кассиром-роботом, в другой – маленький, но достаточно уютный зал ожидания. Все коммуникации, которые возможны в наш век, здесь есть – и выход в Интернет, ВР-шлемофоны

, портативный кинотеатр для любого желающего, и еще много всего. Ну а между двумя этими половинками – длинная, как рельс, посадочная площадка с десятком мест для транспорта.

Я посмотрел на КПГ. Сине-зеленые цифры показывали «11:05».

– Вот блин, – ругнулся я про себя – как же я сразу не вспомнил.

Ругаться был из-за чего. От Соляриса до Звездогорска было два часа полета. А у меня из головы это вылетело, когда я вчера разговаривал со своим другом из Космобюро.

«Ну ладно. Значит, прилечу чуть позже» – подумал я и улыбнулся этой мысли. С одной стороны, было, конечно, не очень хорошо прилетать с опозданием, но, зная полковника Канарина, который постоянно где-то пропадал, из-за чего почти все его встречи проходили позже обычного, я был уверен в том, что на такой прокол никто не обратит внимания.

Зайдя в здание, я направился к кассе. Народу было очень мало, поэтому долго ждать встречи с услужливой машиной мне не пришлось. И вот я встал у кассы. Робот поднял на меня светящиеся сине-зеленым цветом диоды и произнес:

– Здравствуйте. Что вы хотели?

– Билет на ближайший пневмотранс до Звездогорска – уверенно ответил я и потянулся к карману пальто за кошельком.

Протянув карточку, я обернулся, чтобы глянуть, не прилетел ли какой-нибудь аппарат. К сожалению, площадка была пустой, только небольшой робот-ремонтник, словно цветное пятно, мелькал на площадке.

– Пожалуйста, возьмите ваш билет – произнес кассир и протянул его мне – Ближайший рейс – через 10 минут.

Я поблагодарил услужливую машину, и, пропустив мимо ушей последовавшее пожелание, направился в сторону площадки. Сделав несколько шагов, я остановился и вспомнил, что не предупредил Женю и всех остальных.

– Нехорошо – пробормотал я, набирая номер своего друга, одновременно поглядывая на площадку – Нехорошо.

Вызов пошел. Сначала несколько секунд слышался только слабый шум в гипердиапазоне, но затем в трубке раздался приятный голос:

– Здравствуйте. Вас слушает Космическое Бюро Европейского Блока. Абонент сейчас занят, но вы можете…

Заранее записанное сообщение прервалось. На линии появился Женя.

– Вова, где ты есть? – голос моего друга звенел – Тебя уже заждались.

Опешив, я глянул на часы. Маленький дисплей показывал «11:10»

– Жень, ты че, головой ударился? – мне было не очень понятно, почему почти за час до моего появления поднялась такая шумиха – Я же говорил, что буду к 12.

Прямо через трубку я почувствовал, как настрой моего друга изменился.

– Да? Ой, извини – залепетал он – Просто…

Когда он продолжил свою речь, я отвлекся и увидел, что на одну из свободных площадок для транспорта опускается пневмотранс.

– Жень, я тебе перезвоню. Такса пришла – бросил я, и, не дождавшись ответа, повесил трубку.

Пару минут я подождал, пока такси не опустело, затем – в несколько прыжков преодолел расстояние до него и сел на первое же освободившееся место.

– Уважаемые пассажиры, остановка – 5 минут – раздалось из динамика. Черт подери, 22-й век на исходе, а реплики не меняются со времен первых паровозов.

«Главное – чтобы робот не бухтел» – подумал я и устроился поудобнее. В небольшом круглом окне я видел, как к такси подъехал робот-ремонтник и принялся копошиться в его внутренностях.

За окном смотреть было особо не на что. Ни одного человека не было видно, только в здании, точнее – в зале ожидания, виднелось несколько фигур.

Незаметно пролетели те самые пять минут, о которых говорил механический голос из глубин транспортного средства. За это время были заняты еще несколько кресел, но я не обратил внимания на это. Дверь с шипением закрылась, затем, буквально на секунду, я подпрыгнул, но вскоре все прошло. Площадка и здание терминала с каждой секундой подъема становились все меньше и меньше. Еще немного – и заветная четверть километра будет достигнута, после чего мне предстоит два часа полета.

Я зевнул и прислонился лбом к холодному пластику иллюминатора. Небольшое недосыпание давало о себе знать, а тут – еще и слабое гудение двигателя, которое убаюкивало ничуть не хуже любой колыбельной.

Я пытался бороться с надвигающимся сном, но он оказался сильнее. Где-то в глубине моего мозга была мысль, что то, ради чего меня выдернули, не даст мне спокойно спать еще очень долго. Догадываясь об этом, я задремал.

Проснулся я, когда понял, что двигатель уже не шумит, пассажиры все ушли, а снаружи слышны звуки города.

– Звездогорск. Конечная остановка – механический голос привел меня в норму.

Я вышел из такси. Чуть вдали, между двумя половинками шарообразного корпуса транспортного терминала была видна маленькая гусеничная машинка. Желтое пятнышко было хорошим ориентиром. С каждым шагом машинка увеличивалась в размерах, и когда я увидел гусеницы высотой в три четверти метра, мне сразу все стало ясно. Ведь только один человек могу прикатить к терминалу гусеничную машину, хотя сейчас таких уже лет пятнадцать, как не делают.

– Жека, выходи – крикнул я, пытаясь переплюнуть шум городского транспорта. Словно по команде, углепластиковая панель отсоединилась от корпуса, открыв моему взору некоторые приборы панели управления. Через секунду из кабины показалась курчавая угольно-черная шевелюра.

– Вовка, я тебя уже тут заждался – несмотря на нарочито раздраженный тон, он был рад меня видеть. Это было заметно по тому, как он размахивал своими ручищами.

Я залез по лесенке в кабину. Теперь можно было видеть всю панель управления этой чудо-машины. Многочисленными кнопками, рычажками, клавишами повелевал один человек – Евгений Русаченко.

– Здорово, друг – он протянул свою большую пятерню. Я сжал ее со всей силы, и на моих губах появилась легкая улыбка. Иначе и быть не могло – глядя на это ребяческое лицо (при чем, сам Женя был уже совсем не юнцом), где голубые глаза сияли, словно два сапфира, а сам он светился от счастья, непроизвольно хотелось улыбнуться самому.

– Поехали скорее – сказал Женя таким голосом, будто опаздывал не я, а он – Полкан уже вторую пачку сигарет открыл.

– Серьезно? – недоверчиво бросил я. Ведь полковник Канарин в последние годы притрагивался к сигаретам очень редко – И давно он первую приговорил?

– Да минут… – он на секунду отвлекся от вождения, бросив взгляд на электронное табло с часами – …тридцать назад.

«Серьезно. Значит, что-то действительно важное» – подумал я и уставился вперед.

Еще около сорока минут мы болтали на самые разные темы. В тысячный раз я поразился тому, как Жека умудряется вести этот драндулет, и при этом – рассказывать различные истории. Зная его почти 10 лет, я могу с полной уверенностью сказать: Жека – просто уникальный тип. Несмотря на то, что ему было чуть за тридцать, вел он себя иногда, как подросток. Его хлебом не корми, а дай поболтать. Он был душой любой компании, везде, куда он приходил, становилось весело и хорошо. Его простой характер, общительность и открытость сослужили ему хорошую службу в КосмоБюро, куда он пришел 23-летним юнцом и за годы активной работы дослужился до майора.

– Приехали – сказал он после долгой беседы, открыл люк и вышел (а вернее – вылетел) сам, а потом – помог мне.

Вот и оно, невероятное по своей красоте здание в сто пятьдесят с лишним этажей, где тысячи людей отправлялись отсюда во все концы Солнечной системы. Космическое Бюро Европейского Блока, Звездогорский филиал.

Сначала мы прошли через несколько систем безопасности, где, как и раньше, не обнаружилось ни взрывчатки, ни острых предметов, ни чего-либо, хоть как-то угрожавшего безопасности обитателей этого небоскреба. Затем – лифт, который всего за пару минут поднял нас на высоту более трехсот метров над землей. Там Женя резко изменился: вместо привычной улыбки – серьезность и деловитость, изменились так же и осанка, взгляд и много чего еще. Но это все выглядело мелочью по сравнению с главным – он замолчал! Единственное, что он сказал, было: