Звезда Маир

С этим замечанием нельзя было не согласиться. Не только кожаная куртка, но и весь гардероб черной незнакомки вплоть до самых незначительных деталей отличался изысканностью и той неброской добротностью, что свойственна по-настоящему дорогим вещам. Крой, фасон и материал – все было безукоризненно. Подобные фирменные «шмотки» мама видела прежде только в дорогих бутиках. Разглядывая теперь куклу, она не находила в ее нарядах ничего «игрушечного». Все предметы туалета отличались от «настоящих», «взрослых» вещей только своими миниатюрными размерами.

Желая получше разглядеть скрытый под курткой свитер, мама потянула за бегунок замка-молнии, но тут же отдернула руку.

– Ой! – воскликнула она. – Колется!

Анжелика заметила на мамином пальце быстро набухавшую капельку крови.

– Обо что ты укололась? – удивилась девочка.

Мама сама поначалу не разобрала, но, ощупав отворот куртки, нашла под подкладкой острую булавку. Кто-то спрятал ее и приспособил таким образом, чтобы человек, расстегивающий молнию, непременно поранил себе руку.

– Я же говорила тебе, что она злая! – сердито сказала мама.

– Но, мамочка! – возмутилась Анжелика, – кукла здесь не причем. Это чья-то глупая шутка!

Вместе они отправились на кухню, где мама прижгла ранку йодом. Потом она самым внимательным образом осмотрела покупку (не хватало, чтобы ее дочь тоже укололась!), однако ничего опасного не обнаружила. Кукла перешла в руки Анжелики, и та принялась устраивать ее на ночь. Сначала девочка хотела раздеть новенькую и уложить ее в постель, но потом сообразила, что у нее нет подходящей кровати. Тогда она решила соорудить ей временное ложе из подручных средств. В ход пошли игрушки, книжки и даже темно-красная, с длинными кистями скатерть с круглого столика в прихожей, которую девочке разрешили на время взять себе. Когда мама, приняв душ, вышла из ванны, дочь позвала ее к себе в комнату и с гордостью продемонстрировала результаты своих трудов. На небольшом расстоянии от стенки ящика с игрушками Анжелика уложила стопками свои книжки и коробочки от маминой косметики. Получилось что-то вроде длинной узкой ниши, которую она выстлала изнутри темно-красной скатертью. Новая кукла, уже без куртки и ботильон, но в черном свитере и черной юбке, лежала в ней, закрыв глаза и вытянувшись во весь рост. Мертвенная бледность кожи, глубокие тени вокруг длинных пушистых ресниц, заострившиеся черты лица, а также траурное сочетание черных и красных цветов, – все это произвело на маму удручающее впечатление. В памяти всплыла тягостная картина похорон дочери, и она поспешно отвела глаза от импровизированного ложа, больше всего напоминавшего ей зев открытого гроба.

– А, как же Ляля? – спросила мама. – Она так и будет спать на полу?

– Нет, конечно! – рассмеялась Анжелика и полезла под кровать.

Все невинные жертвы ее гневной вспышки были вскоре извлечены на свет божий и вновь удостоились милостивого расположения хозяйки. Но, увы, звезда Ляли померкла и закатилась. Все помыслы девочки были обращены теперь к новой любимице, а на долю старой куклы не пришлось и десятой доли прежнего внимания.

– Заканчивай свою возню! – сказала мама. – Завтра с утра еще много чего надо переделать. Умывайся, и в постель!

– Ну, мамочка… – начала Анжелика.

– Живо! – прикрикнула мама. – И не серди меня. Я и так уже сердитая…

Вскоре все обязательные вечерние процедуры были окончены, и Анжелика забралась под одеяло. Мама поцеловала дочку на ночь, притворила дверь и ушла в свою комнату…

Заложив руки за голову, девочка некоторое время лежала с открытыми глазами, перебирая в уме события сегодняшнего дня. Само собой, мысли ее то и дело возвращались к черной кукле, и чем больше она о ней думала, тем необычней казалась ей история с подарком. Ведь никогда еще в прежние годы бабушка Вероника не преподносила ей такой роскошной игрушки. Как случилось, что она так верно поняла ее желание? Впрочем, долго ломать голову над этим вопросом Анжелика не стала. Мысли ее сами собой устремились к завтрашнему празднику. Девочка представила, как удивятся подружки, увидев на полке над кроватью ее необыкновенную «готку». Маленькая Василевская, конечно, сделает круглые глаза, и будет громко восхищаться. Тихоня Колмогорова, из соседнего подъезда (которой Анжелика без зазрения совести командовала и помыкала, как хотела) искренне за нее порадуется. И только «задавака» Подповетная скорчит кислую мину, и тут же начнет отыскивать в кукле несуществующие недостатки. Но слова ее, конечно, никого не обманут. Ведь все знают, что хотя в доме у Подповетной полно разных дорогих игрушек, такой куклы нет даже у нее. Несколько минут Анжелика остро переживала радость своего грядущего торжества. Потом ей стали представляться разные игры, в которых ее Готи (так девочка решила назвать новую любимицу) будет принадлежать ведущая роль…

Между тем погода на улице вконец испортилась. Дождь, то и дело накрапывавший с самого утра, припустил не на шутку и громко зашелестел в кронах деревьев. По подоконнику забарабанили капли. Под их мерный стук к Анжелике стала подкрадываться дрема. Мысли, тяжело ворочавшиеся в ее голове, сделались путанными и неясными, ей овладело оцепенение, сходное с тем, что она пережила сегодня днем. И точно так же, как тогда, она оказалась во власти странных видений. В первую минуту Анжелике показалось, что уличный фонарь, едва теплившийся до этого в углу двора, стал светить гораздо ярче; холодный свет его проник за шторы и наполнил собой всю комнату. Но потом девочка поняла: свет льется не из окна, а из глубины зеркала. Что-то длинное и тонкое скрывалось там. Вот только что? Анжелика спрыгнула на пол, подбежала к зеркалу и попыталась дотянуться до неведомого предмета. И тут совершенно неожиданно рука ее, не встречая сопротивления, провалилась в пустоту. Оказалось, что не только зеркало, но и часть кирпичной стены за ним пропали неведомо куда. Зато очертания неведомого предмета сделались более отчетливыми. Девочка разглядела длинное древко с узким наконечником, похожим по форме на лавровый лист. «Копье!» – сообразила она, и в тот же миг, не удержавшись на ногах, опрокинулась внутрь зеркала…

Сверкнул ослепительный свет, Анжелика зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, обнаружила, что парит высоко над землей в неведомом, совершенно незнакомом ей мире. Комната исчезла. Прямо над ее головой в бесконечном воздушном океане переливалось яркими красками большое радужное пятно. Изумрудное у края, оно насыщалось в глубине нежной зеленью, переходившей потом через множество оттенков в сочную желтизну. В самом центре пятна ослепительной точкой сияло маленькое солнце. Его лучи, пронзая толщу голубого эфира, рождали в воздухе мириады золотых искр.

«Ах, как хорошо!» – подумала Анжелика, ощущавшая во всем теле ту необычайную легкость, которая сопутствует человеку только в его снах. Она от души наслаждалась стремительным полетом и даже не задумывалась о том, куда, к каким берегам, уносится теперь ее тело. Далеко внизу тянулся безбрежный океан леса с небольшими островками возделанных полей. Потом их сменили многолюдные деревни, вокруг которых паслись стада коров. Лесные тропы и просеки превратились в широкие дороги. К дорогам тянулись рабочие слободки, застроенные лачугами из ивняка, глины, дерева и плохо подогнанных камней. Наконец, показались богатые имения, окруженные садами. Пригороды сменились городскими кварталами… Анжелике с интересом отмечала про себя эти перемены. «Что ждет меня за горизонтом?» – думала она и, охваченная радостным возбуждением, неслась и неслась вперед…

Внезапно в воздухе произошла перемена – тени на земле сделались резче и глубже, а голубой эфир, не теряя своей прозрачности, лишился золотистого блеска и помрачнел. Анжелика в недоумении оглянулась и… увидела еще одно светило. В придачу к лучезарной золотому диску из-за горизонта выкатилось большое темное солнце. С его черной, кипящей, как смоляное море, поверхности вырывались длинные протуберанцы, напоминавшие щупальца фантастического морского чудовища. Ничего подобного Анжелике не приходилось видеть даже во сне. Но удивиться она не успела. Земля резко ушла вниз, и перед ней в мгновение ока открылась панорама неведомого города. Несколько широких прямых проспектов делили его на кварталы, но внутри этих правильных сегментов дома теснились без всякого порядка. Кривые улочки расходились во все стороны, многие дома, выбиваясь из ряда, стояли друг к другу боком или под углом, образуя множество переулков, подворотней и тупиков. Островерхие кровли тесно сходились краями, как шляпки опят на пеньке. Лишь изредка в сплошном массиве темно-красных, крытых шифером крыш появлялся разрыв в виде маленького сада или дворика с колодцем, и тогда можно было рассмотреть фасады трех и четырехэтажных зданий, украшенных ажурными парапетами, зубцами, башенками, балкончиками и эркерами. Среди бесконечного множества печных труб, флюгеров и шпилей вздымались высокие флагштоки, на которых развевались разноцветные знамена.

Анжелика во все глаза смотрела на это чудо и не сразу поняла, что совершает свой полет уже не в одиночку. Повернув голову, она увидела рядом с собой огромную птицу с темно-бурыми крыльями. Ее желтые кожистые пальцы с острыми когтями крепко обхватывали крюк плетеной гондолы, края и бока которой украшали цветочные гирлянды. В гондоле, тесно прижавшись друг к другу, сидело несколько маленьких девочек. Все они были облачены в одинаковые огненно-красные плащи с капюшонами и серые шерстяные платья с вышитым на груди горящим факелом. Вместе с ними в гондоле находилась моложавая женщина лет сорока пяти с сухими и строгими чертами лица. Все это Анжелика успела разглядеть и запомнить буквально за одно мгновение. Однако больше всего поразило ее другое – на спине у птицы она заметила еще одну девочку, лет десяти, в таком же сером платье и красном плаще.

И в этой девочке она узнала саму себя…

3. День рождения

Когда Анжелика открыла глаза, уже наступило утро. Ливший всю ночь дождь прекратился, но солнечные лучи по-прежнему не могли пробиться сквозь плотные свинцовые облака. Было пасмурно, в комнате царил полумрак, а между тем сердце в груди сладостно замирало в предчувствии чего-то необыкновенного. «Ах, да! – вспомнила Анжелика. – Ведь сегодня мой день рождения!». Она быстро села в постели. Взгляд ее упал на зеркало, и тотчас в памяти с необычайной ясностью всплыла картина ночного видения. Теперь она казалась ей совершенно нереальной, но на всякий случай девочка подбежала к стене и коснулась поверхности зеркала. Пальцы ощутили холодную гладь стекла. «Это был только сон! – с сожалением подумала Анжелика. – Но какой яркий и необыкновенный!» Девочка сладко потянулась, состроила веселую рожицу своему отражению и выбежала из комнаты…

Между тем будильник в мамином «мобильнике» уже в третий раз принимался наигрывать бравурную мелодию, напоминая о том, что пора приниматься за дела. Однако мама никак не могла заставить себя подняться. Едва проснувшись, она ощутила тупую боль в затылке и слабость во всем теле, а когда попыталась встать – к горлу подкатилась тошнота, в висках застучало, и вся комната завертелась перед глазами. «Что это такое со мной? – подумала она. – Неужели заболела? Как это некстати!» Мама вновь опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Несколько минут она пролежала неподвижно, собираясь с силами. Будильник заиграл в четвертый раз. В это мгновение распахнулась дверь, и появилась Анжелика.

– Мамочка! – закричала она с возмущением. – Ты все еще спишь?

– Еще минутку, солнышко! – отвечала она, – иди ко мне, я тебя поцелую.

Девочка забралась под одеяло. Мама коснулась горячими губами ее лба и поздравила с днем рождения. Они полежали немного вместе, рассуждая о том, что предстоит сделать до прихода гостей. Головокружение понемногу отступило. Со второй попытки маме удалось присесть на край постели и опустить ноги на коврик. Но эти несложные действия отняли у нее столько сил, что на лбу выступила испарина. «Да что же это такое?» – с недоумением спрашивала она себя. Отослав Анжелику в ванную, мама медленно прошла на кухню, поставила на плиту чайник и проверила, хорошо ли пропитались коржи в торте. Оказалось, что торт вышел на славу. С чувством удовлетворения мама заварила чай, плеснула в чашку немного коньяку и сделала несколько глотков. По жилам побежало приятное тепло, и вместе с ним стали возвращаться силы. «Вот и хорошо! – подумала она. – Было всего лишь легкое недомогание; теперь все позади, и день рождения выйдет на славу».

Мама напоила дочку чаем и сама отправилась в ванную. К ее возвращению Анжелика заправила постель и расставила по полкам игрушки. Как и следовало ожидать, на самом видном месте возвышалась Готи в черной куртке и с широкополой шляпой на голове. Стоя на полке, она с надменным видом обозревала комнату. «Словно королева в завоеванном королевстве», – пришло на ум маме. Вдвоем с Анжеликой они передвинули в комнату кухонный стол, застелили его скатертью, извлекли из серванта и протерли праздничный сервиз – белый с бирюзовыми цветочками. На подоконнике поставили одну подле другой хрустальные креманки под мороженое.

Тут в дверь позвонили. Оказалось, что пришла Василевская. Едва переступив порог, она затрещала, словно сорока, и принялась рассказывать, сколько бед натворила вчерашняя непогода:

– Ветер ночью был – настоящая буря, – говорила она. – Липа за домом раскололась пополам, упала и перегородила всю дорогу!

– Да ты разувайся, Маша, – с улыбкой сказала мама. – А липа эта очень старая, нынешней весной на ней даже листья не распускались. Так что ничего удивительного. Хорошо, что никого не задавило.

Василевская прошла в комнату, достала из пакета и вручила имениннице большую книгу с картинками. Анжелика, конечно, поблагодарила, но большой радости по поводу подарка не проявила. Отправившись в кухню за тарелками, она шепнула маме:

– Тоже мне Василевская, выдумщица! Сказки подарила, словно я маленькая.

– Ты это брось! – строго сказала мама. – Чтобы я таких слов больше не слышала.

Из комнаты послышались удивленные восклицания: Василевская заметила Готи. Анжелика тотчас убежала, чтобы вполне насладиться своим триумфом. Когда через несколько минут мама принесла чайные ложки, обе девочки сидели на полу с куклами на руках, и Анжелика с важным видом показывала, какое красивое у Готи белье (разумеется, как и весь ее наряд, оно было черное). В прихожей снова позвонили.

– Беги, открывай, – велела мама.

За дверью стояла Колмогорова – высокая, но очень худая и тихая девочка с бледным лицом. Как уже говорилось, она жила в соседнем подъезде в маленькой грязной квартире, где кроме нее, было полно детей и взрослых. Семья ее считалась не очень благополучной – случались в ней ссоры и даже шумные скандалы. Быть может, от этого Колмогорова всегда казалась немного напуганной. («Затюканная она, ясное дело», – говорила Анжелика маме и при этом осуждающе качала головой; мама сердилась и обрывала ее, однако, Анжелика продолжала обращаться с подругой в покровительственной манере). Вот и теперь, опасаясь, как бы ее языкастая дочка не ляпнула какую-нибудь бестактность, мама выглянула в прихожую.

– Раздевайся, Галя и проходи, – мягко сказала она. – А я сейчас чайник поставлю.

Колмогорова со смущенной улыбкой протянула имениннице маленькую «Барби» в ярком сиреневом платьице. Принимая подарок, Анжелика чуть сморщила носик. Какое-то едкое словцо уже готово было сорваться у нее с языка, но стушевалось под суровым маминым взглядом. Девочка чинно поблагодарила подругу и пригласила ее в комнату. Правда вскоре она появилась на кухне и недовольным голосом сообщила, что «Барби» не новая, и что Колмогорова подарила ей ту самую куклу, которую ей самой купили неделю назад.

– Солнышко мое, – твердо сказала мама, – пусть это останется между нами. Не надо больше никому об этом говорить, в особенности самой Гале. Ты ведь сделаешь так, как я прошу?

Анжелика сердито передернула плечиками, но пообещала исполнить ее просьбу. В прихожей вновь раздался звонок. Это пришла Подповетная. Стоя на кухне, мама услышала громкие ахи и возбужденные вопросы дочери. Спустя несколько секунд та прибежала на кухню с большой коробкой в руках.

– Ты только посмотри, что у меня теперь есть, мамочка, – радостно сообщила она, – настоящий кукольный сервиз!

– Неужели? – спросила мама.

Она открыла коробку и замерла от восхищения. Подарок и вправду был роскошный! Сервиз на четыре персоны включал в себя множество разнообразных предметов. Тут были два набора изящных фарфоровых чашечек (чайных и кофейных), блюдца, тарелки, несколько соусников, сахарница, молочник, конфетница, масленка и супница. А помимо них еще очень изящный блестящий чайничек и такой же милый кофейничек, ножи, ложки и вилки – все необычайно тонкой работы.

Вслед за именинницей в кухню вошла гостья – крупная флегматичная девочка с полным круглым лицом, по которому то и дело проскальзывала ленивая, снисходительная улыбка.

– Замечательный подарок, Лена! – сказала мама.

Услыхав похвалу, Подповетная улыбнулась и, чуть растягивая слова, сообщила:

– Это папа в Мюнхене купил. Он всегда привозит что-нибудь из-за границы.