Гонки на маршрутных такси

– Хорошо, тогда и я не буду, – Семён Борисович с явным неудовольствием на лице убрал пачку обратно. – Как выглядел детина?

– Детина был высокого роста, бритоголовый… На вид лет тридцать-тридцать пять… Сломанный нос, глубоко посаженные глаза… Бандит, самый настоящий бандит! – вспоминая о пережитом, Шахов не мог сдержать эмоции.

– Так-так-так… – подбодрил Штатский, не позволяя свидетелю потонуть в переживаниях.

– Машина влетела в арку неожиданно, на огромной скорости, – с волнением в голосе продолжил Миша. – Я едва успел увернуться от удара… Этот в чёрной кожаной куртке…

– Детина? – уточнил следователь.

– Да-да, детина… Он выскочил из машины с пистолетом и просто свалил меня с ног своей массой тела. Я упал, очки отлетели в сторону.... Как они не разбились – ума не приложу! – Миша снял очки и посмотрел на них, ещё раз убеждаясь в целостности линз.

– А второй? – не дал ему отвлечься Семён Борисович.

– Второй?.. – Миша остановился. – Второго я не успел разглядеть, – Шахов надел очки и печально посмотрел на следователя.

– А почему Вы уверены, что их было двое? – прищурился Штатский.

– По голосам! – Миша поднял вверх указательный палец. – Второй, которого я не видел, крикнул бандиту: «Валим на улицу и – разбежались!».

– И разбежались… – подумав о чём-то своём, повторил следователь. – А у того, кто крикнул, были какие-нибудь характерные особенности голоса: заикание, картавость, акцент?

– Нет, не было, – Миша отрицательно помотал головой. – Я бы сразу уловил: всё-таки на радио работаю, – скромно улыбнулся он. – Голос хрипловатый, но ничего особенного в нём нет… Да Вы поймите: всё произошло буквально в доли секунды!

– Я понимаю, – глядя в лицо Михаилу, кивнул Штатский. – Вот Вы сказали, – продолжил он, как бы меняя тему разговора, – что тот детина целился в Вас. В какой момент это происходило?

– Я не говорил, что он целился! – в голосе Миша почувствовалась обида. – Я сказал, что увидел в его руке пистолет и предположил, что моя жизнь под угрозой. А Вы в данной ситуации разве подумали бы по-другому?

– В данной ситуации я бы постарался задержать преступников, – откинулся на спинку кресла Семён Борисович. Его нос в таком положении чем-то походил на взлетающий истребитель.

– Потому что Вы вооружены, а я перед лицом смертельной опасности был абсолютно безоружен! – оскорблённый Миша отвернулся.

– Не скромничайте, Михаил Юрьевич! – скривился Штатский. – Вы, судя по Вашим репортажам, рискуете жизнью не так уж редко. Я тут сделал подборочку Ваших выпусков… – Семён Борисович открыл лежащую на его столе чёрную папку. – Вот, пожалуйста: драка футбольных фанатов на эскалаторе метро, погром торговой палатки… Почти каждую неделю – что-нибудь экстремальное!

– Не было бы счастья, да несчастье помогает, – застенчиво покраснел Шахов. – Я, знаете ли, с детства умел находить приключения на свою… В общем, Вы понимаете. Хотя ничего подобного никогда не искал. Очень переживал поначалу, но потом осознал: рок судьбы можно сделать её подарком! Ведь мне есть, что рассказать людям, чем удивить их… Я выбрал профессию, для которой очень важно быстро попасть в гущу событий. А меня эта гуща сама находит!

– Да, действительно, гуща, – усмехнулся следователь. – Вот если бы Вы умели находить и тех, кто заваривает эту кашу…

– Во-первых, – надул ноздри Шахов. – Ловить преступников не входит в обязанности журналиста. А, во-вторых… Наркоторговцев арестовали, погромщиков ларька, вообще, взяли с поличным. Не без моей помощи, кстати! – Миша горделиво вскинул голову.

– Взять-то взяли… – Штатский забарабанил пальцами по столу. – Только эти бомжи твердят, что ларёк разгромил некто третий, а они просто хватали, что плохо лежит.

– А что, по-Вашему, они на первом допросе должны во всём сознаться? – презрительно фыркнул Миша. – Сами, как там у Вас говорится, намотать себе срок на полную катушку? Наивная логика! А для сотрудника милиции совсем уж странная, мягко говоря.

– Странно здесь другое… – следователь поджал губы. – Странно то, что участники всех происшествий с Вашим… э-э, свидетелем которых Вы становитесь, утверждают, что инициатором преступления является человек, который перед самым появлением милиции куда-то исчезает. Был и, как в воду канул! – Штатский хлопнул ладонью по справке Михаила. – Невидимка какой-то!

– То есть Вы хотите сказать… – лицо Миши осенила догадка. – Что за всеми этими преступлениями, возможно, стоит один человек?.. Так?

– Возможно… – следователь внимательно посмотрел на Шахова.

– Что ж… – Миша оглядел Семёна Борисовича, как руководитель эксперимента рядового сотрудника лаборатории. – Конечно, я могу ошибаться, но… Мне кажется, я знаю, кто этот человек.

– Знаете этого человека? – Штатский наклонился к Мише и воплотил собой максимально возможное внимание.

– Семён Борисович… – разочарованно протянул Шахов. – Я не сказал, «знаю этого человека». Я лишь предполагаю, кто этот человек.

– И кто же он? – следователь машинально достал из кармана пачку сигарет, вынул одну из них и чиркнул взятой со стола зажигалкой.

– Извините, у меня аллергия на табачный дым, – упредил момент прикуривания Миша. – К тому же мои лёгкие…

– Да-да, конечно, – Штатский вынул сигарету изо рта и положил все курительные принадлежности на стол. – Я внимательно слушаю Вас, Михаил Юрьевич.

– Этот человек – второй! – Миша откинулся на стуле и положил ногу на ногу.

– Второй… В смысле? – недоумённо повёл бровями Штатский.

– Второй бандит, которого я не успел разглядеть! – весомо повторил Миша.

– И что? – нахмурился следователь. – Вы полагаете, он имеет отношение ко всем преступлениям, свидетелем которых Вы стали?..

– И ко многим другим, свидетелем которых мне быть не удалось! – скрестив руки на груди, Миша бросил на Семёна Борисовича победный взгляд.

Оставленный без поддержки портфель смачно шлёпнулся с его коленей на пол.

– Глава нескольких, несвязанных между собой преступных группировок?.. – не обращая внимания на падение портфеля, проговорил Штатский. – Вообще, кто он, по-Вашему? – обратился следователь к поползшему куда-то вниз Шахову. – Каков его психологический портрет?

Лицо вылезшего из-под стола Миши вдруг приняло абсолютно отстранённое выражение. Прислонив портфель к стулу, он встал напротив Семёна Борисовича и, как будто, не видел его.

– Чёрная кошка в тёмной комнате… – медленно проговорил Шахов, поднимая руки на уровень груди и хаотично пошевеливая пальцами. – Её никто не ловит, потому что, по всеобщему убеждению, никакой чёрной кошки в комнате нет… А, между тем, за любым загадочным происшествием стоит именно она, – Миша сжал пальцы. – О существовании чёрной кошки никто не догадывается. И в том её безмерная сила. Чёрная кошка не ловит мышей Она управляет ими. Но главное не в этом… Мыши тоже не знают о существовании чёрной кошки… Потому что чёрная кошка выглядит, как обыкновенная серая мышь! – мистически прошептал Михаил, судорожно тряся руками.

– Интересная версия… – задумчиво произнёс Штатский после небольшой паузы. – Но, в общем и целом, – он сложил пальцы в замок, – чёрная кошка, насколько я понял, это маньяк: внешне тихий человек, в котором время от времени просыпается дьявол.

– Маньяк? – надменно усмехнулся Миша, опускаясь на стул. – О маньяках говорят и слагают легенды! А чёрная кошка любой известности, даже на уровне слухов, чурается. Она абсолютно незаметна! Её нет для всех, кроме неё самой.

– Напоминает человека-невидимку, – улыбнулся следователь.

– Напоминает, – кивнул Миша. – Но чёрная кошка не является невидимкой. Её видят те же мыши. Вот бандит, который собирался меня убить, видел же своего напарника…

– Да! – ткнул в него пальцем Штатский. – А ведь по Вашей версии чёрную кошку никто никогда не видит!

– Чёрную кошку видят, Семён Борисович, – упрямо пронудил Шахов. – Видят, но не знают, что это чёрная кошка. Тот же бандит, мой несостоявшийся убийца, познакомился со своим напарником, скорее всего, за несколько минут до угона…

– За несколько минут? – Штатский потёр подбородок. – То есть Вы полагаете, что этот чёрный кот подошёл к бандюгану и сказал: «Давай у гайцов тачку дёрнем!»?

– Я не могу сказать, как оно там у них было – строго заметил Миша. – Меня с ними не было. Но когда Вы задержите бандита, то о своём подельнике он Вам ничего не скажет. И не потому, что откажется от дачи показаний, а потому что действительно ничегошеньки об этом втором не знает!

– Но… – попытался возразить Штатский.

– Да Вы же сами мне сказали, – замахал руками Шахов. – Что ни один из участников задержанных банд ничего не может сказать об инициаторе преступлений! Все говорят, что некто был, а кто он и откуда – информации ноль. Почему его никто не сдаёт? Если даже он какой-нибудь супер-пупер пахан, наводящий на рядовых преступников ужас, то эти простые жулики должны молча всё брать на себя. И ни о ком больше даже не упоминать! А тут получается, что и рады заложить, да не могут!